Алексей Ярков - ВИРТ 3. Отряд одержимых

«Принято, – услышал я голос Лью в своей голове»

Услышав подтверждение, я стал ждать, когда Лью займёт удобную для атаки позицию. Этой паузой воспользовался гном, чтобы ещё раз поиздеваться:

– Какой у тебя необычный меч, где спёр?

– Это подарок, – ответил я, – не все гномы тупые и жадные. Хотя, глядя на тебя, такого не скажешь.

– Доходяга, то, что тебе дали хороший меч, не укрепит тебе ничего в штанах, нападай, что мнёшься как девочка перед мужской баней, боясь первый раз войти?

Турн выпрашивал люлей, как только мог, а я в этот момент размышлял, как ему в этом подсобить, больно сильно бронирован, зараза. Поймав взгляд Лью и увидев с его стороны лёгкий кивок, сообщающий, что он готов, я от всей души запустил в глаза гнома самый мощный луч света, на какой был способен. Луч был всего секунду, большего мне и не требовалась, но сила его была такова, что всё же слегка ослепило даже меня, не смотря на то, что я заранее отвернулся и закрыл глаза. Быстро проморгавшись, я ринулся на гнома, видя, что и Лью со своей стороны делает то же самое.

Наш противник ослеп, об этом говорила его манера боя. В следующие полминуты мы не видели из-за его щита мелких и наглых глаз гнома, но, не смотря на это, он постоянно предугадывал направления наших с Лью совместных ударов и успешно принимал их на щит или булаву. Как он это делал, мне совершенно не понятно, но было очевидно, что мы его не можем взять даже слепым, хотя разозлить смогли. Итоги нашей совместной атаки были так себе, это ещё мягко сказано. Да, мы смогли несколько раз нанести режущие и пару колющих ударов в стыки брони, но у гнома под броней оказалась кольчуга, она так и не дала нам добраться до тела этой «Тортиллы в панцире». Мечи, что использовал я и Лью, были хороши, но против наглухо запечатанного в металл гнома неэффективны. За всё время мне удалось только один раз проткнуть острием меча его нательную кольчугу под броней, да и то неглубоко, просто царапнул. Нам по-хорошему требовалась сеть, чтобы его замотать и повалить на землю, а потом отработать по наглой морде или неважно уже, куда там, молотами или тяжёлыми булавами, наносящих дробящий урон, но чего не было, того не было, приходилось и дальше кружиться вокруг него с неподходящим для этого боя оружием.

Когда закончились тридцать секунд нашего стального танца вокруг гнома, он явно обрёл зрение и пошёл в атаку, сдвинувшись, наконец, со своего пятачка земли. Не ожидавший такой подлянки от до этого абсолютно не мобильного гнома, я уверенно принял в лицо относительно не сильный тычок его булавы, когда он неожиданно сделал шаг в мою сторону, тем самым увеличив радиус своей зоны поражения. Несколько моих зубов веером полетели в разные стороны, а рот наполнился солёным вкусом крови, сам же я отлетел назад, примерно, на метр-полтора и упал на спину. Добить меня не дал Лью. Видя моё бедственное положение, он удвоил скорость своей атаки на гнома, и меч в его руках превратился в размазанную полоску стали, чьи движения было тяжело различить даже мне, не смотря на всю мою подготовку за последнее время. Турн с Лью играть не стал, он размахнулся своим щитом и впечатал в моего приятеля, наплевав на все его хитрые финты, уклонения, пируэты и блоки, отбросив в сторону и повалив на землю. Лью, как и я, был без щита, но удар гнома был настолько силён, что, боюсь, даже будь у него щит, это ничего бы не изменило. Вскочить на ноги я успел, но помочь оглушённому Лью задержать гнома, направившегося на добивания оглушённого Де`Фаре не успевал. Зато это смог сделать гудяще-кричащий локомотив, пролетевший рядом со мной и всей своей массой врезавшийся в Турна. Роль локомотива исполнял Дуб, видя наше бедственное положение, он, наплевав на моё распоряжение не вмешиваться, выставил перед собой щит, и, набрав скорость, произвёл таранный удар. С непослушанием надо, конечно, что-то делать, Дуб всё же нарушил мой приказ, хотя и не могу ни признать, что его помощь пришлась весьма кстати, пусть это и отсрочило наше поголовное избиение на незначительное время. Гном не сильно пострадал от Дуба, сказалась выносливость и броня, но, наверно, это был всё же самый эффективный удар по нему за весь наш бой. Видя, что, подражая нашему щитовику, остальные члены отряда не смогли оставаться зрителями и уже шагнули на помощь к нам, и прекрасно понимая, что без специальной тактики и вооружения мы ничего не сделаем этому чёртову гному, я закричал максимально громко, насколько мне позволяли рот полный крови и выбитые зубы.

