Юлия Эллисон - Кукла

– Душа… Да вранье все это, про душу! – его смех затих так же внезапно, как и начался.

– В смысле – никто кукол души не лишает? – удивился я. Надо же… – Абсолютно все твердили, что это бездушные создания…

– Конечно, мы бездушны, но только не потому, что нас лишают души, а потому, что мы сами её себя лишаем, насилуя, убивая или воруя! – сказал Ангел, печально как-то улыбаясь.

– Ясно… – растерянно пробормотал я, заходя к себе в тесную комнату, похожую на сотни других безликих комнат кукол.

Это было действительно неожиданно…

***

Ближе к ночи Ангел снова явился по мою душу, грубо сталкивая меня с кровати. У них тут вообще в привычке будить как попало – пнуть, толкнуть, гаркнуть и прочее. Я даже уже почти привык к такой побудке.

– Быстро одевайся и за мной. Кое-что покажу.

Быстро выполнил сказанное. Я уже понял, что спорить с ним абсолютно бесполезно. У него есть приказ, и он будет его выполнять любыми способами – другой жизни для него не существует.

Вышли из комнаты, направляясь куда-то вглубь здания.

– Я говорил, что покажу тебе, как живут куклы, – начал свой рассказ Ангел, – сейчас все увидишь.

От мрачной усмешки, проскользнувшей в его тоне, хотелось поежиться, но я сдержался. Ужимки у кукол не приветствуются.

Довольно быстро пришли в какое-то мрачное помещение. Мой сопровождающий уверенно провел меня дальше, спускаясь в подвалы. Быстро побежал за ним по бесконечным ступенькам. По мере спуска воздух становился все холоднее, ощутимо запахло сыростью.

– То, что ты увидишь за этой дверью, – остановился кукла у неприметной обшарпанной деревянной двери, – ожидает каждую куклу, посмевшую ослушаться и не выполнить прямого приказа хозяина. Нужный артефакт, – он указал себе на голову, – вживлен каждому из нас. Идем.

Ангел тихо приоткрыл дверь, и на нас неожиданно словно обрушились сотни разномастных людских голосов. Они кричали, умоляли, разговаривали и даже смеялись. А стоило ему открыть дверь нараспашку, как я увидел, в чем же причина такого гомона.

Прямо за дверью на протяжении сотен метров стояли большие прозрачные боксы, разделенные между собой кирпичными стенами. Внутри каждого из боксов была кукла, прикованная за руку, ногу или шею к дальней стене. А в центре комнаты стоял одинокий стул с полотенцем. И почти каждый или каждая из кукол отчаянно тянулась к этому полотенцу, до предела натягивая короткую цепь. И у каждого из них на лицах была жуткая агония боли…

– Каждой из кукол приказано взять это полотенце в руки, – бесстрастно пошел вдоль рядов Ангел, – если они не могут выполнить приказ в течение трех минут, то срабатывает артефакт контроля. И вот! – он остановился у одного из боксов, указывая мне рукой на происходящее.

За стеной отчаянно рыдала женщина, натягивая цепь до самого предела. Её идеальная кожа уже давно была порвана жутким шипастым ошейником, но она все равно тянулась к стулу, умоляя позволить ей выполнить приказ.

– Зачем так жестоко… – невольно выдохнул я, желая помочь всем этим бедным людям.

– Эта женщина отравила больше своих родственников, чем кто-либо. Ей нравилось смотреть, как они мучаются, сгорая изнутри от яда заживо. А вот этот, – мы подошли к соседнему боксу с хлипким мальчишкой, – украл у десятка бедняков последние их монеты, от чего большинство из их семей загнулось на улице, потеряв свои дома и не имея средств на пропитание. А этот, – еще один бокс, где мужчина уже даже не тянется, а просто скулит на полу от бессилия, – зверски изнасиловал собственную семилетнюю дочь, а затем расчленил её, развесив внутренности по всему своему дому. Мне продолжить? – на меня бесстрастно посмотрели льдистые глаза Ангела.

– А что сделал ты? – хрипло выдавил я из себя, не понимая, как можно быть такими… наверное, провести остаток жизни куклами – действительно достойное наказание таких бессердечных людей.

– А я был убийцей и насильником, – равнодушно пожал плечами он, рассматривая что-то прямо за моей спиной.

– Ты ведь знал, что правосудие не дремлет… зачем? – задал я абсолютно дурацкий вопрос.

– Ты ведь тоже здесь. И спрашивать, что ты сделал, я не стану. Мы все надеялись, что никогда не попадемся, ну или предпочитали не думать о будущем, за что и поплатились.

Наверное, с минуту между нами стояла гробовая тишина. Я разглядывал стены, стараясь не концентрироваться на многочисленных стонах и криках, и не смотреть на происходящее за стеклами, а Ангел наоборот все свое внимание сосредоточил на скулящем на полу мужчине.

– Всем новоиспеченным куклам, продающимся за купол, показывают такое наказание изнутри только два раза, если их поведение будет идеально. Тебя тоже это ждет в скором времени, так что готовься.

Уточнение про купол меня довольно сильно смутило.

– А тем, кто остается здесь в качестве инструкторов и наставников? – тихо уточнил у Ангела, уже понимая, что он ответит.

– Нас это ждет раз в три месяца, – отрезал он таким тоном, что я сразу понял, что разговаривать на эту тему он вовсе не намерен. – Еще бывает отсроченное наказание, но тоже типа такого же, если ты что-то натворил и не признался. Дам тебе совет по поводу этого: если сделал что-то, что хоть намёком походило на непослушание или невыполнение приказа, лучше иди и проси наказания у хозяина сразу. Порку, унижение, магическую боль – что угодно, но не это, – тихо закончил он фразу, давая мне понять, что это очень страшно.

Я только молча кивнул, затравленно оглядываясь по сторонам, мечтая скорее уйти отсюда. Изнанка оказалась весьма неприятной…

– Эту функцию, кстати, всегда можно отключить или подправить, тут как пожелает хозяин, но лучше все равно признавайся.

Лорелин

– Ну, как, тяжело было победить в конкурсе? – вежливо улыбнулся мне Френк, продолжая ничего не значащую беседу за чашечкой чая.

– Довольно непросто, – улыбнулась ему, уже устав вести светские беседы и сгорая от нетерпения увидеть свою куклу. – Особенно на последнем этапе.

– Но я смотрю, вы довольно целеустремленная девушка, – кивнул собеседник, – это хорошее качество, особенно когда живешь не одна, а с куклой. Все же их нужно иногда кормить.

Это тонкий намек на то, что для вышки должны быть хорошие условия содержания, чтобы не загнулась? Или просто констатация факта?

– Денежное вознаграждение было достаточным, чтобы содержать кого-то помимо себя, – я вежливо улыбнулась.

Мужчина хмыкнул, задумчиво разглядывая что-то за моей спиной. Наверное, одного из своих кукол.

– А вы мне нравитесь. Ну что, готовы увидеть свою куклу?

– Да, конечно, – нетерпеливо кивнула.

– Тогда пойдемте в соседний зал, – махнул он рукой, вставая со своего места. К нему тут же бросилось несколько кукол. Один отодвинул стул хозяину, другой быстро убрал со стола.