Вера Чиркова - Ловушка для личного секретаря

– Это здесь… – больше, кроме этого хриплого признания, он ничего не мог из себя выдавить, жадно разглядывая слабеющим магическим зрением нагромождение камней, погнутые прутья решетки и остатки колонны, на которой меньше суток назад висело проклятое зеркало в тяжелой бронзовой раме.

А теперь от него осталась лишь лужица застывшего металла да тускло блестевшие в ней оплавившиеся осколки.

К рассвету отряд успел осмотреть все, что уцелело, выловить жиденькую толпу жителей ближайших хуторов и обосноваться в дальней части здания, где уцелело на первом этаже несколько помещений. Судя по слою пыли и мусора, хозяина не особенно волновала чистота, но Бенгальд грязи не выносил, потому мгновенно разделил мародеров на две неравные части: троих крепких мужиков отправил чинить колодец и носить воду, остальным велел убрать помещение. Хоть не до блеска, но чтоб можно было поесть без песка и паутины в мисках.

Пожар до этой части дома не добрался, но из мебели нашлось лишь несколько колченогих скамей да вытесанный из камня стол, стоящий посреди одной из комнат. Приказав убрать эту комнату первой, Бенг отправился умываться, а вернувшись, сел к столу и достал кошель с письменными принадлежностями.

Воины тоже не теряли времени даром, кони давно стояли в конюшне, по разумному обыкновению, находившейся в самом дальнем конце хозяйственного двора и потерявшей только оконца да выбитые ударом взрыва ворота.

Недалеко от черного хода, который вел в эту часть здания, находчивые воины сложили из обломков очаг, пристроили на нем найденный в руинах большой чайник, отчищенный магом. Рядом с ним плевался жиром большой котел, в котором обжаривали все, что у них оставалось из мясных припасов, добавив куски отобранных у мародеров окороков, найденных теми в подвале. Канд, убедившийся наконец, что искать тут следы Илли бесполезно, разрешил магу подлечить его ушибы и ссадины и, сжевав без всякого интереса кусок хлеба с ветчиной, ушел в соседнюю комнату. Там он рухнул лицом в угол на охапку сена, накрытую одеялом, и ни у кого, включая Бенгальда, не появилось глупого желания приставать к нему с утешениями или разговорами.

– Кто она ему была? – тихо спросил маг, присевший за столом напротив Бенгальда.

– Она нам друг, – сухо ответил третий принц, предпочитавший верить в находчивость смелой сеньориты, и, осознав неуместную резкость, тихо добавил: – А ему еще и любимая.

– Там валялось вот это, – так же тихо сказал маг, протянув на ладони полурасплавленные кусочки странного металла, – недалеко от осколков зеркала. Я пытался их просмотреть, осколки, но это невозможно. Вы не чувствуете, потому объясняю: это место сейчас для магов светится, как маленький источник. Но гаснет быстро, значит, здесь кто-то вмиг выбросил большое количество мощных заклинаний. Это могут быть многослойные щиты, встречный удар, гасящая волна. Я сделал вывод, что через зеркало прошло нечто неимоверно опасное, и колдун мгновенно активировал свои амулеты… но это его не спасло. Та спекшаяся кучка костей, в которой я нашел остатки кристаллов, несомненно, принадлежала ему, именно от нее исходит угасающий поток магии.

– Да, Канд подтвердил, что именно там он и находился, когда менял его на алхимика… а вот от старика ничего не осталось, – разглядывая металл, произнес принц, – сдай это магистрам, может, что-то скажут.

– Так и хочу сделать. А на старике ведь не было амулетов. Но не это я хотел сказать. Ваш брат что-то мельком упомянул про гоблинов, думаю, потому они тут и рыщут последнее время так активно, что ищут пропавших. А если колдун их использовал для размена и оставлял там, куда ходил, то понятно желание родов найти обидчика и отомстить.

– Эта компания вообще делала все, чтобы подорвать авторитет и власть короля, – зло процедил принц. – Я думаю заняться ими вплотную. Тем более теперь, когда известен главный заговорщик.

– Извини, Бенг, – в дверях стоял хмурый Канд, – я только сейчас вспомнил, что ничего не рассказал про старого советника. Я ведь его убил. Да, как раз в этом доме. Он ждал тут, пока ему откроют путь во дворец… а колдун вернулся с нами. Ну, дядя начал орать, подошел ближе, я его и пырнул. Не ждать же, пока он начнет из меня раба себе делать?

– А что, колдун тебя не разоружил? Меч мы нашли…

– Не успел, торопился, капюшон надел, а про кинжал забыл. А потом отобрал и в чучело забросил. Пойдем посмотрим, может, хоть клинок уцелел?

Бенг отлично понимал, что брат жаждет еще раз, при свете, рассмотреть все, что они уже сто раз прощупали и проверили, но сказать ему «нет» не мог.

Быстро дописал несколько слов в послание, отправил вестника и тяжело поднялся со скамьи:

– Идем посмотрим. Уордес, прикроешь?

– Конечно.

– Ну что там? – Ее величество выжидательно уставилась на короля, разворачивающего свиток, и отставила чашку с чаем, в которой уже четверть часа бесцельно болтала ложечкой, не обращая внимания на хмурящегося Ангирольда.

Король быстро пробежал письмо глазами и молча подал супруге. Его величество изволил гневаться, но по обыкновению вместо ругани и упреков выражал свое недовольство повышенной немногословностью.

Однако ее величество Интария относилась к этой его привычке довольно философски, и в те дни, когда король больше молчал, чем говорил, болтала за двоих. Нетерпеливо схватив письмо, она стремительно прочла его, нахмурилась и начала читать снова, отлично зная манеру третьего сына каждое слово писать так, чтоб ему можно было придать и второй, а если нужно, и третий смысл.

Ангирольд терпеливо ждал, определив для себя – по тому, как отец начал подкладывать на тарелку паштет и омлет с грибами, – что никаких срочных заданий Бенгальд для них не приготовил. И это было просто замечательно: последние сутки они ехали без остановки, и Гранильена с малышом устроились спать, едва оказавшись в своих покоях.

– Возьми, – матушка протянула ему письмо и вернулась к чашке с чаем, но теперь она его решительно пригубила, откусила пирожное и вдруг глубоко задумалась, глядя в одну точку.

– Вот дьявол, – расстроенно выдохнул наследник, дочитав письмо, – не могли они его вчера про дядюшку расспросить? Я бы не отправил сегодня с утра людей по поместьям.

– Ничего, проедутся по свежему воздуху, – нехотя буркнул король, наблюдая за женой.

Разумеется, она была вчера очень виновата, что не осталась сидеть там, где он ее оставил. Но с другой стороны, она же волновалась за него и за детей… и не зря ее учил один из лучших мастеров кинжального боя – если придется туго, Интария сможет продержаться несколько минут.

И вообще, если бы она осталась в том кабинете, это была бы не его Интария, а какая-то другая, покорная и рассудительная женщина, неспособная ни на что, кроме бесконечного вышивания думочек и рассуждений об украшениях. Возможно, он и не стал от этого любить ее меньше… но обсуждать с ней важные дела точно бы не захотел.