Оксана Недельская - Имперская Академия Магии

Касис вошёл в зал, низко склонив голову – аура хозяина помещения давила нещадно, и чем ближе жрец подходил к её носителю, тем сильнее хотелось пасть на колени.

Высокий мужчина, как и в прошлый раз, стоял, вглядываясь в затуманенное зеркало. Или овал в причудливой раме лишь казался таковым? Длинные волнистые волосы Владетеля блестели, мягко переливаясь из цвета золотого мёда в тёмный орех и обратно, на красивом лице особенно выделялись глаза – не менее удивительные, чем волосы. Они непрерывно меняли всевозможные оттенки, время от времени проваливаясь в беспросветно чёрный.

Старичок всегда видел Владетеля именно таким, но каков он на самом деле? Здесь ни в чём нельзя быть уверенным.

– Владетель, в Империи произошёл необыкновенно мощный всплеск силы! Похоже, это то, чего вы ждали!

Касис с трясущимися от волнения руками, упал в ноги Владетеля – дальше сопротивляться давлению ауры не выходило. Сиповатый голос старика подрагивал в такт тощим сухим пальцам. Высокий медленно обернулся, красивое аристократическое лицо не выражало ни заинтересованности, ни даже равнодушия. Ничего. Маска абсолютного бесстрастия, высеченная из драгоценного камня.

– Я ждал тебя раньше, прислужник. Где именно?

Повелительный тон пронзил каждую клеточку тела, связывая и перекручивая внутренности, заставляя говорить.

– В столице.

Аура Владетеля надавила ещё. Старик прижал лоб к тёплому полу, теперь сотрясаясь от страха, что заслужил не поощрение, а наказание. Поднять глаза он уже не мог.

– Этих сведений недостаточно. Слишком большая территория, слишком много носителей.

– Магическая академия, Владетель, магическая академия!

– Ещё точнее.

Нет-нет, нельзя. Большего сказать нельзя…

– Никак… Простите, Владетель, никак не получается! Что-то препятствует моему исканию… отводит… путает следы!

– Прекратить истерику. Ты сделал всё, что мог. Верно, прислужник?

– Да, да, Владетель! Вы отпустите меня, как обещали?

– Конечно , – глаза, которые сейчас были чёрными, чуть расширились, но Касис не увидел этого, – Твоя награда ждёт тебя .

Мужчина лениво взмахнул кистью правой руки, и последний жрец Оракула просто исчез. Словно его никогда не существовало на свете…

Лишь одного не знал почти всемогущий Владетель, вновь отвернувшийся к загадочному овалу.

Что прислужник сумел хоть немного, но обмануть его.

Что последний жрец Оракула умер с чувством до конца выполненного долга.

Я наблюдала, как кружусь в танце…

Подол миндального платья, похожего на бутон нераспустившегося цветка, колышется в такт изящным движениям. Светлые волосы обрамляют нежное лицо, рассыпаются блестящими волнами по плечам. Оголённые руки вычерчивают рисунок, насквозь пронизанный утончённой грацией. Длинные ноги скользят, выполняя неизвестные мне па.

Гармония танца обнимает и пропитывает собой всё пространство, вызывая его ответную, физически ощутимую дрожь…

Никогда бы не подумала, что моё тело так прекрасно!

Что оно способно воплотить в жизнь такую красоту!

Впрочем, о чём я? Сейчас во мне ровным счётом ничего не осталось от смертного человека. Каждую клеточку пропитал живой Огонь, он же был автором и исполнителем немыслимого танца. Танцевала сама магия…

Увлёкшись, не заметила, как соединилась с собственным телом и мгновенно вспыхнула жарким костром. Только что ласковый Огонь теперь ощущался как необъезженный конь с дурным характером, а мой танец из грациозного совершенства превратился в мучительную борьбу.

Я задыхалась и горела изнутри, всеми силами стараясь преодолеть бешеное сопротивления Огня.

– Веста-а-а , – вдруг послышался знакомый голос, – ты никогда не победиш-ш-шь свою магию, слышиш-ш-шь? Иногда чтобы победи-и-ить, сначала надо проигра-а-ать. Сдайся Огню, с-с-слейся с ним .

Однако у меня ничего не получалось. Казалось, Огонь поставил вполне конкретную задачу – уничтожить человечишку, возомнившего себя его носителем, – и планомерно шёл к этой цели. Но когда до результата оставалось всего ничего, внезапно пошёл дождь. Крупные капли вплетались в язычки пламени, не гася их, но снимая смертельный жар. Огонь ещё сердился и шипел, но жечь всё же перестал и постепенно затих, словно получив необходимую дозу успокоительного.

Я всегда хорошо относилась к дождю, а после такой помощи прониклась настоящей любовью…

С этим чувством и проснулась.

Сквозь щели между плотными шторами в комнату пробивались весёлые солнечные лучи, увлекая в новый день. Возле меня, свернувшись клубочком, спал пушистый кот, который совсем-не-кот. Пышные усы подрагивали во сне, и не удержавшись, я погладила своего необычного питомца. А этот милый одуван чуть приоткрыл один глаз, сверкнув жёлто-зелёным светом, и недовольно выдал:

– Не спра-а-авилась. Огонь – это не ш-ш-шутки.

И, перевернувшись на другой бок, как-то очень уж демонстративно захрапел.

Ничего себе. Так это котик раздавал мне указания во сне?

Озадаченная, раздвинула шторы, распахнула окна и направилась в ванну. Вдруг холодная водичка поможет прийти в себя после такого открытия?

***

А на завтраке в столовой опять столкнулась с неприятной шестёркой боевиков-второкурсников. Вернее, семёркой, потому что усатик-дежурный на этот раз тоже присутствовал. Уже хотела дать деру, рискуя остаться голодной, как рыжий громко окликнул:

– Веста, правильно?

– Да, – неохотно ответила я, внутренне приготовившись к очередной неприятной атаке.

– Извини за вчерашнее. Тамир нам всё рассказал, – огненная голова мотнулась в сторону усатого, – если не сдала привратнику, то и магистру не стала бы сдавать. Верно? – прищурился парень.

Да неужто дошло? Кивнула.

– Меня зовут Реган. Это Олан, – показал рыжий на длинного светловолосого парня, который сейчас краснел больше всех, – Зорхан, – кивок в сторону угрюмого брюнета-чародея, взгляд которого стал ещё угрюмее, – Тарун, – на это имя откликнулся полноватый боевик, – а это Калем и Магнус.

Два парня, ничем не отличившиеся накануне, синхронно улыбнулись. Идеальные разведчики: неприметные настолько, что пройдёшь рядом и не увидишь.

Не могу передать, как хотелось поломаться, уж очень меня оскорбил их несправедливый наезд. Но здраво подумав, решила, что подобное поведение было бы не особенно разумным.

– Я рада, что вы разобрались, а то не очень-то приятно, когда свои же считают стукачкой, – немного обиженно проговорила я.

– И за синявку извини, – вмешался в разговор Олан, красиво очерченные губы зеленоглазого блондина скривились в покаянной улыбке, – Вчера ты пришла без мантии, а так ходят только они.