Анна Митро - Вернуться любой ценой

– Так! – почувствовав себя заезженной пластинкой, я вперила взгляд в причину задержки обеда. – Что натворили? Сами расскажете или у вас в голове покопаться?

– Так запрещено же! – воскликнула та, что миниатюрней.

– Кем? – наклонила я голову вправо, изучая девицу.

– Вами…

– Из чего делаем вывод… – дала ей подсказку, но меня опередила вторая адептка.

– Что вас это не касается, особенно когда касается наказания, – хмуро сказала она.

– Умница какая. Ведь могут, когда хотят, извилинами пошевелить, – счастливо выдала я, подмигнув секретарше, и снова повернулась к студенткам. – У вас есть минута, чтобы решить, каким образом я узнаю о содеянном, – балаган, честное слово!

Миссис Таркл продолжала беззвучно ухмыляться, впрочем, хоть и ехидно, но беззлобно, а студентки усиленно думали. Минута уже почти истекла, когда крупненькая решилась и вперед товарки пробормотала:

– Вы мне нравитесь, господин ректор, – я от неожиданности села на диванчик и беспомощно посмотрела на секретаршу, та развела руками, мол, ты сам добивался признания, теперь кушай. – А Лизбет начала смеяться над моими чувствами, я же из простых горожан, а она аристократка, а вы вообще могли бы Государем быть. Стала говорить, что таких магичек только в дальние деревни на скот охранку ставить посылают, куда уж мне до господина ректора. Я разозлилась, а мы рядом с оранжереей были. А мои стихии земля и лекарство, но вот и пара лиан выросли… немного….

– Ага! Немного! Да одна меня схватила и об потолок стукнула, а вторая профессора Рози не подпускала!

– То есть вы разнесли оранжерею? – я уцепилась за соломинку и она выросла в мостик. – Лизбет, какие у вас стихии?

– Воздух и вода, магистр.

– И вы не справились с травой? – я честно удивилась.

– Да вы бы видели эту траву!

– Мне это еще предстоит. Но в любом случае обеим по реферату о боевых возможностях своих стихий. Это раз. Устранить погром в оранжерее. Это два. Месяц по два часа после занятий отработка у профессора Рози. Это три.

У накосячивших представительниц слабого пола в их родных телах отвисли челюсти. Неужели слишком слабое наказание? Ведь настоящий ректор зануда, мог и суровее наказывать. Карцер там, или хлеб и вода неделю. Я взглянула на горожанку и вздохнула, если сейчас не поговорить с ней, то сердце девчонки будет мучиться.

– А еще, Лизбет, в качестве дополнительного наказания неделю помогаете на раздаче ужина. Как раз после оранжереи.

– За что? – воскликнула девушка.

– За то, что посмеялись над чувствами одногруппницы. За оскорбления и принижение ее достоинств. Почувствуйте себя не аристократкой. Полезный опыт. Пригодится, если попадете на практику в дальнюю деревню пасти коров, девчонка взвизгнула и выбежала вон. – А за ее поведение, Маргарет, напомните мне завтра лишний круг на физкультуре для нее прописать, а то бодро бегает, силы остались. Так, а с тобой, что делать? – спросила я у оставшейся адептки. Милс, вроде, но Герон не всех помнил по именам, поэтому мне можно даже было не напрягать голову. – Пойми, твоя симпатия мне приятна и льстит, но я не рассматриваю в спутницы жизни студенток, зачем вам я, слишком старый, слишком занятой, не романтичный? Лучше посмотри внимательней на старшие курсы, возможно, там найдется твоя любовь. Но главное, не распространяйся о своих чувствах, чтобы не попадать в неловкое положение. Таких, как Лизбет по жизни встретится ой как много. Договорились?

– Да, магистр, – девушка улыбнулась, тихонько взяла меня за руку, пробормотала «спасибо», и убежала.

– Вы меня поражаете, магистр Истридж, – произнесла миссис Таркл, смотря на меня с восхищением. – Подумать о чувствах адептки, и все вывернуть так, будто это вы ей не нужны. Мне казалось, что вы не настолько тонко чувствующий человек.

– Люди многогранны, Маргарет. Но сейчас так есть хочу, что у меня не грани, а пропасть, – улыбаясь, я отправилась, наконец, кушать.

Обед подходил к концу, студенты разбредались поближе к аудиториям, где должны проходить следующие пары, и я быстро поев, отправилась к оранжерее. Огромное отдельно стоящее здание встретило меня редкими причитаниями и всхлипами профессора Рози. Эта женщина средних лет не была из тех, к чьим ногам падают тысячи мужчины, и обещают весь мир за улыбку, не слишком привлекательна, но и не совсем серая масса, что-то в ней было, но вызывала она во мне лишь подобие материнских чувств, как ни странно. Ее хотелось утешить, обогреть. Пришлось собрать себя в кучу, чтобы не всплакнуть вместе с ней над побитым кустом роз необыкновенного ультрамаринового цвета, так искренне она горевала.

– Профессор Рози, сочувствую вам.

– Ах, магистр. Как же они могли? Это же так жестоко. Бедные цветы. Бедная флориана. Разбили окна, а ведь ночью прохладно. Что же делать? – она в очередной раз всхлипнула и утерла платочком глаза.

– Девочкам назначена отработка у вас, два часа в день после занятий. У Лизбет воздушная магия, пусть поставит заслон на те места, где нет стекол. А вы сходите к миссис Таркл и напишите заявку на остекление на завтра. Хорошо? – ответом мне был очередной всхлип и кивок. – У Милс, как вы знаете, земляно-целительская магия, так что подлечит она розу. Не стоит больше плакать.

– Ох, магистр, спасибо вам большое, я сама могу, только у меня целительного дара нет, поэтому так быстро не могу поправить это безобразие, – женщина практически прильнула ко мне, я смутилась, и чуть было не отпрянула в ужасе, потом напомнила себе, что я мужик, взрослый, суровый мужик. Сгусток мужественности и брутальности. Пришлось приобнять ее в успокаивающем жесте и быстренько ретироваться в кабинет.

– С ума сойти можно со всеми этими женщинами, – устало я опустилась на кресло.

– Да ладно? – спросил входящий Мортен.

– Ты себе не представляешь, как я рад тебя видеть! Что-нибудь прояснилось?

– Ну как тебе сказать. Не особо. Мы точно знаем, что ты был не один, и дверцу шкафа открыли специально, что бы ты обратил внимание на бутыль. Только зачем? Ведь ты редко пьешь в кабинете? Да и откуда злоумышленникам было знать, что ты будешь в этот момент настолько не в себе, чтобы выпить первое попавшееся под руку пойло?

– Да, не вижу смысла, это надо делать либо в хорошей компании, либо в апартаментах, нехорошо подавать плохой пример студентам, а мало ли кто может увидеть меня. И кстати, «пойла» не держу, только хорошие выдержанные напитки, – скривилась я.

– Прошу прощения, магистр, – по-шутовски Бран вскинул руки. – В том-то все и дело, зачем тогда подсыпать Креп-траву? Не проще дать тебе по голове, как только ты отвернешься, раз заклятие невидимости настолько сильное, что ты не ощутил чужого присутствия и его можно было определить лишь по косвенным признакам? Или она дает какой-то неизвестный нам дополнительный эффект?