Анна Фирсова - Помагифлексим?

Из одной такой кареты вышла девушка, и у Оскара вдруг стукнуло в виске, да так сильно, что он схватился за голову. Не сказать, что девушка была прямо очень симпатичной. И одевалась она весьма просто. Но ведь сердцу не прикажешь, верно?

Убедившись, что его персона никого не интересует в группе, Оскар незаметно отстал от всех и решил понаблюдать за девушкой. Она прибыла сюда с отцом или, может, каким-то другим взрослым родственником, которого не сильно заботила его юная спутница. Как только его ботинок ступил на вымощенную дорогу, мужчина сразу же устремился искать пивнуху, предоставив девушке «свободный выгул».

Вот тут-то Оскар и решил приударить. Девушку звали Миллантэ, она была гречанкой. Её имя при переводе с родного ей языка означало «ночной цветок». Смуглая, с жесткими, слегка вьющимися тёмными волосами, и, как Оскару почудилось, от неё пахло Средиземным морем. Он и сам подивился этому сравнению.

Самое главное – она совершенно не похожа на Ангелину, и потому была абсолютно совершенна, как ему тогда показалось. Они прогуляли так весь вечер, сперва просто беседуя, а затем Оскар позволил себе просто умопомрачительную наглость – взять её за руку.

Когда отец, или кем бы тот взрослый мужчина ни был, замаячил на горизонте, девушка вдруг вытащила откуда-то кусочек угля и носовой платок, быстро нацарапала адрес и попросила Оскара писать ей. А вампир остался стоять, как лох, посреди Большого сада. И потом ему досталось от профессора Флетчера, который так надеялся, что Оскар сходит в музей и посмотрит на произведения древних римлян и этрусков.

Они вели долгую переписку в течение нескольких лет. Оскар понял, что жутко влюбился в эту таинственную Миллантэ. Он был готов ради неё на всё и даже пообещал как-нибудь приехать, если выпадет ей возможность побыть одной.

Впрочем, однажды она сама приехала к нему спустя три или четыре года после знакомства. Ей нужно было посетить какое-то место близ Шварцвальда, и она решила заехать к Оскару, узнав, что парень учится совсем рядом.

Макгайр решил, что лучше увести её подальше от Академии, кишевшей существами, так и мечтающими сожрать его нежную милую розочку заживо, поэтому они договорились встретиться за несколько километров от Академии, в полной глуши у подножия горы.

Сперва Оскар её не узнал и чуть было не выронил букет, приготовленный для девушки заранее из самых красивых цветов, которые ему удалось найти. Миллантэ очень изменилась и не в лучшую для неё сторону. Вытянулась, слегка пополнела. Некогда тонкие, нежные руки будто загрубели, кожа стала не такой гладкой, как была раньше. Девушка теперь тяжело ступала при каждом шаге, словно надела рыбацкие сапоги на три размера больше положенного.

Они прошлись, держась за руки, как в день их знакомства, и с ужасом Оскар вдруг понял, что девушка просто-напросто выросла, повзрослела. Превратилась в женщину. А он так и остался почти-пятнадцатилетним-лопухом, каким был всё это время. В один момент она повернулась к нему и сказала:

– Оскар, ты мне нравишься. И не просто нравишься. Я любила тебя все эти годы и вела тайную переписку, чтобы никто не заметил. Но мы не сможем быть вместе. Через месяц я выхожу замуж за другого.

Известие, словно удар молнии, поразило вампира.

– Надеюсь, ты сможешь меня понять и простить. Это брак по расчёту. Своего жениха я никогда не видела. Я думаю, ты… ты сможешь понять меня. Возможно, однажды я полюблю своего мужа так же, как и тебя.

Оскар мог бы вырваться и убежать прямо в тот момент, когда она сказала ему, что помолвлена, но сильные руки обвили его шею, не давая уйти. Поэтому он с трепетом и одновременно страхом смотрел в её глубокие карие глаза, пытаясь найти там ответ. Но видел только собственное тщедушное отражение мальчишки, который бессилен что-либо предпринять и изменить.

– Но прежде, чем это случится, я бы хотела сделать кое-что. С тобой.

Их губы слились в нежном поцелуе, который в то же время был наполнен голодной страстью. Для обоих этот поцелуй – первый и последний вместе. Оскар почувствовал, как Миллантэ расстегивает пуговицы своей верхней кофты и медленно стягивает её вниз, оголяя ключицу. Именно в этот момент тучам нужно было рассеяться, открыв Оскару круглую, как блин, Луну.

Его зрачки сузились, а медленное вампирское дыхание участилось. Он впился длинными ногтями в упругую смуглую кожу плеча. Она вскрикнула, но тут же хихикнула, восприняв этот жест как часть игры. Вот только Оскар не играл. Грубо повалил он девушку на землю и откинул голову. На шее пульсировала артерия. Но пить лучше из вены, как учил профессор Флетчер. Это совсем рядом, но чуть вбок. Где-то он такую картину уже видел, где-то глубоко в прошлом.

Открыв рот, вампир вонзил зубы в нежную шейку, а кровь заструилась прямо ему в горло. Вот тут-то Миллантэ поняла, что игры кончились. Сперва девушка закричала, но вскоре этот крик утонул в собственных хлюпающих давках, неудержимом кашле. Она пыталась сбросить Оскара с себя, но… Что она может сделать против вампира на пике своей силы?

Оскар закончил всё через полчаса. Затем его вырвало. Рвало долго, кровью вперемешку со своей желчью. После чего парень просто свернулся калачиком на траве и зарыдал без слёз, как вампир.

Он лежал на воде лесного озера и пустыми глазами смотрел на сумеречное небо. Если бы он мог утонуть, то только обрадовался. Но, к несчастью, вампиры не тонут.

Оскар не плыл, не отдыхал. Он просто лежал на поверхности водной глади, а медленное озерное течение вращало его на одном месте. Вот бы оно унесло его в другую страну или лучше в другой мир!

В первый раз он чувствовал себя монстром, чудовищем. Теперь он не чувствовал ничего. Он лишь желал себе самому смерти.

«Как только взойдёт солнце – думал он, – я не буду уходить никуда. Пусть его лучи испепелят меня заживо».

Некое чувство подсказало ему, что берег близко. Так и оказалось. Спустя пару минут он мягко стукнулся макушкой об илистый скат озера, и какой-то листок или травинка приземлился ему на кончик носа. Оскар закрыл глаза, сложил руки на груди и принялся ждать. В тот же миг над своей головой он услышал:

– Эй, пловец, кажись, конечная остановочка твоя.

Пришлось открыть глаза. Оскар попытался повернуть голову к источнику голоса, но потерял равновесие и плюхнулся животом на дно, угодив под воду так же и половиной своего лица. Только белые глаза торчали над поверхностью, любопытно высматривая говорившего.

Наконец он увидал: на берегу, чуть поодаль от него, сидела, согнув колени, взрослая девушка-оборотень и рвала травинки. Казалось, эти методичные действия успокаивали её внутреннюю тревогу. Девушка не была красоткой, даже напротив: она была страшненькой. Тяжёлая квадратная нижняя челюсть, свиные глазки, светящиеся жёлтым, нос-картошка, который был настолько усыпан веснушками, что казалось, кто-то специально брызнул на её лицо светло-коричневой краской, и очень большой рот. Её волосы были ярко-жёлтые и напоминали копну соломы издалека.