Марина Александрова - Последняя из Рода Серебра

На пороге стоял Ким. Под глазами у него красовались два пурпурных фингала, и когда брат попробовал немного улыбнуться, увидев меня, то сразу же скривился. Должно быть, лицо болело здорово! А я стояла и смотрела на него во все глаза, не зная, что сказать.

– Прости меня, – первым нарушил тишину Ким.

Назовите меня дурочкой и тряпкой, но я просто обняла его за талию со счастливой улыбкой на губах. Эту ночь мы провели вместе, лежа на моей кровати и болтая обо всем на свете до самого утра. Ким сказал, что после моего ухода много думал над моими словами (про себя я заметила, что «думать» не самая сильная черта моего брата, но ему, конечно же, ничего такого не сказала). И пришел к выводу, что действительно был неправ. Я, если честно сомневалась, что он так быстро одумался, но Ким сказал, что попробует переосмыслить свое поведение. А это уже радует, да и я прослежу за тем, чтобы его слова не расходились с делом. Как говориться: «Не хочешь – заставим, не можешь – научим». Вот так, примирением с братом, для меня закончился этот бешеный день. И лишь на следующее утро, не вдаваясь в подробности, мой «разведчик» доложил, что на собрании «вражеской организации заговорщиков» было принято решение, о том, что вся моя семья переедет в Карген к сыновьям. На мой закономерный вопрос: «Почему?» – дэйург коротко ответил, что обстановка на севере сейчас сложная и для их же безопасности им лучше переехать.

ГЛАВА 9

И снова время закрутилось вокруг нас с братом. Я бы сказала, что это был какой-то немыслимый временной смерч. Оставалось меньше года до нашего поступления в академию. Лиам занимался муштрой с еще большим озверением, только я страдала какой-то извращенной потребностью в этом. Мне было приятно оттого, что он просто рядом. И неважно, что разработанные для нас тренировки и комплексы упражнений больше напоминают пособия для закоренелых садистов. Он рядом и, как бы тяжело ни было, главное, что я вижу его каждый день. Ким тоже медленно, но верно вставал на путь исправления. Даже попросил у моей горничной прощения и попытался наладить с ней дружеские отношения. Правда, Лисса, его порыв не оценила и продолжала сторониться. Наши родители переехали Карген, откуда прислали письмо. Говорили, что у них все хорошо и благодарили Орэна за оказанную материальную поддержку при переезде. Правда, сам маг в последнее время был очень задумчив и растерян. Как это ни странно, но Лиам и Орэн, к неодобрению Элфи, начали общаться.

Ближе к зиме со мной стало происходить что-то странное. Сначала появился голод. Я не просто все время хотела есть, я хотела жрать, простите за выражение и периодически вставала несколько раз за ночь, чтобы сходить на кухню. Приблизительно через неделю мне это надоело, и я, не в силах бороться с голодом, начала набирать поднос к себе в комнату. Чтобы понять весь ужас ситуации, перечислю мой ночной набор продуктов, чтобы дожить до утра: кувшин молока, одна штука; колечко домашней колбасы, одна-две штуки (под настроение); каравай хлеба, одна штука; треть головки сыра; пять вареных картофелин; три яйца, сваренные вкрутую; кусок отварной говядины, пятьсот граммов; два огурца, впрочем, огурцы иногда доживали до утра; что-нибудь сладкое на закуску, иногда я брала с собой фрукты.

Засыпая практически на рассвете после того как опустошила весь поднос, я просыпалась в семь утра, потому что снова хотела есть! Когда меня стало волновать подобное положение дел, первым, кому я задала вопрос, что со мной, был Каа’Лим. Я получила хороший ответ и сразу решила, что надо поесть, иначе до обеда точно не дотяну.

«Хочешь есть, значит – ешь», – глубокомысленно заметило наимудрейшее существо во вселенной.

Позже начались первые осложнения, связанные с Элфи. Гном решил устроить расследование и выяснить, кто таскает по ночам еду. Ругался Элфиральд страшно, крича, что весь домашний бюджет летит в тартарары, так как положенная недельная сумма денег на еду исчезает за три дня. Я, если честно, очень боялась, что гном поймает меня ночью на подходе к кухне, но и бороться с собой не могла. Когда попробовала первый и единственный раз, то поймала себя на мысли, что у Каа’Лима весьма аппетитные ляжки… Это был уже перебор, после чего я пошла с повинной к Орэну. Маг как раз был у себя в кабинете и разговаривал о чем-то с Элфи и Лиамом. Сначала я подумала, что ни за что не признаюсь в обжорстве перед человеком, то есть эльфом, который мне так сильно нравится. А потом мой желудок сказал: «Плевать на эльфа, я голоден!». Не в состоянии перечить своей утробе, я вошла в кабинет.

– Мм… учитель, – начала я. – Можно с вами поговорить?

– Мара, – оторвался от беседы Орэн и посмотрел на меня. – Конечно, проходи. Ты хочешь поговорить со мной наедине или это не столь важно?

– Пожалуй, неважно.

Не могла же я сказать: «Уберите эльфа!»

Три пары глаз испытующе уставились на меня. Глубоко вздохнув и переложив косу на другое плечо, я решила, что раз пришла, то надо испить свой позор до конца.

– Это я, – выпалила я на одном дыхании и тут же втянула воздух ртом.

– Что ты? – как мне показалось, немного растерялся Орэн.

Вот тугодум! Теперь объяснять придется. Я посмотрела на Орэна, и тут мне показалось, что он едва сдерживает смех. Глаза его наполнились озорными искорками, а брови наоборот нахмурились. Взгляд свой я старалась сфокусировать именно на маге, чтобы не смутиться еще больше.

– Это я еду таскаю, – произнесла я.

Брови Орэна взметнулись вверх, а сам маг откинулся на спинку кресла и застучал подушечками пальцев по поверхности стола.

– Вот как, – задумчиво произнес он.

Я ждала взрыва со стороны гнома. Этот маленький скупердяй за лишний сухарь, стянутый «вне квоты», удавится! А он сидит, слушает и молчит! Как интересно.

– Зачем? – ровным голосом спросил Орэн.

– Есть хочу, – так же просто ответила я. Хотя красными пятнами, думаю, покрываться уже начала.

– Сильно? – это уже Элфи голос подал.

– Очень, – и глаза в пол. Замечательно смотрюсь! Стоит дистрофик посреди честного собрания и признается, что спать не может, не съев дневную норму трех взрослых мужчин.

– Ясно. Думаю, я не обеднею, хочешь есть – ешь. Никто тебе слова не скажет. Да, Элфиральд? – сощурившись, посмотрел Орэн на гнома.

Они что, сговорились? А может, у меня болезнь, какая? Может, я вообще умираю, а они мне говорят: «Ешь сколько влезет, деточка».

– Да без проблем, Эм, растущий организм требует, значит надо, – совершенно спокойно отозвался Элфи.

На этой фразе гнома желудок мой издал важное «уррр», и я решила как можно скорее удалиться из кабинета мага. В конце концов, раз их это не волнует, то пора бы и подкрепиться. Голод не тетка, а теперь, когда я начинала хотеть есть, то буквально теряла самообладание. Одно я поняла точно: у меня под рукой обязательно должно быть то, что можно сжевать и хотя бы на время унять это сосущее чувство. Никогда в жизни я не чувствовала себя человеком, которому не хватает еды, чтобы насытиться. Теперь же, несмотря на то, что ела за троих, ощущала себя чуть ли не единственным обделенным во всем мире.