Александра Лисина - Профессиональный некромант. Пенталогия в одном томе

– Звали?

– Возможно, – хмыкнул я, изучая его с не меньшим вниманием. – Я хотел переговорить со старостой людей, которые были наняты для меня графом Экхимосом. Если староста – это вы, то рад знакомству.

– Мое имя Вигор, – хмуро отозвался мужчина. – И – да, я старший для тех, кто согласился здесь работать.

– Добрый день, Вигор, – вежливо улыбнулся я и кивнул на стоящее напротив кресло. – Прошу вас, присаживайтесь. Разговор у нас будет долгим, а я не люблю смотреть на собеседника снизу вверх.

Вигор заколебался, явно не ожидав от меня такого предложения, а затем все-таки уточнил:

– Вы предлагаете мне сесть, ваша милость?

Ну вот и первый сдвиг: моему статусу наконец уделили должное внимание и осторожно напомнили, что черни сидеть в присутствии аристократа непозволительно. Отлично.

Я снова улыбнулся.

– Ну, раз уж вы первым нарушили этикет, то я решил, что мне тоже можно.

Староста наскоро обежал глазами мою скромную обитель, но нигде не заметил подвоха и, неожиданно хмыкнув, опустился в предложенное кресло.

Я благожелательно кивнул.

– Вот и правильно. Ко мне можете обращаться «господин Вальтиэр» или «господин Гираш».

– И все? – с подозрением прищурился староста, кинув быстрый взгляд на выгравированную над камином баронскую корону. – Просто «господин»?

– До тех пор, пока я чувствую в вашем голосе достаточно уважения, можно ограничиться этим.

– А если уважения не будет? – усмехнулся вдруг Вигор.

Я пристально посмотрел ему в глаза.

– Тогда вы станете обращаться ко мне иначе. Но, надеюсь, до этого не дойдет.

Прямой взор некроманта – штука тяжелая и порой трудно выносимая. Поэтому, как ни хотелось Вигору съязвить, что-то все-таки заставило его смолчать. После чего он с усилием отвел глаза и, старательно пряча внезапно проснувшееся раздражение, глухо спросил:

– Зачем я здесь?

– Затем, что вам тут теперь жить. А мне, как ни странно, необходима ваша помощь.

– Что? – неподдельно изумился Вигор.

Я спокойно положил ногу на ногу.

– За ближайшие два года я должен полностью восстановить замок и поднять местное хозяйство до приемлемых величин. Поэтому мне нужны люди, хорошие урожаи и постоянно растущий доход.

Староста едва заметно скривился.

– Боюсь, вы переоцениваете свои и наши возможности, ваша милость. Уж простите за прямоту, но, насколько я знаю, баронство пришло в полный упадок. Земли заброшены, леса разорены, со скотиной беда, а дурная слава тянется от этих мест настолько далеко, что ни один здравомыслящий человек сюда просто не сунется!

– Но вы же сунулись, – резонно заметил я, ничуть не огорчившись «лестной» оценке.

– Да, – мрачно подтвердил староста. – Только потому, что иного выхода не осталось.

– Беженцы?

– Конечно, – чуть не сплюнул Вигор. – Кто же еще согласится жить в логове некроманта?

– Откуда вы родом? – поинтересовался я, сделав вид, что не заметил его гримасы.

– Кто как… кого с запада занесло, кого с юга… большинство, конечно, местные, с окраин. Бежали от того кошмара, который стер их дома с лица земли. Многие выбрались лишь чудом – голодные, оборванные, лишившиеся не только денег, но и самого необходимого скарба. А кто-то вообще – в одиночку, похоронив родных или на оставшемся от дома пепелище, или в дороге. Вот только оказалось, что в городах мы никому не нужны – там своих ртов хватает. Стражники не пускают внутрь без приказа наместника. А наместники далеко не всегда разрешают голодранцам селиться внутри крепостных стен. Кому нужны нищие бродяги? Конечно, король построил несколько лагерей-убежищ, где, по задумке, мы могли бы пережить зиму, но места там катастрофически не хватает. Люди ютятся по несколько семей в одном доме. Работы нет. Уйти из лагерей некуда, потому что для того, чтобы сняться с места, нужна хотя бы одна телега. А беженцев с каждым днем все больше, еды им привозят все меньше, поэтому приходится резать собственный скот и надеяться, что в ближайшее время все наладится, а ослабевшие дети не погибнут с голода…

Вигор сжал кулаки.

– Но налаживаться ничто не собирается: нам говорят, что казна уходит на содержание армии и на то, чтобы обеспечить нашу защиту от нежити. На долю беженцев остается слишком мало, чтобы дать нам хотя бы самое необходимое. Вокруг лагерей круглосуточно дежурят солдаты короля, как будто это не нас надо охранять от мертвяков, а мы представляем угрозу. Войти или выйти без пропуска нельзя. Ни на заработки, ни в город за едой…

– Почему? – удивился я. – Разве не проще было бы, если бы народу в лагерях стало меньше?

– Никому не нужны нищие, разбредающиеся по стране в поисках хоть каких-нибудь доходов, – горько отозвался староста. – Отчаявшиеся люди способны на все. И на разбой. И на мародерство. И даже на убийство бывших соседей, с которыми не один год прожили бок о бок. А хаоса в Сазуле и без нас хватает. Король это хорошо понимает. И я бы тоже понял… наверное… если бы вдруг оказался на его месте. Однако я, к сожалению или к счастью, весьма далек от трона и связанных с ним трудностей, поэтому вынужден искать любой способ, чтобы уцелеть в тех условиях, в которые его величество вольно или невольно меня загнал.

Я ненадолго задумался.

Вот так-так… почему-то раньше я не уделял должного внимания данной теме. Может, на этом и сыграть?

– Чтобы покинуть лагерь, нам необходимо заключить контракт с каким-нибудь владетелем, который пожелает принять нас под свою руку, – не заметив моего взгляда, продолжил Вигор. – Как наемных работников, на постоянное жительство… да как угодно! Но зачем бы владетелям сдался тот сброд, в который нас превратили?

Я кивнул.

– Согласен. В нынешних условиях мудрый хозяин предпочтет взять полезного работника, нежели человека, которому самому нужна помощь. Налоги за последние годы возросли, расходы на содержание армии – тоже. Все боеспособное население спешно вооружается и готовится к масштабной войне. А это тоже – дополнительные расходы, которые неразумно уменьшать лишь из-за того, что нескольким десяткам тысяч человек стало негде жить. Лес рубят – щепки летят… Конечно, части беженцев, способной принести пользу, они пойдут навстречу: хорошие кузнецы всегда нужны. Так же, как и коневоды, и опытные воины… но таких среди вас практически нет. Все они уже сумели куда-то пристроиться.

– Вот именно! Остались лишь те, у кого за душой нет ничего, кроме натруженных рук и умений, которые в военное время мало кому нужны! Ведь когда встает вопрос, кого брать: воина или пахаря, то наймут, в первую очередь, воина. Точно так же, как если бы вдруг встал выбор между здоровым и калекой, непременно выиграет тот, кто покрепче. Крестьян в Сазуле даже сейчас осталось много… в том числе и тех, кто не успел пострадать от мертвяков. И если кто-то будет выбирать между ними и нами, то понятно, кому повезет больше. И кого поддержит, в первую очередь, король.