Агата Чернышова - Магия вне закона. Помощница Смерти

Смерть выразительно возвела тёмные глаза в потолок. Понятно было, что она этого не одобряет. Мол, сказано забрать, значит, забрать!

– И как я найду ту, кого надо?

Ни единому слову Смерти я не верила. Как и в то, что умерла. Наверное, переучилась, и вот теперь снится такой странный сон.

– У неё метка есть. Я поставила, когда за руку схватить пыталась. Левая кисть сухоткой поражена. Ну, ты знаешь, что это! Как найдёшь, ладью эту сожми и позови меня мысленно. Я приду, и мы что-нибудь обязательно придумаем.

Смерть оскалилась и наклонилась через стол, чтобы я видела искры, вспыхивающие в её расширенных зрачках. Я бы отшатнулась, настолько это зрелище было жутким, но словно приросла к стулу, не в силах сдвинуться с места.

– Думай скорее, Габриэлла!

Оскал у Смерти не обещал лёгких мук в случае отказа. Всё равно это сон, так что согласиться можно. Для виду, по крайней мере. Чтобы проснуться и на экзамен идти.

– А что будет с этой девушкой, в тело которой я попаду?

Не могла не спросить. Потому как почти врач.

– Я заберу её вместо тебя, – махнула рукой Смерть, словно речь шла о сущем пустяке. И откинулась на спинку стула, не сводя с меня тёмных глаз, ставших вполне обычными. И зубы у Костлявой такие белые, ровные и блестящие, что большинство бы обзавидовались.

– Да не горюй о ней, о себе думай! Габриэлла Крусти – единственная дочь ведьмы, сожжённой на костре её соседями по деревне. А ведь она им много помогала. И магией дочь ведьмы тяготится, неправильная у неё сила, запретная, так говорят в том мире. Но ты справишься, вон учебник по внутренним болезням освоила, названия лекарств ваших выучила, а тут, и говорить не о чем!

И снова я Смерти не поверила. Нету ей веры, чувствовала сразу. Только и альтернативы у меня нет.

– Согласна, – вздохнула я, и тут же в моих руках появилось гусиное перо, а вместо шахматной доски с фигурами на столе оказался пергаментный свиток.

– Подписывай, сама знаешь, устные договорённости не в счёт!

Где-то я уже недавно слышала уже эту фразу! Точно, на прошлой неделе, когда ходила к юристу, чтобы показать ей целевой договор, который мне подсунули в деканате.

Хочешь быть диагностом и одновременно получить сертификат по пульмонологии? Не вопрос, отработай у нас три года.

И вот у этого юриста были такие же ноготки и глаза. Тёмные, как омуты.

Немного поколебавшись, посмотрев на Смерть и мысленно досчитав до десяти, я подписала.

И тут же всё завертелось, смех Смерти звучал вокруг меня, похожий на звук металла, которым царапают стекло. А в моей ладони оказалась та самая чёрная ладья, которой я ходила.

– Открывая дверь. И ищи мне Оренду. А как найдёшь, так зови.

Смерть я больше не видела, зато дверь снова была передо мной. И чернота вокруг.

Я взялась за ручку, та сама повернулась в моей ладони, и дверь стала открываться. Что за ней скрывалось, я смотреть не стала.

Не могла, потому что впервые в жизни испытала острый приступ дурноты. Словно приступ панкреатита живот скрутил. С закрытыми глазами симптомы странным образом мгновенно проходили.

Я зажмурилась и сделала шаг навстречу, почувствовав тёплый ветер в лицо.

– Эй, что стала на дороге?! Зашибу! – услышала я гневный мужской оклик, когда наконец пришла в себя.

Мир изменился, это я сразу поняла не только потому, что вокруг стало жарко и запахло свежей травой, но и потому, что тело стало непослушным, деревянным.

Другим.

Я чувствовала себя, как кукла на верёвочках. Вроде бы она сама стоит, двигается, говорит, а на самом деле нити уходят ввысь, где за них дёргает кукловод с оскалом Смерти.

– Я не вижу ничего, – крикнула я что есть мочи, и это было сущей правдой. Но голосок у меня был тоненький, как позвякивание серебряных колокольчиков, вряд ли мужлан, летевший на меня, услышал.

Хоть я ничего и не видела, а понимала, что вот-вот на меня налетит лошадь. Возможно, и не одна. Храп коней раздавался почти над самым ухом, и в нос ударил запах пыли и пота.

Решив, что хуже не будет, я закричала и, закрыв голову руками, метнулась в сторону. Влево, вправо, всё равно, оставаться на месте – верная погибель.

Я, конечно, коней только в парке и в цирке видела, и там они смирные, послушные, а эти, чтоб их, явно не из этой породы.

Метнулась-то я быстро, а вот пробежала немного. Запнулась о камень, чертыхнулась и рухнула в траву. В ушах звенело, во рту появился привкус крови, смешанной с грязью. Я принялась ползти вперёд, одновременно стараясь откашляться и держать голову ближе к земле.

– У, ведьмина дочь! Кто-то тебя наверху крепко не любит! – раздался злобный смех над головой, и я открыла глаза.

Надежды что-то увидеть не было. Я что, ещё и слепая?!

Но чудо свершилось. Я различила перед собой густую траву насыщенно-зелёного цвета, даже муравьёв, деловито шныряющих по земле, заметила.

Храпение коней отдалилось, они фыркали поодаль слева, и я подняла голову, заслонившись от солнца рукой, как козырьком.

– Что смотришь?! Проклясть хочешь? Ты мне смотри, вмиг душу вытрясу, – мужичонка оказался настоящим богатырём. Нависал надо мной, потрясая пудовыми кулаками и поигрывая крепкими мышцами. Его плечо я не смогла бы обхватить и двумя руками.

– Простите, – лепетала я, здраво рассудив, что силы не равны. – У меня в глазах потемнело и в ушах зашумело.

– Захворала что ль? – выражение лица загорелого мужика лет сорока сразу сменилось со злобного на обеспокоенное. – А я тебе говорил: держись Миколы-кузнеца. Я и в обиду никому не дам, и на платок отсыплю. Озолочу!

И зыркнул на мои оголённые колени, даже бычью шею вытянул! Знаю я такой взгляд. И обещания такие слышала не раз, впрочем, как и Габриэлла! Я теперь почти всё про неё знала.

– Спасибо, я честь свою храню!

– Да для кого, глупая! Неужто думаешь, что замуж позовут? Дочь ведьмы-то? Да и за овином-то не каждый зажмёт, но я негордый, так и быть, сироткам надо помогать! А там и сладим!

И протянул ко мне лапищу, то ли желая помочь подняться, то ли полапать. Или и то и другое.

Я одёрнула подол старого серого платья, весьма поношенного даже на поверхностный взгляд, и свирепо посмотрела на кузнеца.

Постаралась вложить во взгляд всё презрение, на которое была способна. В прежней жизни меня это не раз выручало, да и сейчас вроде сработало.

Мужик снова сжал кулаки, а я отползла по жёсткой траве ещё дальше, как бы он ни стукнул меня по голове со злости!

– Тьфу, ведьмино отродье! Тоща, ещё и морду кривит! – сплюнул он мне на подол и пошёл прочь.

Я же вжала голову в плечи и следила, вернётся ли. Ноги не слушались, так бы убежала, да что теперь говорить!

Кузнец взял кнут и ударил гнедую кобылу, переминавшуюся с ноги на ногу ближе к нему. Та заржала и рванула было с места, но хозяин что-то буркнул под нос, с его руки сорвался светлый шар, похожий на молнию, и лошади встали как вкопанные.