Инна Семёнова - Фабрика Искусств

– Доброго, – сухо ответили мне, – рассказывайте.

– Что? – изумилась я.

– Рассказывайте, – с нажимом повторил господин директор, – зачем пришли?

– Как? – я опешила от такой постановки вопроса.

Но потом вспомнила напутствие Еринки и все же ответила, причем честно:

– Пришла на работу устраиваться.

– Зачем вам работа? – вопросы один страннее другого.

– Деньги нужны, – решила озвучить самую вескую причину я.

Господин Лиссан подался вперед, словно желая поближе меня рассмотреть. Несколько мгновений внимательно изучал мое лицо, затем произнес:

– А что, вас некому содержать?

На это я не нашлась что ответить. Только нахмурилась и возмущенно поджала губы. Вообще-то в приличном обществе таких вопросов не задают. А господин директор моего возмущения как будто даже не заметил, продолжал выпытывать:

– Родители у вас есть?

– Есть.

– Живут где? В трущобах?

Метнула на господина дознавателя испепеляющий взгляд. Он даже не впечатлился. Как можно такое спрашивать?! Какое ему вообще дело?

– Я угадал, да? – на губах господина промелькнула ехидная усмешка.

Молчу, кусая губы. Что-то мне уже совсем не нравится этот допрос.

В следующую секунду господин Лиссан грациозно поднялся, обошел стол и приблизился ко мне.

– Дар у вас есть? Рисовать умеете? – снисходительно поинтересовались у меня.

От возмущения у меня просто голос пропал. Но я все же нашла в себе силы утвердительно кивнуть.

– Показывайте, – с немалой долей скепсиса произнес господин директор и положил передо мной на стол плотный белоснежный лист, ручку с золотым пером, поставил чернильницу.

Недоуменно смотрю на него. Этот человек настолько далек от художественной искусства, что даже не знает, что это совсем не те предметы, с помощью которых творится магия?!

– Господин Лиссан, – собирая остатки самообладания в кулак, обратилась к руководству я, – а что мне с этим делать?

– Нарисуйте что-нибудь, – невозмутимо ответили мне, – или хотя бы напишите свое имя, если не сможете нарисовать.

И я разозлилась. Как можно судить о человеке, лишь только взглянув на него? Вообще странный какой-то этот господин директор. Задает неудобные вопросы, а про работу вообще ни слова не сказал. Даже на диплом не взглянул, а он у меня, между прочим, с отличием. И с какой стати он сделал вывод, что я ничего не умею?

В следующую секунду я решительно подошла к директорскому столу, смело уселась в высокое кожаное кресло. Разгладила перед собой лист. Ручку и бесполезную чернильницу отодвинула прочь. Вместо нее достала из сумочки свое волшебное художественное перо. То самое, которое выбирает себе каждый адепт-художник еще на первом курсе, при поступлении в академию. Это перо у каждого уникальное и, в идеале, будет служить одному человеку всю жизнь.

Свое перышко, моего незаменимого волшебного помощника, я очень любила. Острое, тоненькое, с ярким красным хвостиком. Оно всегда меня беспрекословно слушалось. Вот и сейчас, едва я установила волшебный инструмент на листе и активировала привычным жестом, перышко вздрогнуло и принялось выписывать на бумаге замысловатые кренделя.

Я подняла взгляд на господина директора. На его лице отразилось легкое удивление, левая бровь поползла вверх. Но я не отвлекалась. Мое перо тем временем все танцевало, вырисовывая крючки и завитки. Когда лист был полностью заполнен, повинуясь моему приказу, перышко остановилось и послушно прыгнуло в мою ладонь. Я же поднесла руку к письму, поставила острие в самый центр и активировала заклинание.

И случилось чудо. Впрочем, самое обыкновенное чудо, которое может сотворить каждый маг с художественным даром. Картинка ожила. Каждая строчка зажила своей жизнью. Из всего письма я выбрала лишь нужные мне буквы, остальные медленно уползли за край листа. Буковки соединились в красивую витиеватую надпись и заискрились горным хрусталем на солнце.

Более чем довольная своей работой, подняла взгляд на руководство. И натолкнулась на абсолютно насмешливый, полный превосходства взгляд.

– Я вас что написать просил? – прозвучал ироничный вопрос.

– Имя, – нахмурилась я.

– Чье имя? – издевательство в голосе.

– Ой!

Я снова взглянула на свое творение и неудержимо залилась краской. Надпись гласила: “Господин Вальд Николес Лиссан. Директор, задающий странные вопросы”. Как так получилось?! Наверное, из-за эмоционального всплеска мое художественное перышко выхватило из головы совершенно не ту мысль. Я расстроилась.

А господин Лиссан совсем наоборот. Похоже, моя ошибка его позабавила. Он усмехнулся и задал следующий, совсем уж неожиданный вопрос, который откровенно поставил меня в тупик:

– Вы замужем?

С бесконечным удивлением смотрю на него. А в глазах господина директора появился какой-то хищный блеск. И вообще, какой он, оказывается… интересный мужчина. Я бы даже сказала, красивый. Такая очень мужественная красота, влекущая, словно огонь, притягательная. Упрямый подбородок, брови вразлет, а глаза серые, цвета стали. Как зачарованная, не в силах отвести от них взгляд, я прошептала:

– Нет.

– Жених есть?

И я вернулась с небес на землю. Несколько раз моргнула, отгоняя непонятное наваждение, и вспомнила, где я нахожусь, зачем пришла и с кем разговариваю.

– Есть, – выдохнула я с… сожалением?

Выражение лица господина директора изменилось. В одно мгновение стало каким-то отстраненным, надменным, а брови нахмурились. Некоторое время в кабинете царила абсолютная тишина. Потом слова у некоторых все же нашлись:

– Жених имеется, значит, – кажется, господин директор начал злиться. – Так вы сейчас замуж начнете выскакивать, детей станете рожать. Какой из вас работник? Зачем мне вас брать?

От такой резкой смены настроения руководства я была в шоке, если быть честной. А потому не сразу нашлась что ответить. Но мне работа действительно очень нужна, а это место мой последний шанс. А потому я глубоко вдохнула и решила быть откровенной:

– Жених у меня есть. Только замуж выскакивать в ближайшее время я не начну, потому что разрешение на брак еще не получено и… это вообще процесс очень длительный, – вдаваться в подробности не хотелось, а поэтому я перешла к сути: – Так что работа, тем более по профессии, мне очень нужна, – попыталась придать голосу больше убедительности. – И я действительно обладаю даром и рисовать очень люблю. У меня диплом с отличием, – выдвинула последний аргумент я.

– Какой там у вас диплом, мне не очень интересно, – оборвал меня господин директор. – То, что рисовать вы умеете, я понял.

Он некоторое время молчал, внимательно изучая мое лицо, потом его взгляд как-то неожиданно спустился на уровень груди. Да меня всю оценивающим взглядом окинули, словно я лошадь на ярмарке. Наконец, господин Лиссан озвучил свое решение: