Мария Фир - Дорога мёртвых

Мир словно замедлился вокруг неё: крохотные пылинки кружились в солнечных лучах и медленно оседали на вычищенный и навощённый пол. Со стен улыбались потрескавшиеся лица учёных и магистров в потемневших, чуть припудренных остатками фальшивой позолоты рамах. Колыхались тронутые июньским сквозняком серые льняные шторы.

– К самой трудно распознаваемой магии относятся различные виды воздействия на разум. Такие заклинания не имеют остаточных специфических излучений и часто могут восприниматься жертвой как «что-то пришло в голову», «что-то вспомнилось», «давно хотел сделать». Очарованные магией разума люди могут считать, что совершают некие действия под влиянием чувств – дружеских или любовных. – Девушка подняла глаза.

Все без исключения волшебники, восседающие за учительским столом, смотрели на неё. Председатель изогнула тонкую коричневую бровь, густо нарисованную косметической краской:

– Как же отличить магию от настоящих чувств?

– Это не всегда возможно, – сообщила Лиза. – Известны случаи, когда люди проживали под влиянием чар до конца своих дней.

– Вы хотите сказать, что распознавание данного вида воздействия не всегда доступно? – уточнила женщина.

– Я хочу сказать, что подвергшийся заклинаниям по изменению сознания человек не может здраво рассудить о том, что имело место воздействие. Если он влюблён, то будет защищать объект своего желания. Если совершил преступление, то будет пытаться замести следы точно так же, как делал бы это без какого-либо магического влияния…

– Похвально, – разлепил губы пушистый секретарь. Его голова напоминала наполовину облетевший белый одуванчик. – Каковы истоки этих знаний?

– Человечество позаимствовало магию разума у эльфийской цивилизации. В благородных семьях высших эльфов применение уловок с сознанием является чем-то вроде обязательных правил игры. Также эльфы использовали массовые поражающие сознание эффекты для того, чтобы захватить в рабство менее разумные расы.

– Очевидно, вы считаете менее разумной расой нашу собственную? – кисло улыбнулся сотрудник Ордена.

– Это научно доказанный факт – время жизни высших эльфов может достигать тысячи и более лет, что в сравнении с человеческой даёт их расе преимущество.

– В вас говорит только ваш юношеский, точнее, девичий максимализм и очарование эльфами из детских сказок, – заключил секретарь, усмехаясь.

– По какой причине под запрет попали перемещения? – довольно-таки бодро вклинилась председатель, крутя в руках потрёпанное перо.

– Первоначально это было сделано из-за опасности. Во времена второй Магической войны телепортацией начали пользоваться практически все волшебники, включая даже мистиков первой ступени обучения. Было много несчастных случаев из-за неправильных расчётов координат. После заключения перемирия данную школу магии отнесли к высшей и запретили для всех, кто не имеет сертификата магистра.

Чёрный магистр блеснул глазами:

– Вам известны принципы перемещения?

– Да, господин магистр, – кивнула девушка. – Перемещение возможно в места с чётко зафиксированными координатами. Для успешной телепортации мы должны знать положение точки в пространстве и времени. Чтобы зафиксировать точку, используют различные предметы, так называемые якоря, или артефакты перемещения, либо живые объекты, с которыми маг связан эмоционально.

– Что за учебник вы цитируете? – улыбнулся мужчина, потирая руки.

– Олаф Руланд, господин магистр. – Лиза тихо кивнула и замолчала.

– Полагаю, достаточно? – У секретаря уже заметно урчало в животе. – Знания, хотя и разбавлены некоторой детской восторженностью, а всё же таки имеются в достаточном объёме.

– Последний вопрос. – Магистр доверительно наклонился вперёд. – Лизабет, что вы можете сказать нам о некромантии как разновидности магии призыва?

– Только в этом аспекте? – Она вопросительно посмотрела на трирского гостя.

Тот блеснул зубами:

– Что вы имеете в виду?

– Некромантия не всегда связана с призывом, – пожала плечами девушка. – Многие заклинания, которые были отнесены к этой школе магии, не используют знания или тела умерших сущностей.

– Как же, по-вашему, они работают? – Магистр едва заметно улыбнулся и довольно откинулся на стуле, скрипнув спинкой.

– За счёт энергии живых организмов, – почти прошептала Лиза.

– И без согласия этих самых живых организмов! – Секретарь Ордена покивал. – А вы знаете, почему некромантов так сложно выследить и поймать?

– Да. Они используют защитные сферы, которые экранируют их от внешнего мира. Так называемые мёртвые сферы. Или коконы. Во всяком случае, в учебнике они назывались именно так.

Она вспомнила рисунок: круг, раскинувший руки волшебник – костлявый и страшный, похожий на скелет в рваном тряпье. Говорят, чтобы стать некромантом, сперва нужно умереть. Тогда почему она – живая, тёплая девушка – способна обращаться к тёмной силе?..

– В каком учебнике? – Председатель вопросительно взглянула на притихшего Сморчка, перегнувшись через стол.

Профессор, прищурившись, посмотрел на Лизу:

– Должно быть, из домашней библиотеки… Откуда вы почерпнули эти сведения?

– Это учебник для искателей первого года обучения. Вольдемар Гвинта.

Перо застыло в воздухе над коричневым свитком. Бумага делала попытки свернуться в трубочку, и унизанная кольцами рука председателя требовательно прижала её к столу.

– О! Мечтаете стать искательницей? – Ядовито-жёлтые глаза на миг доверительно и удивлённо заглянули в лицо девушки.

– Не знаю, я ещё не думала об этом. – Теперь Лиза была застигнута врасплох. Подобная мысль не явилась бы ей даже в страшном сне. Уверенность вдруг покинула её, голос совсем потух. – Для начала мне хотелось бы поступить в Университет или Академию.

– Что ж, должно быть, вы сумеете выдержать вступительные испытания. Если будете поменьше робеть и сомневаться. – Короткий росчерк скрипящего пера в свитке, и луковичная дама улыбнулась девушке очень приветливо.

Магистр едва заметно поклонился членам комиссии и, подхватив краешком рта узорчатый мундштук костяной трубки, посмотрел в сторону окна и обратился к Лизе:

– Прежде чем вы отправитесь на перерыв и подготовку к практической части, позвольте отнять у вас ещё пару минут.

– Слушаю вас, господин магистр. – Она последовала за ним к распахнутым в сад ставням и нагретому солнцем широкому подоконнику.

Он небрежно откинул длинные полы накидки и уселся по-студенчески, боком, согнув одну ногу в колене. Прищурился от яркого света и принялся бесцеремонно разглядывать Лизу.

– Вы совсем не похожи с вашим братом, Фредериком, – усмехнувшись, заявил он. – Как день и ночь.