Елена Паленова - Чародейка 3: Перевёрнутый мир

Магия завихрилась серебристым потоком, меняя координаты моего положения в пространстве всего на несколько метров – достаточно для того, чтобы насладиться зрелищем столкнувшихся лбами мужиков. Тётка охнула и, подобрав юбки, куда-то побежала, по дороге прихватив пацана, который ухитрился выбраться из сарая раньше, чем его сцапал разгневанный папаша. Злобный бородач вернулся из сельхозпостройки со свирепым выражением на физиономии и с вилами в руках. Видимо, умом его славянские боги обделили, потому что вилы предназначались мне.

– Да уж, добр, гостеприимен и радушен народ на Руси, – поморщилась я, окутав себя скрывающим заклятием.

Вилы просвистели в метре от меня, и я не удержалась – отвесила бородачу волшебный во всех смыслах пендель, от которого дядька с глухим «Ух!» растянулся на земле, угодив своей окладистой бородой аккурат в кучку конского чего надо. Не знаю, чем эта весёлая компания занималась дальше, потому что я на них обиделась и ушла в ту сторону, где, согласно моим подсчётам, должен был находиться дом Лады.

Я ошиблась временем. Не местом, поскольку уже бывала здесь неоднократно в разных эпохах и точно знала, где находится алтарь, вокруг которого Лада создала свой первый мирок. Вон он – в ложбинке между двумя курганами. Усыпан дарами, которые селяне от души отрывают, умоляя всемилостивых богов ниспослать жалким смертным разного рода благодать. Даже думать не хотелось о том, какому из древних богов и с какой просьбой в этот раз был преподнесён молочный ягнёнок, но достался этот дар лисице, которая волоком тащила лёгкую добычу прочь от алтаря в ближайший подлесок.

И трещина междумирная тоже была там. Кайден говорил, что трещины всегда образуются в тех местах, где нарушен баланс магии и реальности, а волхвы как раз такие местечки для алтарей и выбирали – умом не понимали, почему, но нутром чуяли доступность сверхъестественного. И если мирок Кайдена затыкал трещину, образованную источником природной магии земли, то над этим алтарём междумирный барьер треснул по другой причине. Здесь было капище, а тела под курганами когда-то очень давно просто свалили в кучи и сожгли. Поветрие или побоище унесло жизни всех этих несчастных – неважно. Их было слишком много для одного места. Слишком высокая концентрация посмертия, продавившая барьер раньше, чем души усопших растворились в Нави. Неприятное место, мрачное – в самый раз для ведьмы, которая хочет спрятать что-то от посторонних глаз. Или кого-то. Дарину, например.

Я выбирала конечную точку для своего путешествия так, чтобы уже ничего нельзя было изменить. Михаил на каторге, Дарина спит беспробудным сном, а Лада начинает с нуля создавать свой собственный магический мир – вот что я хотела увидеть. Не раньше, потому что соблазн вмешаться и предотвратить грядущие безобразия всё же имел место. Наверное, этим соблазном я и руководствовалась, так упорно углубляясь в прошлое, хотя и тешила себя мыслью о том, что делаю это исключительно в познавательных целях. А Кайден всё понимал и поэтому так настойчиво внушал мне, что менять ничего нельзя. И вот итог – я промахнулась, очутившись в нужном месте, но раньше, чем хотелось бы. Оставалось только выяснить, насколько раньше, и очень постараться не угодить ненароком на вилы очередного добряка-русича. И да, ни во что больше не вмешиваться, хотя теперь это желание зудело похлеще любой чесотки.

Ориентирование на местности никогда не было моей сильной стороной, поэтому пришлось найти укромную лесную полянку, устроиться поудобнее на мягкой моховой кочке и покинуть бренное тело, чтобы взмыть ввысь бесплотным духом и немножечко осмотреться. С земледелием, конечно, в наше время дела обстояли куда лучше, и с высоты птичьего полёта древнерусские поля вызывали только сочувствие к тем, кому приходилось гнуть на них спины. Лес, лес, лес, речка, бескрайние луга и редкие пятачки возделанной земли, на которых зерна можно было вырастить разве что исключительно для того, чтобы подавать хлеб на стол в качестве деликатеса. С другой стороны, при таком количестве лесов в это время здесь наверняка процветала охота. А в моё время здесь был большой и шумный город. Мой город.

Кстати, монастырь, в котором давным-давно искала защиты Дарина, до наших дней не сохранился совершенно, что нисколечко не удивительно – он являл собой унылое скопище бревенчатых построек, обнесённое высоким частоколом. Он даже до конца четырнадцатого века не просуществовал, чего уж о нашем столетии говорить.

Монастырь я нашла быстро, как и несколько небольших селений на разном расстоянии от него. Лада, насколько мне известно, была крепостной и жила со своей семьёй в каком-то поместье недалеко от монастыря, только вот как это поместье выглядело?

«Шур-р-р…» – вспорхнула вверх с ветвей стая птиц, и сразу же сквозь бесплотную меня пролетела стрела с острым наконечником.

– Да чтоб вас! – высказала я своё мнение по данному поводу.

Нужно было возвращаться, потому что на открытом пространстве возле леса стрелка я не заметила, а там, внизу, лежало моё не слишком тщательно спрятанное тело. Не хотелось, чтобы меня нашли и прикончили. Мне-то, конечно, всё равно, я обратно воскресну, но тратить на это время и силы… К тому же, восстанавливаться после кончины весьма неприятно.

– Эй! – что-то мягко ткнулось в плечо, когда я уже практически завершила процесс возвращения в себя. – Жива?

– Блин, – констатировала я, приподняв всё ещё тяжёлые веки и наткнувшись на пристальный взгляд умопомрачительно-голубых глаз. – Вот тебя мне только и не хватало.

Формула возврата сложилась в уме сама собой, и магия послушно заполнила каждую клеточку моего тела, завершая эту короткую и не слишком продуктивную исследовательскую экспедицию в далёкое прошлое. А что мне ещё оставалось делать? Я и так знатно напортачила с расчётами и влезла со своими нравоучениями туда, куда не следовало бы, а тут ещё и он… Ведь я его не люблю. Нисколечко не люблю. Но тогда почему от одного только его взгляда на душе вдруг стало так безгранично тоскливо? Так ведь не должно быть, если ты не любишь.

* * *

– Что-то ты сегодня уж больно молчаливая, – Кайден подозрительно сощурился и протянул мне треугольный пакет молока в комплекте с пачкой земляничного печенья. – Натворила чего?

Я отрицательно покачала головой, оторвала зубами уголок пакета и сделала пару глотков, совершенно не чувствуя, что молоко основательно прокисло.

– Беда-а-а… – вздохнул мой предок, сокрушённо покачал головой и отобрал пакет. – Сама расскажешь или в голову к тебе лезть за правдой?

– Я промахнулась временем, – призналась я.

– Это я знаю, – последовал ответ.