Ирина Агулова - Императрица поневоле

Отложив платье на песок, с опаской взялась за дальнейшее изучение. Следующими были ярко-розовые панталоны в красный горох с рюшами по нижнему краю. Закрадывались смутные сомнения, что, вопреки убеждениям Ниэля, шкаф, из которого я таскала вещи, был не моим. Стало вдруг интересно, чей же гардероб я сейчас обчищала.

Далее вытащила белый чепец и один полосатый носок. Лишь последней была вещь, которая не вызвала у меня истеричного смеха – короткая шёлковая туника на тонких бретелях. Оглядывая лежащие на песке «сокровища», задумчиво почесала затылок. И во что же из имеющегося можно переодеть Ниэля?

Панталоны напрашивались сами собой, но, представив, как мне придётся сперва оставить эльфа без штанов, чтобы потом натянуть на него это розовое безобразие, тут же покраснела. То ли дело платье. Стащить с мужского плеча рубашку, казалось, проще простого, а потом, натянув на него корсаж, можно взяться и за штаны, прикрыв стратегически важные места подолом. Прокрутив в голове варианты и так, и эдак, решила остановиться на последнем.

Расстёгивая жемчужные пуговицы на белой рубашке эльфа, я надеялась, что тот не сильно разозлится и не прибьёт меня невзначай из-за моего самоуправства, когда придёт в себя: в конце концов для него ведь стараюсь. А оставлять дрожащего парня в мокрой одежде, чтоб ко всему прочему ещё и заболел, совесть не позволяла, так что придётся рискнуть.

Под гладкой кожей Ниэля бугрились мышцы, хотя до этого момента я не замечала в нём особо выдающегося телосложения. Заострившееся от усталости лицо с тёмными кругами под глазами утратило юношескую беззаботность, и сейчас он выглядел старше. Даже волосы будто бы на пару тонов посветлели. Это казалось странным, хотя, возможно, дело было всего лишь в обмане зрения: мало ли что может привидеться в пульсирующем свете, исходящем от стен. Задумываться об этом особо не стала, так как появилась забота поважнее.

Снять рубашку в мыслях представлялось намного проще, чем это оказалось на самом деле. Пришлось повернуть Ниэля сначала на один бок, потом на другой. Причём дело бы двигалось гораздо быстрее, но я, как назло, забыла о таком важном аксессуаре мужского гардероба, как запонки, из-за которых вдвое дольше промучилась с рукавами, пытаясь их стянуть, не расстёгивая.

Скинув с эльфа рубашку, взялась за платье. Тяжело дыша, со взмокшим от напряжения лбом я нарезала круги вокруг парня, пытаясь натянуть на него то, что натягивалось с большим трудом: широкие мужские плечи оказались явно не предназначены для данного вида одежды, несмотря на то, что платье по виду принадлежало весьма габаритной особе. Но, если очень постараться – а я старалась изо всех сил – задуманное осуществится, что в итоге и произошло. Оставалось стащить штаны.

Снова краснея и стараясь думать исключительно о пользе сухой одежды, расстегнула ремень, затем и всё остальное, одновременно молясь богам, чтоб именно в этот момент Ниэль не пришёл в себя. Что бы он тогда подумал? Когда дело было сделано, у меня едва хватило сил натянуть на себя свою часть «сокровищ», состоящую из розовых панталон, которые пришлось завязать узлом на талии, чтоб не сползали, и тунички. Чепец и носок так же презентовала эльфу, одев ему на ноги: так теплее. Сделав всё от меня зависящее в плане сохранения эльфийского здоровья, принялась за нашу одежду, решив немного её прополоскать от песка и разложить сушиться на камнях.

Есть хотелось невыносимо, хотя спать не меньше, но голод взял своё, заставив снова попытать счастья со своей чудо-сумой, теперь уже в плане еды. Первая попытка сразу же дала положительный результат, явив на дне сумы приличный кусь сыра и копчёный окорок, но радовалась я рано. Отведать полученные дары не получилось, так как, по всей видимости, на них лежало то самое заклятье стазиса, при котором пища не теряла своей свежести, оставаясь в том виде, в котором была на момент наложения оного, но вот как его снять, я понятия не имела. Так и получилось, что вроде еда есть, и в то же время её нет. Спать ложилась под громкое урчание в животе, настроение было соответствующим, но стоило прилечь на песок рядом с Ниэлем, как усталость взяла своё, отправив меня спустя пару минут в царство сна.

Кто-то когда-то выдвинул теорию, что сон якобы является отражением прошедшего дня – о чём человек думал, что происходило с ним, то и привидится. Вот, не знаю, что бы я делала, будь это так на самом деле. Приснись мне то, что творилось со мной днём – после спать не ложилась бы вовсе. Но, видимо, на ближайшее время норму кошмаров я перевыполнила в реальности, потому что снилось мне нечто другое.

«Летний сад утопал в зелени. Вдоль дорожек из жёлтого песчаника были разбиты клумбы всевозможных форм и размеров, на которых росли яркие цветы – от маргариток до роз. Лёгкий ветерок разносил дурманящий запах на всю округу, привлекая сладким ароматом пчёл, бабочек, мух-журчалок и даже шмелей. В тени высоких деревьев прятались беседки, увитые диким виноградом. Небо радовало синевой, и лишь небольшие перистые облачка иногда закрывали солнце.

По одной из дорожек прогуливалась молодая леди, прикрываясь от ярких лучей небольшим ажурным зонтиком. Рядом с ней, то забегая немного вперёд, то отставая, чтобы полюбоваться бабочками, резвилась девчушка лет пяти. В светлых волосах малышки играло солнце, а большие зелёные глаза, обрамлённые длинными ресницами, смотрели с восторгом на окружающий мир.

В близлежащих кустах что-то зашуршало, и оттуда, поскуливая, выскочил щенок, тряся головой. В блестящей чёрной шёрстке карапуза запутался большой репей, а возле влажного носа летала кругами пчела. Путаясь в высокой траве, он изо всех сил бросился к маленькой девочке, словно ища у неё защиты. Малышка присела, раскинув руки, и…»

– А-а-ар-р-р – возмущённый вопль, перешедший в яростный рык, оборвал мой чудесный сон.

Подскочив от неожиданности, я стала оглядываться, ища причину столь резкого пробуждения. Оказалось – это проснувшийся Ниэль уже успел оценить по достоинству свой новый гардероб. Ой, что сейчас будет…

– Лия, ЧТО ЭТО ТАКОЕ? – прогремел его голос, выделяя каждое слово.

Отвечать я не спешила: может, чем дольше тяну, тем быстрее он успокоится? Потерев глаза и зевнув, стала любовно созерцать дело рук своих, обведя Ниэля взглядом с головы до ног, причём на последних немного задержалась: белый чепец и полосатый носок в паре выглядели умопомрачительно. Беспокойство осталось позади, и теперь можно было по достоинству оценить всю картину, так сказать, целиком, при этом я старалась оставаться серьёзной, хотя давалось это нелегко. Если бы не ярость, плескавшаяся в глазах эльфа, можно было всё свести к шутке, но сжатые в кулаки кисти рук говорили о серьёзности моего положения и к веселью особо не располагали.