Диана Хант - Научить любить тёмного. Ветер перемен в Академии Морте

У меня же словно почву из-под ног выбили.

В буквальном смысле.

Вместе с дыханием и способностью внятно соображать.

Я рухнула на пол, как подкошенная, не вполне понимая, что только что произошло.

Марджут, цокая каблучками, приблизилась и посмотрела на меня свысока.

До меня же с большим скрипом доходило, что… некромантка… напала… на Ломтика.

Соулы в этом мире – священны.

В Морте никто не смеет даже коснуться чужого соула – под угрозой отчисления!

Видимо, довела я нашу питоншу, пронеслось в голове. А может, план был такой… меня из себя вывести. Был, да не сработал…

Впрочем, долго размышлять на эту тему не пришлось.

Рядом с Марджут как снорхи из коробочки возникли Ритва с Вильдой.

– А теперь ты нам всё расскажешь, в подробностях, как умудрилась заполучить драгоценный Дар Фьордов, св е тоша. – Процедила Марджут. – По-хорошему расскажешь.

– И молчать будешь о нашей доверительной беседе, так ведь? – процедила Ритва. – Иначе дракону твоему не поздоровится.

Я только и могла, что хватать ртом воздух. Будто сквозь толщу воды доносились возмущённые вопли Ломтика. Дракоша опомнился от первоначального испуга и теперь истово, оглушительно вопил. Только вот, боюсь, ушлые аристократки догадались воспользоваться поглощающими звуки чарами.

– Ну?! – наступала на меня Марджут. – Говори!

– Или хуже будет!

Легко сказать – говори. Когда у тебя сердце не рвётся, когда не выкручивает тебя со всех сторон одновременно. Вынужденный паралич Ломтика сказывался на мне не самым удивительным образом. Не знаю, как, но всё же сумела выдавить из себя.

– Скажу…

Давление тут же уменьшилось, несильно, но этого было достаточно, чтобы остаток фразы я смогла произнести, не запинаясь.

– Скажу, что, если сейчас же отпустишь Ломтика, об этом не узнают в академии…

Горло тут же сдавило упругим невидимым кольцом, дёрнуло – и я надрывно закашлялась.

– Щедрое обещание. – Издевательски ухмыльнулась Марджут. – И даже Петтери не нажалуешься?

– С вами, заскорузлые пятки Хюндлы, я… сама… разберусь…

Марджут издевательски рассмеялась, две другие нейтири языками зацокали, мол, мы-то тут причём.

– И что ты нам сделаешь, св е тоша?

– Ты ведь даже Петтери не нужна. – Многозначительное переглядывание. – Ты для него – лишь доступ к Хаосу…

– А для Морте ценна одно лишь драконом своим…

Драконом…

Мой нежный малыш бессильно бился в кольцах матёрно питона. Соул Марджут пережал ему горло. Должно быть, опасался пламени. Какое там пламя… Одно дело дышать огнём в праХраме, в усиленном магией пространстве и совсем другое – когда тебя банально душат… Да и мелкий пока ещё… Два с половиной месяца – не возраст вовсе для дракона.

– Это всё, на что ты способна, св е тоша?

– Дайте только встать. – Прошипела я зло.

– И что будет?

– Уви…дите…

– А что, это даже забавно. – Фыркнула Вильда и две другие некромантки закивали.

Марджут сделала знак питону и тот ослабил давление. Я часто задышала, чувствуя, как меня переполняет злость.

ЗЛОСТЬ.

Подымаясь на подкашивающихся ногах, сообразила…

Злость, что я испытывала – не моя.

То есть… не вполне моя.

Эта злость не только бурлила и переполняла изнутри, но и окружала меня со всех сторон, обволакивала коконом, и нет, в отличие от питона Марджут, дышать ничуть не мешала!!!

– Хаар-рр ! – внезапно вырвалось у меня непонятное. – Хаар Ши!

Некромантки переглянулись. Занервничали, задёргались.

– Хаа-ар Шии-и! – повторила непонятное, настраиваясь на странный, неведомый доселе поток.

Я ощущала его как свет…

Но был этот свет каким-то холодным. Резким. Прицельно-жгучим…

– ЯлОхиКаарме Хаар Шиии !!! – в моём голосе откуда-то появился рокот и завывания!

Взревел, резко отброшенный к стенке питон. Шарахнулась, взмывая к потолку, летучая радужная рыбка Ритвы, синим клубком покатилась назад ежиха Вильды.

Некромантки понять ничего не успели – Ломтик широко раскрыл пасть и полыхнул ледяным пламенем!

Вильда с Ритвой ещё успели отшатнуться. В отличие от Марджут. Не в том смысле, что им не досталось – досталось, и ещё как! Просто… меньше. Немного.

Это я смогла разглядеть, когда стена дыма рассеялась. А Ломтик, весьма довольный собой, уже втиснулся ко мне на руки. Весил он уже прилично, к тому же руки у меня ощутимо подрагивали, но всё же вцепилась в соула что есть силы.

Мой. Любимка ледяной. Никому не отдам.

– Ты совсем повёрнутая? – просипела снизу Вильда.

– Мы-то что тебе сделали? – проныла, вторя ей, Ритва.

Я только присвистнула, на них глядючи.

В целом ледяное пламя Ломтика им вреда не причинило. Ну… Разве что причёски поправило. Радикальным и смелым, надо сказать, образом. Ритве слева, Вильде, соответственно, справа. То есть волосы у девчонок с одной стороны отсутствовали. Напрочь. Можно предположить, что раз у Вильды до того на голове был строптивый ёжик, ей повезло больше и ущерб, причинённый Ломтиком должен был быть не так заметен. Можно, конечно, предположить, но… нет. Рваные синие клочки на лысой, как бильярдный шар, голове – это я вам скажу, зрелище не для слабонервных.

О Ритве с её бывшей копной пшеничных локонов с радужными прядями лучше вообще умолчать.

А вот о Марджут как бы ни хотелось умолчать, не получится.

Уж не знаю, по какой причине пламя Ломтика действовало столь избирательно, могу только догадываться, но графиня наша обернулась ледяной статуей. Буквально. То есть оказалась закована в ледяную броню со всех сторон.

Мы с девчонками, плюнув на все личные (и выеденного яйца не стоящие – я настаиваю!) неурядицы, снортыхаясь и переругиваясь, принялись за вызволение этой дурочки. Успели вовремя. Судя по тому, с какой жадностью освобождённая из ледяного плена Марджут принялась глотать воздух, долго ещё ей самой в голову не придёт лишать кого-то столь ценного ресурса…

Стоит ли говорить, что отвалилась ледяная корка с её дурной головы – да, вместе с волосами… И тут уж я могла только руками развести. Девчонки, позабывшие о собственных потерях, откровенно ржали. Правда, потом Марджут запустила по воздуху плавающее зеркальце и всем троим стало не до смеха.

Я уж решила, что сейчас злость некроманток по второму кругу пойдёт и уже готовилась снова оборону держать, как дверь со свистом слетела с петель.

Следом в читальню ожидаемо ввалился Тиму – уж чей-чей, а почерк собственного жениха я научилась угадывать. За ним, перестукивая копытами, вошёл Магистр Размус – фавн и Хранитель Библиотеки Морте. На ходу он гневно выговаривал Тиму за столь вопиющее нарушение главного правила Хранилища Знаний – Священной тишины. За их спинами маячили Привратники – в их числе был Бонсайми. Призраки переговаривались нарочито громким шёпотом, но хохотать избегали – не зря по академии ходят слухи, что с Хранителем Библиотеки шутки плохи.