Ирмата Арьяр - Мракадемия

– Не влезет! – заявила я, перебивая мачеху.

– Что не влезет?

– Имя, – я пожала плечами.

Виконтесса заглянула мне через плечо и, убедившись, что имя действительно не умещается в строку, зашипела:

– Ты даже клятву составить не можешь! Пиши сокращенное имя: его высочество Ричард, принц Даэртский.

Даэрт – это же… Драконы, вот оно что! Тогда с именами ясно, это ведь ящерицы. Все не как у людей. Незаметно почесала нос. Интересно, к чему это он зачесался так активно?

К знамениям и приметам я относилась довольно трепетно – жизнь научила, потому я, еще не начав выводить имя, отдернула перо от бумаги, едва не поставив новую кляксу.

– Ну что еще? – раздраженно раздула ноздри мачеха.

– А вы уверены, что наш договор останется в абсолютной тайне, и эта бумага будет храниться в надежно защищенном месте? И никто никогда не узнает о нашем заговоре против наследника самого могущественного драконьего рода?

– Заговоре? – взгляд Берклеи потемнел, а уголок рта нервно дернулся.

– Думаю, упоминание имени принца в таком контексте, – я взяла лист и помахала им в воздухе для большей наглядности, – именно так и может интерпретироваться. А драконы, я слышала, очень трепетны в отношении своих наследников и невероятно мстительны. У них так редко рождаются дети…

– И к чему ты клонишь, Злолушка?

– Если мы не будем упоминать настоящее имя принца, к нам никто не прикопается, даже если кто-то случайно обнаружит тайник с документом.

Разумеется, я жирно намекала на Эрджину, которая и в сейф залезет при возможности, как уже не раз случалось, и мать родную продаст, если ей это станет выгодно. В первую очередь, конечно, она будет мстить мне, а Берклею заодно сдаст и останется хозяйкой особняка. Правда, он заложен, но когда такие мелочи жизни волновали Пышку? Мачеха, как умная женщина, вполне все поняла, судя по ее мрачной задумчивости и взгляду, брошенному на собственный портрет, за которым и был скрыт тайник с сейфом.

– Ты права, – нехотя признала она. – Увы, даже родным стенам нельзя доверять.

“Родным стенам!” – фыркнула я про себя. Это для меня они родные!

– Иногда я жалею, что не ты моя дочь. – При этом мачеха так хищно прищурилась, что я заподозрила в ее признании какой-то гастрономический смысл. – Зачеркни “его высочество принц”. Пиши: адепт Академии Мрака Валатор Энжу.

Записала. Мачеха, проверив документ еще раз, вытащила из бюро хрустальный футляр с серебряными иглами и пинцет. Подцепила иглу и протянула мне.

– Теперь удостоверить. Уже завтра ты поймешь, как мудро поступила, заключив договор со мной. Проколи палец и прижми рядом с подписью.

Особенно мне не понравилось, как сверкнули голубые глаза леди Берклеи и жадно затрепетал ее ноздри, когда мой палец окрасился красным.

Она выхватила документ у меня из рук, мгновенно высушила коротким заклинанием и тут же спрятала в сейф за картиной.

– Можешь идти, Злолушка, собираться к отъезду.

– На какие деньги собираться? – Я подняла бровь и выразительно оглядела свое заштопанное домашнее платье. – И тетради надо будет купить. Чернила, ингредиенты для зелий… – начала я перечислять.

Берклея поморщилась.

– Ты поступи сначала. Ну хорошо, я что-нибудь придумаю.

Странно, что за время разговора Берклея ни разу мне не показала, что знает о том, в каком виде и когда мы явились с Беллой домой в карнавальную ночь. Эрджи все-таки не проболталась? Чему тогда она так радовалась? Безумной идее с принцем? Они с матерью повредились умом, похоже.

Леди Берклея уселась в карету с обветшалым гербом семейства Виннер, открыла шторку и, приказав кучеру трогаться, махнула мне рукой. На губах ее сияла торжествующая улыбка. Я достала из кармана платочек и помахала ей вслед. Я – приличная падчерица. А все потому, что и мачеха у меня в принципе воспитанная.

Признаюсь, в первые пару лет были у нас с ней неразрешимые противоречия. Сначала она почему-то вбила себе в голову, что я просто обязана прислуживать ее дочери. Эрджина очень радовалась, но недолго. “Принеси мне стакан молока”, – это был первый ее приказ и, так получилось, последний. Молоко было свежим, но она на месяц слегла с отравлением, а потом почему-то больше ничего приказывать мне не рискнула. Молоко, к слову, она больше не пьет. Не то чтобы я расстроилась, но при чем тут я? Могла бы и спасибо мне сказать, зато похудела за тот месяц хоть немного.

Потом леди Берклея решила, что мне место на кухне. Тут тоже не сложилось. Я упорно отказывалась чистить по приказу мачехи овощи и топить печь. Вот еще! А потом повара зашептались, что рядом со мной не только молоко киснет, но и все остальные продукты портятся.

После кухни меня отправили в сад. Против сада возражений не нашлось: я, хоть и леди, но иногда была не прочь как следует поковыряться в земле. У меня выросли отличные розы. Почему-то черные и, как сказал мне Конни, немного агрессивные. Они как-то очень быстро вытеснили из нашего сада все остальные цветы и страшно кололись. Только меня на удивление не трогали.

В конце концов на меня махнули рукой, а потом, когда я немного подросла и от нас ушла экономка, я вызвалась сама помогать мачехе со счетами и корреспонденцией. Потому что найти честную экономку при невозможности ей платить – дело неподъемное даже для темной ведьмы.

И ведь как чувствовала! Если бы не мои обязанности, я бы так и не увидела закладную на дом и не узнала, насколько плохи наши дела.

– Апчхи, – чихнула рядом со мной неслышно подошедшая Белла, отвинтила крышечку с крошечного бутылька, сделала глоток, поморщилась и выдохнула: – Ну и гадость!

– Опять аллергия? – Я сочувственно на нее посмотрела.

– Совершенно не могу понять, на что в этот раз, – гнусаво ответила мне кузина. – Видела, какая Берклея довольная?

– Похоже, где-то я умудрилась продешевить, – печально догадалась я.

Карета мачехи скрылась за поворотом. И только я собралась спросить, сильно ли досталось Белле за наше опоздание, как за нашими спинами раздался топот и недовольный голос Эрджины:

– О, стоят они, беседуют!

До моего носа долетел аромат мясного пирога, сестрица опять что-то жевала. Не успели мы повернуться, чтобы ей пожелать приятного аппетита и самого лучшего дня, как она закричала:

– Мама! Маменька! А Сандра и Белла опять сговорились против меня! Маменька! Они меня обижают!

И она с явным удовольствием вонзила зубы в пирожок.

– Не старайся, кузина, леди Берклея уехала на примерку, – сказала Белла.

– Как уехала? – возмутилась Эрджи. – Без меня?!

И она открыла было рот, чтобы продолжить ругаться на любимою мамочку, но тут же его закрыла, потому что я окинула ее равнодушным взглядом и озвучила прогноз на ближайшее будущее: