Кира Рамис - Академия магии, или Я люблю зельеварение

Поздним вечером на улице разыгралась непогода. Гроза бушевала в небесах, а сильный дождь барабанил в маленькое полуподвальное окно лаборатории.

– Лоренсия, подожди выливать. Вдруг это какая-то шутка? – Цветочек бегал кругами по полу, заламывая руки-листья вверх к лепесткам на голове.

На столе лежала записка с жуткими для меня словами: «За вами идут люди в форме. Скорее уничтожьте зелья. С уважением г. Г-р».

– За те дни, что я знаю господина Гаспара, он ни разу не шутил, Цветик, – я с жалостью смотрела на бутылёк, из которого в раковинку вытекала сиреневая жидкость.

– «Счастье на час», – я откупорила следующий пузырёк. – «Смелость на день», – ещё один последовал в раковину.

– «Тишина на сутки», – Цветочек заткнул листьями себе рот. – Ты почти три дня делала его. Лоренсия, давай хоть что-то спрячем в подвале? Милая, – застонал живой цветок, видя, как следующее зелье постигла участь предыдущих.

– Будет обыск, и они станут уликами, – я отрицательно покачала головой, беря следующий.

Когда на рабочем столе оставалось пять пузырьков с зельями, в дверь постучали.

Мы оба замерли. Я с занесённой над раковиной склянкой, а Цветик с заломленными вверх руками-листьями.

– Вот и всё. Не успели, – прошептала я и быстро скинула оставшиеся пузырьки в раковину, прикрыв всё большой железной тарелкой.

Стук раздался вновь. Взъерошив волосы на голове, так, будто спала, зевая, я распахнула входную дверь и на мгновение замерла от страха. В дверном проёме стояла высокая мужская фигура. Плащ от дождя не сильно спасал: вода ручьями стекала по нему. Несколько брызг попало мне на ноги. Резко очнувшись, я с силой сжала ручку.

– Долго будем стоять в дверях? – я узнала хрипловатый голос, да и яркая вспышка молнии дала разглядеть то, что отдалённо напоминало лицо.

– Заходите, господин Гаспар, – пришлось отпрыгнуть в сторону, потому что мужчина, сделав шаг вперёд, разбрызгал вокруг себя воду.

Не церемонясь и не спрашивая моего разрешения, неожиданный гость скинул на пол мокрый плащ.

– Лора, скажите, что вы не успели вылить мой заказ? – хрипло произнёс тот, направляясь в мою лабораторию.

– Нет, но приди вы на минуту позже, и я…

– Вот они, – мужчина быстро схватил три пузырька со стола и спрятал их в потайном кармане пиджака.

Его было можно понять, ведь, кроме меня, в этом городе мало кто мог помочь бедолаге. Он когда-то был ранен. Подозреваю, что в какой-то момент мужчина служил у разлома. И не просто ранен, а то, что в него прилетело, вплелось не только в магические каналы тела, но и в жизненные потоки. А это плохо, очень плохо. Лекари охали и надеялись, что пройдёт само собой. Маги-зельевары разводили руками. А ему приходилось носить качественную маску-иллюзию, можно сказать паразита, тянувшего из мага жизненные соки.

Всё тело мужчины покрывали ужасные красновато-зелёные бородавки, а небольшой горб делал его сутулым. Мясистый нос крючком, на ладонях тонкая кожа в зелёных пятнах. И лишь яркие зелёные глаза, излучающие жизнь, выдавали его возраст: он не был стариком. Думаю, ему от силы лет двадцать пять-двадцать семь.

Возможно, его хотели превратить в жабу, да что-то пошло нет так. А вот я могла помочь. Потому что я не просто зельевар, а экспериментатор, видящий проблему, от которой страдает человек или маг. Хотя чего я там могла, до конца и мне всё ещё не удавалось разобраться с проблемой. Нашла рецепт в записях моего дедушки и чуть-чуть усовершенствовала.

Сейчас господин Гаспар мог принимать свой истинный облик меньше, чем на сутки. Устойчивое действие я могла гарантировать на двенадцать часов и полностью проходящее через сутки. В оставшиеся двенадцать часов внезапно могла выскочить на лице бородавка, или руки покрыться пятнами.

А вот через сутки опять нужно принимать зелье.

–Лоренсия, кто-то из твоих постоянных покупателей за деньги сдал тебя, – уродливое лицо мага погрустнело. – В стране вновь чистка. Магические гильдии недовольны, что их заработок падает от подпольных лабораторий.

– Так пусть меня берут в гильдию, – я не смогла скрыть негодование в своих словах.

– Это невозможно, милая.

Какой добрый и заботливый этот господин Гаспар.

– Мужланы не дают современным девушкам, закончившим Академию с отличием, хочу заметить, заниматься тем, чем они хотят, – Цветочек, негодуя, выкинул вперёд тонкую лиану и, подтянувшись, оказался на столешнице.

– Цветик, я закончила факультет «Разнообразие флоры и фауны», и, максимум, что мне разрешено – это официально работать помощником зельевара, приносить цветочки и мох, или в Академии преподавать студентам этот предмет.

– Точно! – неожиданно воскликнул с улыбкой Гаспар. – Есть ещё один способ избежать наказания: выйти замуж за мага с лицензией, – яркие зелёные глаза смотрели на меня, не моргая. – Госпожа Лоренсия Госсамер, выходите за меня замуж, и я сейчас же спрячу вас в своём доме.

Мой рот медленно открылся, настолько я была удивлена и ошарашена.

Понимая, что господин Гаспар это делает не для меня, а для себя, я улыбнулась. Конечно, если меня посадят, то кто ему будет варить такое редчайшее зелье, требующее неимоверных усилий и не только магических, но и физически, и умственных. Одна лишняя капля – и внешность зеленоглазого мужчины станет не прекрасной на двенадцать часов, а ещё более ужасной.

– Господин Гаспар, я вылила всё зелье, поэтому меня не за что задерживать и… – посмотрев в зелёные глаза, прошептала: – Я вас не люблю.

– Хорошо, я понимаю, – его кулаки с силой сжались, слова давались ему с трудом. – Есть свидетели, которые скажут против вас веское слово на камне правды.

В двери вновь постучали, но уже громко и требовательно.

– Госпожа Лоренсия Госсамер, именем закона, немедленно откройте дверь!

– Как смогу, помогу, Лоренсия, – быстро прошептал маг. – У меня есть близкий друг, с войны дружим…. У него хватит сил вас вытащить.

Дверь затрещала под напором стражей, и я поспешила распахнуть её.

– Аккуратнее с Цветочком, – бесстрашно возмутилась я, видя, как моего друга дёрнули вверх за стебель.

– Произвол! Издевательство над магическим фамильяром! – Цветик не отставал от меня и тряс руками-листьями, сжав их в кулаки, а когда его усаживали рядом со мной на стул, попытался укусить стража.

– Девушка, утихомирьте своего питомца, или я буду вынужден выписать вам штраф, – престарелый, а значит, закоренелый в своих магических взглядах судья, устало потёр виски.

Утро, а он устал. Что ж ты, батенька, делал ночью? В карты играл или в театре неприличном зависал? А может, и то, и то? Злость распирала меня изнутри, я мысленно ворчала не хуже старухи на рынке. Это мы с Цветочком всю ночь провели на жёсткой скамейке, ожидая суда. Возможно, за внутренней злостью я пыталась спрятать страх?