Анастасия Андрианова - Заклинатели

Сирины замолчали. Гахрера махнула крылом, и остальные женщины-птицы взмыли ввысь.

– Благодарю, – произнесла старшая сирин. – Можете рассчитывать на благосклонность моих сестёр. Они бывают взбалмошными и невыносимыми, но посланникам Вольфзунда навредить не посмеют. Мягкого мха вашим ногам, а крыльям – попутного ветра.

– Спасибо, – Алида чуть присела. Ей показалось, что это будет выглядеть как проявление вежливости. – Если захотите послушать что-то ещё из деревенских песен – прилетайте.

– Обязательно.

Белым вихрем Гахрера взлетела и скоро скрылась в густом лесу, но в лохматых еловых ветвях ещё сидели две птицы с тёмным оперением и сурово сведёнными к переносицам бровями.

– Птица-Мать предрекала твой приход, – произнесла одна из птиц, пристально глядя Алиде в лицо. – Птица-Мать ждёт тебя.

От её слов повеяло холодом.

– Вы ошиблись, – поёжилась Алида. – Я здесь совсем для другого.

Ей совсем не хотелось выслушивать сейчас какие-то предречения сиринов и непонятной Птицы-Матери, о которой она и слышала-то впервые.

– Ты пока сама не знаешь, зачем ты здесь. И зачем ты вообще.

– Боюсь, она не понимает, о чём вы, – вмешался Рич. – Нам в самом деле пора. Если бы было какое-то – как вы сказали? Предречение? То Вольфзунд наверняка поставил бы нас в известность.

– Какой уверенный мальчик, – фыркнула сирин. – Ничего. Скоро ты увидишь, как твоя уверенность рассыпается прахом, развеивается по ветру, оставляя вместо себя лишь беспомощность и страх.

Рич что-то проворчал, но вовсе не выглядел напуганным или встревоженным. Алиде понравилось, как упрямо и открыто он отвечает на хитрые взгляды женщин-птиц. Сирины зашуршали могучими крыльями и скрылись среди переплетения ветвей, исчезли так ловко, словно вовсе растворились. Алида вздохнула и улыбнулась.

– Всё не так уж плохо. Как-нибудь справимся.

– Непременно, – заверил её Рич.

В залитой осенним солнцем роще, пахнущей грибами, мхом и поздними цветами, дышалось легко и свободно, и даже не верилось, что где-то за Большой Водой охотится Неистовая Стая и моуры топят путников в северных болотах.

Мелдиан крался по замку со свечой в руке. Свеча горела серебряным – он специально зачаровал её так. Привычный оранжевый свет с недавних пор начал раздражать: вспоминалось зарево горящего Авенума и страх за Лиссу и отца, которые оказались тогда в городе.

Замок был почти пуст. Его и раньше можно было считать таким: два огромных крыла, не считая центральной части, десятки башен, сотни комнат и коридоров, а из жильцов всего-то отец, мать, сам Мел, ключник, три служанки, двое смертных продажников и их наставники. Симониса и Хьёльд тоже зачастили гостить, но сейчас их не было, продажники отправились в Птичьи Земли, а отец и вовсе стал редко появляться дома: вечно пропадал, пытаясь договориться со всеми альюдами, ещё не окончательно убедившимися в опасности затей Эллекена. Без хозяина замок осиротел, стал будто холоднее и темнее.

Прибавились, правда, Лисса и Диньяна. Лисса так и не приходила в себя, а Диньяна не решалась одна ходить по замку, в столовую и на прогулки её провожала Элли.

Хоть Мел и был наследником и, по сути, молодым хозяином замка, он всё равно чувствовал себя воровато, пробираясь ночью в чужую комнату.

Мел прокрался дальше по коридору и остановился перед нужной дверью. Как он и думал, та оказалась заперта. Мел выругался сквозь зубы и достал из кармана нож для конвертов, предусмотрительно стащенный из отцовского кабинета. Альюд поставил свечу на пол. На стене тут же заплясала его собственная рогатая тень, увеличенная до гротескных размеров.

В этом замке, как и в других поместьях знатных альюдов, можно было открыть любую дверь без ключа при том условии, если взломщик – сам хозяин или его близкий родственник. Стены замка знают хозяйскую кровь, повинуются ей, и Мелу не пришлось даже выпрашивать у Анса ключ.

Он проделывал этот трюк всего однажды, когда был мальчиком, ещё обычным, без крыльев, рогов и чёрных глаз, а кожа его оставалась нежно-персиковой, вовсе не серой, как сейчас. Тогда Мел пробирался в отцовскую библиотеку, подгоняемый жаждой чудес, ожидающих, как ему тогда казалось, на пыльных полках. Чудес не случилось: отец таки застукал его, карабкающегося по лестнице на верхний ярус, а после поставил в кладовой коленями на горох. Мел не сделал тогда ничего предосудительного, но Вольфзунда разгневало самоволие сына.

Мелдиан сделал маленький надрез на запястье. Тут же выступила чёрная кровь, и Мела впервые кольнуло сомнение: что, если его кровь больше не сработает? Не поменялось ли что-то из-за того, что с виду он – точь-в-точь каменная горгулья?

Мел протёр порез пальцем и мазнул кровью по двери между резной медной ручкой и замочной скважиной. На миг он затаил дыхание: казалось, ничего не произойдёт, и придётся всё-таки уговаривать Анса отдать ключ без разрешения отца. Но замок едва слышно щёлкнул, и Мел облегчённо выдохнул. Звук получился гораздо громче, чем он того хотел. Дверь приглашающе отворилась, Мел подхватил с пола свечу и шагнул в зеленоватый сумрак комнаты.

Сквозь стрельчатые окна лился тусклый лунный свет. Мелдиан шепнул свече, чтобы она горела ярче, и водрузил её на полку. Здесь пахло настоящим лесом, влажным и древним, свежестью искрящихся звёзд, сверкающими россыпями цветущей сныти и болиголова. Сначала Мел даже слегка растерялся и потряс головой, чтобы избавиться от странного ощущения. Он и не подозревал, что из обычной гостевой комнаты можно создать что-то настолько дивное – это ведь настоящий лес в стенах комнаты. Мшистый ковёр под ногами приятно пружинил, птицы на шторах едва заметно шевелились – то ли от чар, то ли от дуновения ветра, невесть откуда взявшегося в помещении с закрытыми окнами. Мел снова затряс головой. Лесные ароматы отвлекали от главного, морочили разум. Может, комната не признавала никого, кроме хозяйки? Как бы то ни было, лучше не терять времени. Мел решительно приблизился к огромному шкафу и распахнул настежь створки.

Цветные отблески хлынули с полок, едва не ослепляя. Мел прикрыл глаза рукой и чуть отшатнулся. Список необходимых компонентов он помнил наизусть, но, к его разочарованию, склянки и шкатулки с элементалями не были подписаны. Мел открыл наугад одну шкатулку и принюхался. От бесформенного комка, светящегося лиловым, пахло остро, как от перечного соуса. Мел выругался: он понятия не имел, что перед ним и как отыскать необходимые ингредиенты. Он махнул рукой и принялся перекладывать в сумку всё подряд, надеясь разобраться чуть позже.