Екатерина Неженцева - Слеза мироздания

Именно у них рождались дочери, с подходящим уровнем дара, чтобы родить наследника палачам. Да, палачи и здесь отличись. Если обычные колдуны боролись за носительницу дара из таких же родов, то родить наследника палачу могла только очень сильная ведьма.

На этом моменте я вздрогнула. Не поняла? Из меня хотят сделать инкубатор для наследника? Скрипя зубами от злости, продолжила читать. Но желание, дать одному наглому колдуну по лицу, становилось всё сильнее с каждой секундой.

Оказывается, что у палачей всегда рождался только один ребёнок – мальчик, наследник. И зачать ребёнка они могли только после добровольного согласия ведьмы и заключения временного магического брака. Но шоком для меня стало не это. Ведьма, после рождения наследника, больше не могла иметь детей. Никогда!

Убью! Вот пусть только попробует ещё раз ко мне подойти. Так и быть, ради будущих дочерей возьму грех на душу! Пыхтела я минут десять, ходила по комнате и ругалась вслух. Затем пришлось всё же дочитать.

Составляла и подписывала брачный контракт, как правило, глава рода. И после этого, у молодой ведьмы был выбор – подчиниться или быть вычеркнутой из семьи. На данный момент, истории были известны лишь две ведьмы, которые наплевали на род и не подчинились. Моя мама и тётя. Обалдеть!

Раньше связь ведьмы и палача была чем-то необыкновенным. Встретив ту, которая может подарить наследника, палач больше не мог думать ни о ком, кроме неё до конца своих дней. Многие называли их половинками одного целого. Стоило их разлучить, как один просто сходил с ума вдали от другого. Вроде как, им все завидовали, и каждая ведьма в тайне мечтала привлечь внимание палача.

Более того, раньше у палачей рождалось по двое-трое детей, как девочки, так и мальчики. Они спокойно пользовались силой, и даже если наследник погибал (что случалось довольно часто), в семье всегда была дочь, способная передать дар палача своим детям. Но, как и сейчас, после рождения мальчика, детей у ведьмы больше не было.

Несколько столетий назад всё изменилось. Причиной тому стало пророчество. С тех пор, если палач узнавал, что жена ждёт девочку, плод немедленно уничтожали. Связь, которой так все завидовали, стала слабее, а со временем и вовсе возникала лишь у одной пары из десяти (поскольку палачей стало очень мало). Весь ужас для жены заключался в другом – родив наследника, эта связь исчезала в одностороннем порядке. Палач переставал чувствовать что-либо к ведьме.

Поэтому и стали они заключать временный магический брак. Женились, получали наследника и вышвыривали ведьму обратно к родителям, откупившись солидной суммой. При этом отбирали ребёнка и не позволяли матери его даже видеть. Те из палачей, у которых ещё остались крохи совести, заключали контракт заранее. Находили ведьму согласную на такие условия и женились.

Но как бывает чаще, мудаков всегда больше. И эти гады пользовались своей силой, чтобы заморочить ведьме голову. Соблазняли, заставляли дать добровольное согласие, получали всё, что хотят и выбрасывали из своей жизни несчастную женщину. Зная, что ни один брак с палачом, не длится более года, ведьмы старались им на глаза не показываться.

В тот момент, когда появлялся «завидный жених», род ведьм, выдавал одну жертвенную овцу. При этом получал за неё столько, что существовал безбедно лет двести. Раньше такое происходило примерно один раз в пятьдесят-сто пятьдесят лет, по причине малочисленности палачей.

Конечно, находились ведьмы готовые ради денег и власти родить наследника. Правда, таких было мало и, как правило, они не дотягивали по уровню силы. А последнее столетие, из-за проблемы с демографией у этих колдунов, они начали требовать по две, а порой и три «жены». Насколько это помогло никто не знает. Вроде как, в двух родах из триады сейчас выросли несколько сыновей.

Триадой называли три самых могущественных рода палачей, которые держали в подчинении весь магический мир. Именно о них говорила тётя Маргарет. И я наконец-то поняла, почему она не сможет ничего сделать, если я нарвусь на кого-то из них. Просто, как таракан ничего не может сделать тапку, так и у тёти не хватит сил, противостоять триаде.

Закрыв книгу, я уставилась в одну точку. Да уж. Печаль. И почему у меня ощущение, что Габриэль окажется именно из этой триады? Стало так тоскливо от осознания, что у меня нет шансов. Если всё написанное правда и наша с Габриэлем связь возникла, я просто свихнусь в определённый момент.

С другой стороны, там же сказано, что связь стала очень слабой. Может, у меня ещё есть шанс? Ведь сейчас я не чувствую ничего странного. Но ясно одно – я не имею права подвергать тётю Маргарет такой опасности. Поэтому мне придётся уйти из этого чудесного дома.

Поднявшись с кровати, закрыла книгу и направилась на кухню. Тётя сидела за столом и что-то смотрела по телевизору, который висел напротив. На плите кипела вода в кастрюльке. У её ног лежал тот самый пёс, который меня встречал. За окном завывал ветер и лил дождь. Унылая погода на улице, давала ещё большее ощущение уюта и покоя в доме.

Оглядев помещение и тётю, я тяжело вздохнула. И куда теперь идти? У меня ведь никого нет, даже кота не завела, но это и к лучшему. Маргарет услышала вздох и посмотрела в мою сторону пронзительным взглядом.

– Проходи, милая, – она указала мне на стул и это её обращение, резануло по сердцу. Так меня называла мама. – Смотрю, ты дочитала?

Кивнув в ответ, я поинтересовалась у тёти:

– Марго, а почему мама согласилась на этот брак, если знала всё о палачах?

– С чего ты взяла, что она знала об этом? – удивилась Маргарет.

– В книге написано… – начала я, но тётя меня перебила.

– Эта книга существует в единственном экземпляре. Написала её я, после всего, что произошло с твоими родителями. Остальные ведьмы, как были в неведении, так до сих пор и остаются. Но сама понимаешь, в издательство такое не отнесёшь.

– Это папа рассказал все эти подробности про палачей?

– Да, Адель, он приехал ко мне за день до своей смерти и вывалил всю информацию. Твой отец очень хотел, чтобы я рассказала об этом всему магическому миру. Только не учёл, что за подобные знания меня сотрут в порошок.

– Маргарет, завтра я уйду, – немного помолчав, произнесла я, а сама чуть не разревелась.

– Дай угадаю, ты решила, что своим уходом оградишь меня от триады? – усмехнулась вдруг тётя. – Поверь, стоит тебе сейчас выйти за пределы моего двора, как ты окажешься в обществе своего Габриэля. Не успеешь и мяукнуть, как будешь стонать под ним и радостно родишь ему наследника. А вот дальше, не знаю. Может, у него ещё осталась совесть, и он спрячет тебя.

– Неправда, я могу ему сопротивляться! Так что у меня получится спрятаться. На приёме, всё так вышло из-за алкоголя, – тихо ответила, в глубине души понимая, что очень сомневаюсь в своих словах.