Мэри Лэй - Кассандра и Блэр в Царстве черного ворона

– Он спрашивал меня о Блэр и озвучил одну мысль, что не дает мне покоя, – я подробнее рассказала Лулу о догадке Роланда, будто Блэр пришлось отдать колдуну свое сердце, поэтому она резко стала бесчувственной.

– Это похоже на правду, но каким образом старик мог получить ее сердце? Ты говорила, Блэр сама не определилась с выбором, думая о двух одновременно. Но ни Роланд, ни Луций не разбивали ей сердце, скорее, она им, – озвучила здравые рассуждения лисица.

– Не знаю, но, наверное, пришло время нам с Блэр поговорить, – вздохнула я, не представляя, что сулит этот разговор.

– Верное решение, а теперь можешь, пожалуйста, отпустить меня? Скоро у меня кишки наружу вылезут от твоих объятий! – проворчала Лулу.

Проходя мимо главного корпуса, я заметила двух людей, от которых мое сердце затрепетало от счастья.

– Луций! – воскликнула я, побежав навстречу лучшему другу.

Анимаг тоже расплылся в улыбке и, поймав меня в объятия, покружил, заставив подол моего длинного платья порхать на ветру. Поставив мое разволновавшееся тело на землю, приятель окинул меня заботливым взглядом, как старший брат, удостоверившись, что все в порядке.

Рядом с Луцием стоял мистер Овини и тоже смотрел на меня с восторгом. Последний раз мы виделись перед летними каникулами, это была первая встреча после шести лет. Этот мужчина был для меня когда-то, словно родной дядя, и мы сразу заново почувствовали прежнюю близость. Сейчас я тоже не удержалась и обняла мистера Овини, радуясь его приезду в Филориум.

– Ты говорил, что приедешь в конце недели! – обратилась я к Луцию.

– Так и планировалось, но Мадам Соррель отправила письмо моему отцу с предложением вернуться к работе в Филориуме и просила приехать пораньше. Я решил тоже вернуться вместе с ним, – поведал анимаг.

– Поздравляю, мистер Овини! Что вы будете преподавать?

– Уход за магическими существами. Только я так давно этим не занимался, что немного тревожусь, – мужчина в волнении потер друг о друга руки.

– Не переживайте, вы превосходный преподаватель, мой папа всегда вами восхищался!

И это была истинная правда. Будучи директором Академии, отец говорил, что редко можно встретить такого талантливого преподавателя, как Профессор Овини, и верного друга, на которого всегда можно положиться.

– И я восхищаюсь Рамерием! – с чувством сказал мужчина.

Он говорил о моем отце только в настоящем времени, за что я была ему благодарна. Профессор Овини верил, что родители живы и, может, теперь мы найдем их быстрее, находясь вместе в Филориуме.

– Как здоровье у твоей бабушки? – следом спросил отец Луция.

– Я не знаю, – ответила, стыдливо опустив глаза, – мы давно не виделись.

– Ты не навещала ее в летние каникулы? – удивился профессор Овини.

– Нет, она была против моей учебы в академии, и я не поехала в Лесную долину, чтобы не заставлять ее волноваться.

– Думаю, отсутствие весточек от внучки вызывает большее волнение, чем разговоры о волшебстве, – прочитал ласковое наставление мужчина.

И он был прав. Я целый год не виделась с бабушкой, даже не знала, как она себя чувствует. Покинув Лесную долину и отказавшись от имени Дианы Сол, я, словно полностью вырвала страницы о прежней жизни из своей биографической книги, в том числе и память о бабушке. Мне непременно нужно с ней повидаться. В поисках родителей я даже не подумала, что могу потерять и другого близкого человека.

Профессор Овини отправился к Мадам Соррель, чтобы обсудить учебный план. Мы с Луцием побрели через лес к его хижине. Приятель беспокоился, что Морен, хранитель ключей, которого анимаг просил подкармливать Вожака, мог забыть о своем поручении.

– Мне нужно набрать воды. Пока можешь рассказать последние новости академии, – предложил Луций.

Приятель взял ведра и подошел к колодцу, чтобы набрать воды. Он загнул рукава рубашки, оголив крепкие руки. При активных движениях несколько прядей выбились из забранного наполовину пучка и упали на глаза. Я успела словить себя на мысли, какой же все же у Луция необычный пепельный цвет волос. А две темные пряди у лица делают его похожим на тигра с черно-белым окрасом шерсти. Это звериный образ безупречно ему подходил.

– Почему молчишь? Неужели нечего рассказать? – поразился анимаг.

– Меня назначили куратором Гармонии, но я ужасно провела вступительные испытания, чуть не угробив первокурсников, – рассказала я.

– Никогда бы не подумал, что у тебя вызовут затруднения эти веселые старты, – удивленно усмехнулся Луций.

– Я была немного растеряна из-за Ириса. У нас состоялся не самый приятный разговор.

– Ты рассказала, почему тебе пришлось скрывать от него правду?

– До этого не дошло, мы успели поругаться в самом начале неудачной беседы, – чтобы не вдаваться в подробности, я торопливо перевела тему на объект, который вызывал у Луция больше всего эмоций, – а ты не разговаривал с Блэр?

– С Блэр? – удивленно переспросил преподаватель, – Почему я должен с ней разговаривать? Мы утратили нашу связь еще в прошлом году, когда она ясно дала понять, что влюблена в своего лучника.

– Сегодня мы с ним виделись. Роланд считает, что Блэр отдала свое сердце Нумибусу в качестве долга.

– Думаешь, такое возможно? – нахмурился Луций, размышляя над услышанным.

– Хочу это выяснить. Составишь мне компанию?

Мне было известно, что Блэр теперь жила особняке Калипсо. На какое-то время это место и для меня стало приятной обителью, где я с удовольствием проводила время. Наша дружба с Блэр казалась искренней, а потом принцесса Хаоса резко стала жестокой, как прежде. Возможно, в предположениях Роланда есть здравый смысл. Разве без влияния злобной силы может человек, в котором пробудились хорошие качества, снова стать подлым? Мне казалось это необратимый процесс.

– Что надо? – спросила одна из приспешниц Блэр, открыв входные двери.

– Мы хотим поговорить с Блэр, – авторитетно проговорил Луций.

– По какому вопросу? – продолжала допытываться служанка, видимо, почувствовав секундную власть.

– Тебя это не касается, – прорычала я, испытывая ненависть к льстивому угодничеству, характерному для участниц Калипсо.

– Скажите, что это очень важно и касается Нумибуса, – в отличие от меня, Луций сохранял сдержанность.

– Это еще что значит? – испугалась фаворитка, услышав имя, продолжающее фигурировать на передовых страницах газет.

– Не твоего ума дело! Иди и передай, пока у нас не закончилось терпение! – не сдержала я эмоций.

– Кэсси, спокойнее, – дотронулся до моей руки Луций, чтобы утихомирить.

Мой выпад, кажется, немного напугал девушку. А, возможно, она помнила, что еще недавно я была угодна Блэр, и вдруг их самоназванная королева отругает за то, что ей не доложили о моем визите.