Лика Верх - Снежная Академия

Нет, Мороза Морозовича надо поберечь. Вдруг у него сердце слабое?

С этими мыслями я и заснула.

Сон снился великолепный. Волшебный такой, сказочный. Всюду гномики бегали радостные, веселые, пыльцу сыпали. От нее так хорошо на душе стало, мир новыми красками заиграл. Я почувствовала себя живой и легкой! Хотелось порхать как бабочка, песни петь, дарить радость, делиться теплом… А гномики почему-то нудели, что мне пора вставать, я куда-то опаздываю… А я ведь не могу никуда опоздать, я же сплю!

Вот и новый гномик появился, странный какой-то – весь белый, и брови у него снежные, и вообще он так на меня глянул – сразу летать перехотелось. Потом этот белый коротыш швырнул в меня снегом и тут я поняла, что ору вовсе не во сне…

Всесоздатель, холодно-то как…

На кровати целый сугроб уместился, погребя под собой! Голову только заботливо снежком вокруг обложили, видимо, чтобы сразу масштаб трагедии оценила.

И я оценила.

Так быстро я с кровати еще не соскакивала! За все свои девятнадцать лет – ни разу.

Зубы отстукивали чечетку, внутри сотрясало землетрясение, а передо мной коварно улыбался ректор.

– М-мороз М-мор-розович, раз-зве мож-жно т-так? А если я з-заболею?

Совесть в нем не взыграла.

– Ничего страшного, я лично займусь вашим лечением, – пообещал он.

М-м… не так уж и холодно. И вообще можно считать утренним ледяным душем, а закаляться для здоровья полезно.

– Не стоит утруждаться, – я просеменила мимо Мороза к двери. – У вас наверняка много дел. Спасибо, что разбудили.

Горячий душ необходим как воздух, иначе в самом деле заболею. Мой организм слишком чувствителен к подобным перепадам температур.

– Проспать в первый день… Липова, вы установили рекорд, – ректор подозрительно веселый.

Не люблю с утра довольных людей. Они угнетают.

– Мне за это полагается награда? Медаль, грамота, денежное поощрение? – я остановилась посреди гостиной.

Мороз хотел скрыть удивление, но не смог.

– Проспать занятия не повод для гордости, – суровости в его голосе не было, скорее попытка пробудить во мне чувство стыда.

– Я обязательно найду полчаса, чтобы погрустить об этом, – клятвенно пообещала, стоя в дверях ванной. – Простите, пожалуйста, мне надо собираться, иначе мое опоздание затянется. Или вы хотите пригласить меня на завтрак?

Ректор натянул на лицо внушительность и суровость.

– Скройся с глаз моих, Липова.

С огромным удовольствием удовлетворила просьбу Мороза и нырнула под горячие струи воды.

Монотонный нудный голос я оценила, стоя за дверью.

Сверилась с картой и расписанием – мой кабинет.

– … таким образом мы получаем уравнение, которое показывает, что наши действия приведут нас… – заунывно вещал профессор. – Опоздавшая, – констатировал он совершенно безучастно, продолжая подпирать подбородок рукой.

Я мило улыбнулась и заняла свободную последнюю парту.

Мужчина лет сорока в узких очках вздохнул.

– Липова, если не ошибаюсь?

Его голос вызывал единственное желание – спать, и судя по сонным лицам ребят не у меня одной, а я в кабинете всего две минуты нахожусь.

– Здравствуйте, я Варвара Липова, – дружелюбно улыбнулась всем, включая профессора… Даронина. В расписании написано.

– Берите учебник, – мне указали на узкий шкаф в углу кабинета, – страница пятнадцатая. Итак, на чем мы остановились? На уравнении…

Видит Всесоздатель, я из последних сил держала глаза открытыми, но более нудного голоса я еще не слышала.

Воспринимать информацию на слух совершенно невозможно, придется зубрить учебник.

– Не спи, замерзнешь, – Лис подкрался со спины, когда я клевала носом, развалившись на скамейке в коридоре.

– Профессор Даронин сущий дьявол, – простонала, не открывая глаз.

– У-у, – протянул Васильев, скинул мои ноги и уселся рядом, – первой парой… не повезло.

Шум вокруг ничуть не мешал мне пребывать в полудреме. Если я хочу спать, даже оркестр над ухом покажется колыбельной.

– Слышал, ты проспала.

– Откуда? – одним глазом посмотрела на Лиса.

– Все только и гудят, что Мороз ведьму будил.

– Не Академия, а серпентарий, – пробубнила, удобнее устраивая голову на учебнике. – Пусть считают ведьмой, будут бояться моего проклятия.

– Тотализатор открыли, – прошептал Васильев, – делают ставки, сколько ты продержишься в Академии. Профессора тоже участвуют.

Вот так новость. Я аж глаза открыла.

– Ты поставил?

Лис мотнул головой.

– Ставь на меня. Выигрыш пополам.

Васильев одобрительно хмыкнул и ускакал искать принимающего ставки.

Повеселюсь, знания получу, еще и разбогатею. Ну, чем не подарок на новый год?

"Никогда не изолировал учеников.

Теперь такая идея не кажется мне плохой"

Из личных заметок Мороза

Профессор Даронин отбивает желание изучать самый, на мой взгляд, интересный предмет: алхимия – это вам не занудная теория. У Даронина свое мнение на этот счет.

Профессор Воронцов по артефакторике понравился куда больше. Столько, оказывается, можно найти под ногами… и проклятия, и древние заколдованные предметы, и чего только нет… Доверьте людям магию, называется. Напридумают всякой чертовщины, сами страдают и другим жить нормально не дают.

Без ума даже руки способны натворить бед.

– Ты ничего не ешь, – проницательно заметил Лис, сидя напротив меня в шумной столовой.

– Аппетита нет, – я подперла подбородок рукой, двигая по кругу почти полный стакан с клюквенным морсом.

– Чего вдруг? – Васильев уплетал салат из курицы с ананасами, и заедал его сочной котлетой.

Как в него все помещается?

– Скука, – уныло протянула и отодвинула свой поднос с едой подальше.

Лис жевал с задумчивым видом, крутя головой по сторонам.

– Каждый в этой столовой уже по два раза обсудил тебя вдоль и поперёк. Большинство студенток продумывают план как от тебя избавиться, ты ведь теперь "любовница ректора номер один". Я бы на твоем месте задумался о дополнительной защите. И ты говоришь скука? Я еще не упомянул о тотализаторе.

– Так-то оно так… но все не то, понимаешь? Где драйв, где экспрессия? Интриги, скандалы – прекрасно, да, только мы не в историческом романчике с дворцовыми страстями. Мы молодые, полные сил и энергии, с неуемной фантазией, и у нас есть все, чтобы…

Вот она – идея!

Свершилось озарение, наконец-то!

– Чтобы…? – Лис с опасением косился на меня.

– Вечеринка!

Мысль о веселье отозвалась импульсами, словно электрический заряд пустили по телу. Дрожь от предвкушения – что может быть прекрасней?

– Запрещено, – Васильев одним словом растоптал мою радость.

Уничтожил. Превратил в пыль. Несправедливо!