Натали Р. - Надежда Черного Круга

Дорога круто забирала вверх. Идти было трудно, но не настолько, насколько обычно препятствует подъему земное притяжение. Казалось, вектор притяжения искривился. Он не был ни, как полагается, направлен к центру Земли, ни перпендикулярен чашеобразной поверхности, а представлял собой как бы их равнодействующую. Вита поднималась все выше и выше, утирая со лба пот. От несоответствия реальной и ощущаемой вертикали кружилась голова. Расстояние до горизонта неправдоподобно уменьшалось. Еще несколько шагов – и она ступит на край…

Она не осмелилась поставить ногу на сияющую кромку. Вся панорама окрестностей расстилалась перед ней далеко внизу. Дома как спичечные короб очки, рощи – зеленые кляксы, дороги – серые нитки. Виту замутило от головокружения, она зашаталась на самом краю и чуть было не полетела туда, вниз, с высоты птичьего полета… Но ее крепко удержала невидимая преграда.

Она лежала на самой границе, полыхающей голубым холодным пламенем, и широко раскрытыми глазами смотрела перед собой. Вблизи она четко разглядела, что слой земли истончается на краю, постепенно прозрачнеет и наконец становится совсем незримым, но остается прочным. Вита стукнула кулаком по невидимому барьеру. Он был тверд, как камень.

Вита встала на четвереньки и осторожно поползла вперед через светящуюся границу. И вот она стоит на прозрачной поверхности, а под ней небо, и лишь далеко-далеко – земля. Пленка барьера даже не прогибалась под ее тяжестью.

Она отползла назад и с раздражением уставилась на непреодолимую преграду. Если бы голубой край действительно был краем! Она бы придумала что-нибудь. Она сплела бы веревочную лестницу, соткала бы парашют… То, что ей никогда в жизни не приходилось прыгать с парашютом, а в ткачестве она понимала еще меньше, ее не смущало. Ей слишком хотелось домой.

Но барьер был сплошным. Вита в припадке ярости замолотила кулаками по прозрачной стене. Злые слезы брызнули из глаз.

– Неужели, неужели я не выйду отсюда?

Да, ты не выйдешь, отдалось в ее мозгу.

Она вздрогнула:

– Кто это?

Аррхх.

Слева подплыла пасть гигантского змея.

– Это ты? – недоверчиво спросила Вита.

Молчание. Наверное, почудилось, решила она. Что ж, надо поворачивать обратно. Голыми руками дыру в барьере не пробьешь.

Она поднялась на ноги и повернулась к Хешшираману, еще недавно бывшему частью Битцевского парка. Сдавленный крик невольно вырвался у нее из горла. Она стояла на краю чаши, вот-вот готовящейся опрокинуться и прихлопнуть ее сверху. Она не успела осознать, что за эффект был виной этому впечатлению, да ей и дела до этого не было – ее охватил мгновенный ужас. Она увидела нависающий над ней под нелепым углом замок, Бетреморогскую башню, так рискованно наклонившуюся, что ее жуткое содержимое вот-вот могло выплеснуться наружу черными клубами, деревья, торчащие, словно терапевтические иглы, из морщинистой кожи земли, озеро, в котором вода держалась каким-то чудом… Все закружилось у нее перед глазами и померкло. С отчаянным воплем, теряя опору, она покатилась вниз к Хешшираману, обдирая локти и колени.

4. Услышанное

Вита пошевелилась. Тотчас же отозвались ссадины. Было больно.

Она лежала на обочине шоссе, исцарапанная и избитая твердой и шершавой поверхностью асфальта. Вот и еще одна неприятность, грустно подумала она. А впридачу – изорванный сарафан. Она представила, как спросит Фаирата с усмешкой: «Кто это тебя надоумил кататься по колючей проволоке, милая? Сарафан в крупную сетку – гм, неплохая идея, но, боюсь, змея ты этим не обольстишь». Вита даже стиснула зубы.

Охая, она села. Ободранные места ныли, но вроде ничего не сломано. Ишь, размечталась о парашюте, горько подумала она. А у самой голова закружилась всего-навсего от непривычного устройства этой части пространства.

Вита не воспринимала магический барьер, как чудо. Конечно, он приводил ее в некоторое замешательство, как и полупризрачный замок Хешшираман с хозяйничающими там д ухами, и гигантский змей, послушный Фаирате, и – сильнее всего – клубящийся Флиф, вытягивающий из своих жертв жизнь и саму материю. Но все это несомненно имеет объяснение с точки зрения каких-то законов, пока еще неизвестных большинству. Дикарю, не знающему об электричестве, простая лампочка показалась бы чудом, а полосатый жезл гаишника, по мановению которого страшные рычащие железные чудовища останавливаются и извергают растерянных проглоченных людишек – настоящей волшебной палочкой. Но и в наш просвещенный век знания человека все еще слишком ничтожны, и сейчас Вита получила этому подтверждение. Она столкнулась с неведомым, которое, если бы она сама в нем не участвовала, показалось бы ей сказкой. Однако реальность состояла в том, что вот она здесь, отрезанная от всего мира, под надзором черной с золотым кишки-переростка, назначенная лекарством от чудовища, глотающего души. Ей оставалось только принять эту реальность и признать существование неоткрытых законов, которые бы описывали ее. Барьер был для Виты не мистической преградой, а встреченным впервые физическим явлением. Возможно, это и придавало ей силы.

– Я убегу отсюда, – прошептала она, сжимая окровавленные кулаки. – Я найду путь через барьер!

Ты не убежишь, послышалось ей.

– Тогда, – воскликнула она вызывающе, – тогда я покончу с собой, но не достанусь Флифу!

Ты не покончишь с собой, пока я отвечаю за тебя, Вита-Упрямица.

Вита уставилась на змея. Тело его загадочно посверкивало золотом в лучах заходящего Солнца.

– Ты все-таки говоришь. Почему ты молчал, когда я тебя спросила?

Я не отвечаю на глупые вопросы.

Вита задохнулась. Эта живая электричка с пастью размером с холодильник еще и разумна! Да к тому же поучает ее, Виту, свысока… Пока Вита переваривала новую информацию, змей флегматично помахивал хвостом, валя деревья.

– Ты… – спросила она осторожно, – откуда ты взялся такой?

Я сын Флифа, был ответ.

Вита в ужасе зажала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Мысль о родстве ее стража с этим олицетворением мрака и жути повергла ее в глубочайшее смятение и всколыхнула все уснувшие было страхи.

– Ты такой же, как Флиф? – пролепетала она с замиранием сердца.

Я не Флиф, ответил змей без тени эмоции, я Аррхх.

Вита не совсем поняла, что он имеет в виду.

– А чем ты питаешься?

Молчание. Относился ли этот вопрос к глупым, или же змей не хотел на него отвечать? Неужели он тоже сжирает людские души? Вита инстинктивно отодвинулась, хотя ни три, ни пять метров расстояния не смогли бы защитить ее от гиганта.

Путь к замку они проделали молча. Вита иногда с тревогой оглядывалась через плечо, но змей следовал за нею на почтительной дистанции.