Медина Мирай - Пятая сестра

Но один из заключенных был не похож на остальных. Щуплый, с бородкой, в забавной шляпе-колпаке, в плаще и драных ботинках. Маленькие глаза прятались под бровями, кулаки сжимали седые пряди. Он кашлял, чихал, сморкался и вздыхал, со скукой наблюдая, как с потолка по промерзлой стене стекает вода. Короткими толстыми пальцами он нащупал в кармане вещицу и в успокоении прикрыл глаза. Он хранил ее годами, прятал, грел теплом своего тела, как делали его погибшие друзья.

Там было то, что свет могло пролить на канувшие в лету годы. Там было то, что свергнуть власть могло.

Этой вещице не было места в мире людей, поэтому он хотел выбросить ее там, где ни один человек ее не найдет.

Но вот где?

– Ну что, милая, как живется?

Разодетый горбатый старикан вразвалку подошел к девушке. У него была короткая седая борода, лысая макушка, поседевшие виски и выразительные черты лица. В молодости этот человек был красив, может, даже разбивал женские сердца. В голубых глазах и сейчас жила эта искорка молодости, хотя проходящие годы и старались ее потушить. Старик казался толстым и неуклюжим, но не из-за лишнего веса, а из-за того, что таилось под его кожаным, разодранным и штопаным плащом. Он морщился от смрада, пропитавшего стены переулка, куда не попадали лучи палящего солнца, но потом увидел яркие зеленые, будто светящиеся в темноте, глаза на невозмутимом лице девушки в бежевых одеяниях, и его лицо разгладилось. Он выпрямился – образ горбатого старика был обманкой.

Девушке в бежевом платье и плаще с капюшоном, казалось, не больше шестнадцати. Рыжие пряди лежали на плечах, руки устали от большой и тяжелой корзины с фруктами.

– Как ты и просила. – Старик с холодным выражением лица вытащил из-под плаща книгу. Толстую, с поврежденным корешком, написанную вручную. Из нее торчали отклеившиеся страницы, куски бумаги с надписями и закладки.

Девушка тут же с треском опустила корзину. Взяв в руки книгу, она ахнула и принялась с дрожью перелистывать страницы, любуясь наклонным почерком, мазками, рисунками существ, каких давно не было в мире. На одной из страниц виднелось пятно крови. Она сглотнула, медленно закрыла книгу и прижала ее к себе.

– Она бесценна.

– И стоит немало, – старик сузил глаза, оглядываясь по сторонам, – но что страшнее, она может стоить и нашей жизни, если мы сейчас не разойдемся. Знаешь ведь, что такие книги запрещены.

Девушка тут же потянулась в карман за деньгами.

– Где же вы ее взяли, господин Стоун? – Она протянула старику мешочек, набитый золотыми монетами. Ей было нисколько не жаль прощаться со своими накоплениями за последние полгода. Еще дешево обошлось.

– У моих знакомых была библиотека. – Старик даже не стал пересчитывать монеты, просто положил в карман. – Чума настигла их, и книги остались без хозяев. Эти люди… Их и людьми назвать сложно. Они были невысокими, мягко говоря. Думаю, они…

– Гномы? – отразился от стен воодушевленный голос девушки.

– Тсс, – приложил старик палец к губам. – С тех пор я распродаю эти книги под страхом проклятий. Мало ли, что могли на них наложить. Бросать жалко, вдруг кому пригодится, да и заработать можно. Но страшно перед властью.

– А остались еще какие-нибудь книги?

– Из того, что могло бы тебя заинтересовать, Мелани, ничего.

– И все равно спасибо.

– Тебе тоже спасибо.

«За то, что достаточно безумна и бесстрашна, чтобы покупать такие вещи».

Старик вновь принял образ горбатого простачка и повернулся к выходу на безлюдную улицу. Мелани повернулась в противоположную сторону.

– Прощайте, – помахала она рукой.

Старик не оглянулся.

Солнце резко спряталось под покровом облаков. Холодный летний ветер нес их в сторону городка, задевая верхушки деревьев, заставляя ставни окон скрипеть, а людей на рынке поспешно собираться домой, чтобы укрыться от дождя. Летние дожди были сильными, с градом. И это играло Мелани на руку. В суматохе она быстро прошла рынок и устремилась по безлюдной улице. Начался дождь. Мелани хлюпала по мягкой земле, кусочки грязи липли к ногам и плащу, книга в сумке больно билась в бок.

Мелани спряталась под козырьком булочной, чтобы передохнуть – холодный, пропитанный влагой воздух резал легкие.

– Не правда ли прекрасная погодка?

Мелани оглянулась. Слева от нее стоял юноша. Лицо скрывали золотистые пряди волнистых волос, выглядывавшие из-под капюшона плаща.

– Не сказала бы. – Девушка поглядывала на незнакомца искоса, прижимая к себе сумку с книгой.

Юноша снял капюшон и с легкой улыбкой повернулся к ней. Его пронизанный любопытством взгляд заставил Мелани насторожиться. Он смотрел так, словно знал ее маленький секрет.

– А мне нравится погода здесь, – сказал он, устремив взгляд на небо. – Она мрачная, как и сам городок. Холодная, как сердца его правителей. Свободная, как сердца горожан.

Мелани с детства считывала людей: их мотивы, характер, эмоциональное состояние. Достаточно лишь взгляда, тембра голоса, улыбки. Но этот юноша был непробиваем. Словно спрятался под железным куполом, сквозь который Мелани не могла пробиться.

Матушку всегда восхищал ее дар, но о нем знали лишь они двое. Если вынести эту тайну за пределы дома, то могут обвинить в колдовстве, и расправа не заставит себя ждать.

Мелани – не колдунья, не ведьма и даже не знахарка, которую можно спутать с первыми двумя. Она обычный человек. Так ей казалось. В моменты, когда рядом не было никого и ничего, кроме света камина, ветхих столов и стульев, пледа из овечьей кожи на плечах, она задумывалась над тем, кто ее родители. Матушка Беатрисия честно и с самого младенчества Мелани открыла ей правду. Она бы с радостью солгала ей, но это лишь отсрочило бы момент истины.

– Сердца горожан не свободны, – ответила Мелани и пожалела в ту же секунду, подумав, что юноша может быть связан с королевской семьей. Она сильнее сжала корзинку и приготовилась бежать, если так оно и окажется. Но парень лишь ухмыльнулся и произнес:

– Вот именно, дорогая Мелани.

Девушка успела только раскрыть рот, чтобы спросить, откуда незнакомец ее знает, когда тот исчез. Растворился в воздухе, словно его и не было. Ничто не указывало на его присутствие здесь секундами ранее. Ничто, кроме нежного, бархатного, пьянящего голоса, который все еще звучал в ее голове.

Мелани протерла глаза свободной рукой, пытаясь понять, было это видение или она действительно только что говорила с незнакомцем.

Холодный дождь бил по крыше козырька, убаюкивая. Поддавшись чувству умиротворения, Мелани выбросила произошедшее из головы. Беседа с юношей была реальностью, и неизвестная сила подсказывала ей, что новая встреча неизбежна.