Рин Скай - Амулет на его счастье

– А я давно уже совершеннолетний! – он окончательно отошел от меня и приблизился к историчке.

Дети её не интересуют! Зачем тогда заигрывала с двухметровым мужиком, которому девятнадцать только в паспорте, а опыта разного рода, уже на все тридцать.

На поднос Мелиссы, тем временем положили еды, и она, выглянув из-за могучего дэнового плеча придирчиво просканировала меня сверху в низ, взгляд ее при этом из цепкого превращался в недоуменный. Еще раз внимательно оглядев мои ступни, обутые в удобные туфли без каблуков, она дернула головой, будто отгоняя видение сланцев, моих, надо полагать.

– Нет, не может быть! – пробормотала, подхватила поднос и очень соблазнительно покачивая бедрами отправилась к преподавательскому столу, громко цокая шпильками.

– Вот это женщина! – пустил слюни Дэн, забыв прикрыть рот от восхищения. – Учись, Машка! От одного ее вида крышу сносит. Теперь представь, что будет…

– Дэн, избавь меня от своих фантазий! – возмутилась я, и, подхватив пакетик с пирожками и рюкзак с дракошкой, побежала на выход.

– Правильно Машка, кушай пирожки, может хоть задницу отъешь! – хмыкнул в след «дитяко», и довольно заржав удивительно смешной по его мнению шутке, направился в сторону Леди Гальтон.

Обед стремительно закончился, так и не успев начаться. Ни в какую библиотеку я не попала – удар колокола заставил и меня и Дэна поспешить в аудиторию.

***

Профессор Ирвин, дедушка-добряк, славно откушав в столовой, мирно вещал себе под нос лекцию из Теории Целительских Амулетов (не путать с Целительными, там препод – акула), благодушно сложив пухлые ладони на солидном животе.

Я же втихаря подняла рюкзак на колени, приоткрыла пакетик с пирожками и надломив один, почуяла неладное. В прямом смысле почуяла. Ауру вокруг меня в буквальном смысле пронзило специфическое амбре квашеной капусты! Блин! Ошиблась! Вместо мясных пирожков прихватила, ароматные, скажем так.

Рюкзак оживился и запихался в разные стороны. Расстегнула его ровно на размер ладони и протянула кусочек Зубастику. Дракошка, бедненький, был настолько голоден, что добычу чуть с пальцами не оттяпал. Недолго думая протянула ему остаток, который мигом исчез в маленькой пасти, усеянной клыками как Луна кратерами.

– И-и-и – затрясся рюкзак с новой силой, – и-и-иккк!

Аудитория замерла. Естественно все повернулись в мою сторону. Профессор видимо не услышал, продолжая бубнеж. Сделав вид, что я – не я, и сумка не моя, невозмутимо обернулась на Айзека, в сердцах ругая дракошку, хотя ругать тут надо себя. Малыш просидел в рюкзаке часа четыре, тут каждый если не взвоет, то разикается.

Нагнулась, убирая рюкзак на пол, как только от меня отвернулись любопытствующие и заглянула внутрь. Мой дракончик сидел с совершенно безумным видом, улыбаясь, да именно улыбаясь во все… короче во всю клыкастую пасть, а глаза были мутные, точно дракошка принял не пирожок с капустой на грудь, а кой-чего погорячее.

– Мама! – взвизгнул он и радостно замахал крылышками, – мама… и-и-и-ккк….

Я так и застыла, гладя на безумную драконью морду. Он что у меня, говорящий!?

– И-и-и-ккк… – подпрыгнул дракошка, и вокруг поплыл тот самый запах… капусты в общем.

А потом… рюкзак мой взмыл до потолка, оттуда разверзлась струйка пламени, как от маленькой ракеты, и этот космический мини-корабль пошел на сближение с нашей академической элитой.

– А-а-а! – бросились адептки врассыпную от пожароопасного рюкзака.

Профессор Ирвин перестав вещать, и подняв руки в позе «сдаюся» – молча разевал рот, наблюдая необычное явление.

– А-а-а! Колдовство! Порча! – а это взбесившийся рюкзак добрался до сильной половины нашей аудитории.

– Что здесь происходит?! – раздался грозный рык, который я не перепутаю ни с каким другим на свете.

– Мама!!! – взвизгнул рюкзак, увидав своего несостоявшегося убийцу.

А далее произошло совсем уж несусветное. Раздувая лямки от большой скорости, коптя потолок вырывавшимся пламенем, моя сумка понеслась к окну, врезалась на всем ходу, и под опадающий грохот разбившегося стекла вылетела на улицу.

Наступила гробовая тишина. Даже некроманту было не под силу заставить произнести адептов хоть какие-то слова, если бы все мы превратились в зомби.

– Что. Здесь. Происходит. – вновь рыкнул по словам декан. Он водил бешеными омутами с одного ошарашенного лица на другое. – Весь поток накажу. – процедил Ладер.

Это было уже выше моих сил, да и Зубастика, куда бы он не полетел, с моим рюкзаком спасать надо было, не говоря уже о том, какую кару мне поток придумает.

– Понимаете… мастер Кроин, – быстро начала я, запинаясь от торопливости.

– Кирин! – прищурился он, глумливо растягивая мою фамилию, – Ах, Ки-и-ирин! За мной!

***

– Мастер Кроин! – я едва поспевала за широкой спиной мужчины, – я должна его спасти!

– Кирин, ты его чем додумалась накормить? – остановился он на мгновение в пустынном коридоре. – И какого безумия ты Вивра в Академию притащила?!

– Пирожком! – пискнула я, – Мне нужно идти!

Конечно, убегать от декана и куратора в одном флаконе было верхом Безумия, и того и того, но Зубастик нуждался… в защите! Я ринулась в ответвление коридора, ведущего к боковой лестнице, и тут же врезалась в невидимую преграду. Несильно, успев выставить ладони перед собой.

– Каким к Безумию пирожком? – взрыкнули совсем рядом.

– С капустой. – вздрогнула я, вжимаясь спиной в эту самую преграду.

Декан подходил ближе и ближе и бешеный взгляд его не сулил ничего хорошего. Как на зло, на лестнице никого не было. Снова страх быть избитой разбудил панику, которой нельзя было поддаваться. Надо как-то уговорить Кроина разрешить мне Зубастика разыскать. Мужчина, тем временем, уперся обоими ладонями в преграду, заключив меня таким образом в своеобразные объятия.

– Что мне с вами сделать, адептка Кирин? – хрипло поинтересовался он.

– Помогите Зубастика найти! – взмолилась я. – Или просто отпустите. Я потом аудиторию приберу, и стекло компенсирую, – бормотала я, ощущая как он осторожно, но неотвратно прижимает меня своим разгоряченным телом к невидимому стеклу.

– Конечно, приберете Кирин, куда вы денетесь! И штраф за нарушения спокойствия оплатите, – он поднял руку, а я с трудом сдержала себя, чтобы не зажмуриться, но расслабить задеревеневшее в ожидании удара тело, не удавалось. – Штраф, Кирин, всего лишь штраф, – заметив моё состояние, немного смягчился декан. Рука его потянулась к прядке, выбившейся из пучка и заправила его за ухо, а потом он в это ухо, вкрадчиво так, до мурашек, прошептал: – а теперь в библиотеку! И пока не осилишь труды по драконоведению, не выпущу!

Он отстранился, резко начертал в воздухе прямоугольник портала (такое проделывать, насколько я знала, можно было лишь в стенах учебного здания), за запястье меня через этот портал в библиотеку и вытолкнул. Я видела, как медленно тает выход, поедая размытое изображение коварного препода. Кинулась было обратно, но налетела на ту же невидимую стену.