Елена Матеуш - Не остановишь силой дождь

Хоть к кабинету ректора мы пришли раньше назначенного времени, секретарь сразу провела нас к нему. Увидев этого высокого импозантного мужчину, я, наверно, побледнела, потому что немного испугалась, когда его тёмные глаза пристально уставились на меня. Почувствовала себя серой мышкой, особенно на его фоне. Ректор уже приготовился к поездке во дворец и стоял перед зеркалом в кабинете, поправляя орден на своём парадном мундире.

Господин Альфред Риверус был старше нашего ректора и не такой симпатичный. Немного грузный, в тёмных волосах проглядывала седина, но это лишь придавало ему особенно важный вид. Даже если бы он не сверкал золотом и драгоценностями, как наградное оружие, его властный вид и так внушил бы мне трепет.

Закончив рассматривать меня, ректор перевёл взгляд на Кароля. Потом снова на меня.

– Не волнуйтесь так, дарита Кридис, – неожиданно мягко сказал ректор. – Вас никто там не съест. От вас всего-то и требуется, что молча стоять или идти туда, куда скажут. Уверен, вы с этим справитесь.

Я представила зал, где все будут такие же важные, как ректор, и судорожно кивнула.

– Я буду ходить за вами.

– К сожалению, так не получится. Вам определено своё место, в другой группе приглашённых.

Ходить за ректором как привязанная и так-то казалось сомнительным удовольствием, но находиться одной, среди каких-то совсем неведомых мне людей, и вовсе пугало до дрожи. И это не преувеличение. Я с трудом удержалась от того, чтобы не заклацать зубами.

Господин Риверус налил в стоявший на столе стакан немного вина и протянул мне:

– Выпейте, дарита Кридис, и постарайтесь успокоиться.

Я сделала глоток, не почувствовав вкуса. Но вино немного согрело меня. Хотя бы дрожать перестала.

– Похоже, Кароль, взять вас с собой единственный выход, – неожиданно произнёс ректор. – Чтобы вы присматривали за девушкой. Надвиньте бонет поглубже, может в студенческой мантии на вас не обратят внимание. У вас же на лбу не написано – Радзивинг. И держитесь скромно!

– Да, господин ректор! – послушно закивал Кароль.

Я облегчённо выдохнула и вцепилась в Кароля. Вдвоём мне будет не так страшно.

– Ну что же, раз всё решили, пойдёмте! Не хватало ещё опоздать!

Ректор решительно направился к выходу, а мы пристроились за ним.

В карете ректора я ещё раз порадовалась, что Каролю разрешили ехать с нами. Ректор задумчиво смотрел в окно и не снисходил до беседы с нами. Если бы я была одна, то испытывала бы неловкость и умирала от волнения. Пока Кароль не заговорил со мной, я мысленно представляла всякие ужасы: как я заблужусь во дворце, не поприветствую монарха как надо, споткнусь, встану не туда и не так. Представляю, как я накрутила бы себя до дворца, если бы Кароль тихонько не заговорил со мною.

Вначале он обратил моё внимание на красивое здание, мимо которого проезжала карета:

– Смотри, это особняк герцога Рионского, дяди короля.

– Дяди? Разве его не арестовали?

– Арестовали другого, принца Михася. А это дядя по матери, – снисходительно пояснил Кароль. – Это теперь один из самых влиятельных людей королевства.

Увидев, как я внимательно разглядываю герцогский дворец, Кароль принялся и дальше комментировать то, что мы проезжали. Я до сих пор не была в этой части города и никогда раньше не видела столь красивых зданий, поэтому очень скоро увлеклась открывающимся зрелищем и забыла о волнении.

Наше шушуканье и мои возгласы отвлекли ректора от размышлений, и он тоже присоединился к пояснениям Кароля. Его рассказы не ограничивались простой констатацией – это дом герцога, а это графа. Господин Риверус дополнял это любопытными историческими фактами или легендами о домах и людях, их населявших когда-то. Скоро мы с Каролем слушали его, раскрыв рот.

Волнение вернулось, когда на въезде в Шанталь ректор предъявил наши пригласительные, но оно уже не ввергало меня в панику, а лишь будоражило кровь.

– Хорошо, что мы выехали раньше, – сказал ректор, когда наша карета замедлила ход, попав в колонну таких же экипажей.

Подождав немного и убедившись, что мы еле двигаемся, ректор постучал кучеру и велел остановиться.

– Мы быстрее пешком дойдём! Выходите! – скомандовал он нам.

Выйдя первым, он подал мне руку и помог спуститься. В длинной академической мантии сделать это мне было непросто. Зато Кароля совершенно не затруднило. Он шустро выскочил из кареты и поторопился скрыться за широкой спиной ректора.

Аллею, по которой продолжали ехать кареты, окружали красивые цветущие деревья, но любоваться ими мне не дали. Ректор решительно зашагал вперёд по обочине дороги, потом свернул на ответвляющуюся тропинку, потом вновь вывел нас на широкую аллею, в конце которой виднелось здание королевского дворца. Я вновь уцепилась за руку Кароля, иначе рисковала отстать от широко шагавших мужчин.

На крыльце нас уже встречали. Какой-то придворный отвесил короткий поклон в ответ на слова господина Риверуса:

– Ректор Королевской Магической Академии Баории Альфред Риверус с приглашёнными студентами.

– Это дарита Кридис с вами? – уточнил тот, кивнув на меня.

– Да.

– Тогда, господин ректор, придётся разделиться. Вы проходите в Зал Совета и занимайте своё место, а вас, дарита, проводят.

Он жестом подозвал слугу и скомандовал:

– Дариту Кридис с сопровождающим проводи к остальным.

Ректор посмотрел на меня и сказал:

– Не волнуйтесь, Кассандра. Всё будет хорошо. Вы справитесь, – и бросив взгляд на Радзивинга, оставил нас.

Я крепко держалась за Кароля и если бы нас попытались разделить, это им вряд ли удалось.

Мы молча шли за слугой по какому-то узкому коридору. Кроме нас в нём никого не было. Когда мы прошли довольно долго, Кароль спросил:

– Простите, а куда нас ведут? Мне кажется, к Залу Советов ведёт другая дорога.

– Его Величество распорядился пригласить на торжество родственников погибших за него людей и дариту Кридис, как единственную выжившую. Вы, как особо почётные гости, будете сопровождать короля и войдёте в зал вместе с ним через другую дверь.

– Понятно.

Я вспомнила Лурию. Как она была бы счастлива, оказавшись так близко к своему кумиру. Меня же охватила глубокая грусть. Лучше бы я никогда не была в королевском дворце, но мои друзья остались бы живы.

В комнате, куда нас привели, уже собралось больше десятка человек. Траурные одежды и грустные глаза делали их похожими друг на друга, несмотря на всю разницу. Я заметила среди них юную девушку и мальчика-подростка, но большую часть составляли взрослые или даже пожилые люди, скорее всего родители жертв. У меня на миг закружилась голова и в памяти возникло видение кровавой пентаграммы, центром которой был королевский дворец. Во рту разлилась горечь, и я опустила глаза.