Алина Лис - Будь моей судьбой

– А я в кофейне подожду! – нашлась Кари. – Тут недалеко.

***

Чарли стискивал кулаки и шагал, не разбирая дороги. В душе все кипело от ярости и обиды.

Он отказался от права зваться вожаком, чтобы защитить Дженни. Бросил на полтора месяца учебу, чтобы спасти ее доброе имя в глазах соплеменников. Отправился в эту богиней забытую дыру, чтобы уговорить старую ведьму помочь. Согласился повесить себе ярмо на шею в виде слепой девицы.

Все, все ради Дженни. А она что? А она в это время развлекается с богатеньким мажором! Валяется с ним на одной кровати в больнице, чуть ли не трахается на глазах у персонала!

А про Чарли вспоминает, только когда у нее проблемы.

Интересно, вот как она запоет, если он сейчас возьмет билет на поезд и уедет?! Просто исчезнет, не объясняя ничего, не обсуждая. Он бы посмотрел, как Дженни будет разговаривать с шаманкой без него, с удовольствием послушал, как вредная старая грымза пошлет просительницу.

От злых мыслей невольно стало стыдно, и оборотень замедлил шаг. Он понимал, что никуда не уедет. Пока дорожные службы разбирали завал, Маккуин принимали его, как своего. Как будто он уже успел обменяться кровью с младшей дочерью вождя.

Волк – хозяин своему слову. Обещал, значит, должен жениться.

Просто… так хотелось, чтобы его жертву оценили. Чтобы подруга детства поняла, как много он сделал для нее, чтобы хотя бы поблагодарила от души, а не кивком головы с таким видом, словно ей не очень-то и хотелось снять клеймо.

И как же хотелось, чтобы Дженни признала, что он был прав насчет ди Форкалонена. Что вся эта отвратительная, глупая ситуация по ее вине – она отказалась выйти замуж, превратила себя в изгоя и лишила клан наследника. А надо было слушать, когда Чарли предупреждал по поводу демона!

Он замедлил шаг, достал платок и громко высморкался. Еще и насморк в этих горах подхватил. Оборотень в соплях – кому скажешь, засмеют.

Обида постепенно отпускала и Чарли, задавшись вопросом куда он идет, завертел головой. Улица показалась ему смутно знакомой. Кажется, он проходил здесь уже не в первый раз.

Так, надо передохнуть. Посидеть в какой-нибудь забегаловке, успокоиться и подумать, как действовать дальше.

На глаза попалась вывеска с дымящейся чашечкой. Кофейня – прямо как на заказ! Оборотень толкнул дверь и шагнул внутрь.

Долго сидеть в палате Дженни не дали. Всего через десять минут после ухода Чарли явился врач. И под предлогом того, что больному на форсированном излечении нужно спать как можно больше, выставил Дженни вон.

– Подождите два дня и сможете целоваться хоть круглые сутки, – категорично заявил он, и девушка согласилась. Целителю виднее.

На выходе из больницы она подскользнулась и непременно бы упала, если бы ее не подхватил проходящий рядом мужчина.

– Спасибо, – пробормотала Дженни.

Мужчина ничего не ответил. Только смерил ее цепким и неприятным взглядом, скривился и отшатнулся, словно она была прокаженной.

– Доктор Макмиллан, – окликнула его девушка, сидевшая за стойкой администратора, – Вас искал главврач.

Доктор? Странно, этот тип не слишком-то походил на доктора. Слишком ухоженный, с отпечатком столичного лоска. Дорогой костюм из шерсти, запонки, крутые часы – все в его облике кричало о достатке. Редкость для провинциального врача.

– Сейчас подойду, – буркнул он и зашагал по больничному коридору, ускоряя шаг.

Девушка помотала головой. Неприятный тип. Хорошо, что с Раумом работали совсем другие доктора.

Возвращаться в отель не хотелось, поэтому она устроилась за столиком в симпатичной кофейне недалеко от вокзала. Но не успела отхлебнуть кофе, как звякнул колокольчик над дверью, и в зал вошел Чарли.

Дженни напряглась . Последнее, чего ей сейчас хотелось – это выяснять отношения. Оборотень при виде нее замер и даже сделал шаг назад, словно собирался сбежать. Но почти сразу растерянность на его лице сменилась решимостью и он направился к девушке.

– Ты преследуешь меня? – мрачно спросила Дженни, когда он опустился на соседний стул.

– Я понятия не имел, что ты здесь! – его поза, лицо и даже голос выражали обиду, но девушка вдруг поняла, что ей плевать.

Он назвал ее потаскухой! По-хорошему, за такое морды бьют.

Повисла неприятная пауза. Подошла официантка, чтобы принять заказ.

– Кофе. С молоком, – не заглядывая в меню буркнул оборотень. И принялся сверлить Дженни взглядом.

– Чего тебе нужно? – спросила она, когда официантка отошла.

– Поговорить, – выдал Чарли. И, противореча сам себе, замолчал. Девушка вернулась, сгрузила с подноса чашку кофе. Оборотень понюхал ее, скривился и отодвинул. Достал несвежий платок и громко высморкался.

– Ну?! – не выдержала девушка.

Его, наконец, прорвало. Чарли заговорил.

– Знаешь, когда ты написала с чужого постографа, что тебе нужна помощь, я не стал оправдываться тем, что у меня учеба, дела, планы. Сразу снял все деньги со счета, купил билеты. А до этого месяц мотался по твоим делам: собирал совет клана, искал шамана…

По ее делам? Дженни захотелось издевательски рассмеяться. Ну да, разумеется, сам Чарли тут ни при чем и не имеет к ее изгнанию никакого отношения!

– Это очень благородно с твоей стороны.

– Я проникся твоим положением, – все больше заводясь, вещал друг. – Рисковал, чтобы спасти от ди Форкалонена. А я ведь говорил, я предупреждал, что тебе не стоит связываться с ним!

Девушка закатила глаза.

– Не начинай!

Но Чарли было уже не остановить…

***

Вдохнув ароматы кофейни Кари чуть было не сбежала.

Нет, пахло тут очень приятно. Свежим кофе и горячим шоколадом, корицей, кардамоном и ванилью. К запахам напитков и специй примешивался еле ощутимый, но восхитительный запах свежей выпечки. Ароматы изумительно гармонировали друг с другом и с наполнявшим пространство кофейни звуками – позвякивание ложечки о фарфор, скрип подвигаемых стульев, шорох джезвы, скользящей по горячему песку, негромкие разговоры…

Но для чувствительного носа волчицы такая интенсивная атака оказалась непосильной. Кари, привыкшая во многом “видеть” окружающий мир посредством обоняния, ощущала себя беспомощной.

Но дядя Патрик уже тащил ее вглубь зала, и девушка решила, что ничего страшного за полчаса без обоняния в кофейне с ней не случится.

– Вот, мелкая, – постановил он, отодвигая для нее стул. – И чтоб отсюда ни ногой, пока мы не вернемся!

– Конечно, – заверила она родственника. И достала планшетку и шило.

Минут десять Кари с удовольствием работала, а потом парочка за соседним столиком начала выяснять отношения. Громко и весьма эмоционально.

Сосредоточиться на письме стало просто нереально. В условиях напрочь забитого запахом кофе обоняния слух особенно обострялся, улавливая малейшие вздохи и оттенки интонаций.