– Стоп, Турн, мы поняли, шо ты крут как яйцо чёрного драфона, дальнейший бой бессмысленен.

– Слушай, – ответил мне гном, приподнимая булавой край защитной куртки всё ещё оглушённого и лежащего на земле Лью, демонстрируя кусочек кольчуги, что была одета на нём. Эта была та самая кольчуга из сплава с адамантием, подаренная Бирдором в знак благодарности, как и мой меч. Сейчас её край выглядывал из-под верхней одежды и был хорошо заметен. – А вы случайно не те ушлепки, что наскипидарили жопы гномьим кланам на Совете, да так, что они до сих пор бегают и ищут в каждом гноме предателя? Узнаю работу мастеров Стакира, как в мече, так и в кольчушке, причём лучших мастеров, а насколько я слышал, хумансы пришли на тот Совет кланов именно с кланом из Стакира.

– Да, это мы, – подтвердил я.

– Вы же буянили не вдвоём, где третий? – спросил он. – Только не говори, что это один из тех клоунов, что стоят за тобой.

– Его тут нет, – согласился я, – мы нефного разошлись в мировоззрении, и он остался в Святграде.

– А вы чё сюда припёрлись с цирком шапито в довесок? – спросил гном.

– Мы нефного разошлись в мировоззрении со всей Сфятой Империей.

– Гы-гы-гы, – гном затрясся как припадочный. – Смотрю, вы на мелочи не размениваетесь, поднять на уши один народ, перессориться со вторым. Боюсь представить, с каким размахом вы нагадите тут. Хотел бы я на это посмотреть. Бой закончен, лекарь там, у барона, он своё дело знает не хуже ваших «сестёр». Через полчаса чтобы все опять были тут, иначе запихаю ваши железяки во все ваши же отверстия, какие найду, и мне будет посрать на то, что диаметр не тот, и они для этого не предназначены!!!

Прошло два месяца из трёх, что мы просили у Алого барона на тренировки нашего отряда, прежде чем мы в полном составе начнём участвовать в боевых операциях. За это время произошло довольно много. Турн, не смотря на свой примерзкий характер, инструктором оказался неплохим, методы его были ужасны, но их эффективность неоспорима. Гном в первый же день заявил, что «Делать из вас боевой хирд, это как заставить родить гнома. Ни раса, ни пол, ни врождённая ваша рукожопость это сделать не позволяют». В итоге нас не тренировали биться строем, а делали упор на личные качества каждого из членов отряда. Методы гнома сильно разнились с теми, к каким я привык у Защитников, и отличались особой жестокостью. Не бывало и дня, чтобы кто-то из отряда не получал тяжёлых травм, кое-кто умудрялся даже по нескольку раз за день. Мы только и успевали относить раненых в местную санчасть. Как он никого не зашиб до смерти при таком подходе к методу обучения, не представляю. Многие из нас проходили по самой грани, уже прощаясь с жизнью. Стоит отдать должное местным Ай-болитам, что лекари у барона и правда были на высоте и буквально на глазах возвращали бойца в строй. С удивлением узнал, что из мужчин, предрасположенных к свету, святой магии, а так же к магии жизни, не сильно практикуемой в Святой Империи, целители ни грамма не уступают сёстрам Проотца милостивого. Видимо, у меня работал шаблон, что врачуют только сёстры, Вольные земли же рвали в клочья все привычные мне шаблоны. На наши увещевания к гному калечить бойцов хотя бы не каждый день, он отвечал в своём духе: