Лена Котик - Спасти золотой город

Все наконец расселись и начался неспешный ужин. Беседа шла от гостя к гостю, было видно, что все они давно и хорошо знают друг друга. Но и я не чувствовала себя чужой, мне казалось, что я давно в их компании, так мне было уютно. Но вот разговор зашёл об опасностях пустыни. Его начал Али.

– Я слышал, что два месяца назад в двух переходах отсюда пропал караван. Нам нужно быть начеку.

– Давно такого не было, – задумчиво протянул Максуд. – Зло опять стремится в наш мир.

– Ты же знаешь, Максуд, зло не дремлет, оно всегда ищет способ навредить. Если люди дают слабину, зло проникает в души. Оно может прикрываться красивыми словами, давать логичные объяснения, но все внутри человека. Зависть, ложь, интриги, жадность одерживают верх над добротой и любовью и человек впускает зло в мир. – Али задумался, глядя куда-то в пустыню. Все замолчали.

– Да, что-то изменилось, – вдруг сказал Максуд, – я чувствую, где-то зло просочилось и пустыня волнуется. Ладно, будем начеку. А пока нужно радоваться каждой минуте и такой вкусной еде, – и он подмигнул мне.

Все заканчивается и еда, особенно такая вкусная, тоже, увы. Мы с Миланой убрали посуду, встряхнули скатерть, я взяла Эльриона на руки и присела на мягкую подушку. Откуда-то в руках караванщика появился странный музыкальный инструмент, чем-то похожий на миниатюрную гитару. Он стал перебирать струны и запел.

Я угадала, его голос был завораживающим, он словно вёл к высоким мыслям и чувствам, он будил самые добрые оттенки души. Максуд начал песню, она была о любви, в ней пелось о юной дочери великого шаха, который был сильным и добрым властелином и отцом своего народа. Но что-то изменилось и в душу шаха проникло зло. Он заточил несчастную дочь в башне и запретил ей выходить. Много месяцев страдала дева в тиши башни, пока луна не подарила ей чудесный сон. В этом сне она гуляла по улочкам любимого города и повстречала юного парня. Сон объединил их, они полюбили друг друга и поклялись никогда не расставаться.

Но сон всего лишь сон и утро принесло обоим разочарование, плакала в башне нежная Будур, сжимал бессильно кулаки в своём доме несчастный Алладин. Любовь дала им надежду и разочарование, что же выберут они для себя, смирение или борьбу, как поступят.

– Ну вот и все на сегодня, – сказал Максуд, – продолжение завтра.

Я тихонько вздохнула, хотелось узнать, что же будет дальше. Потом удивилась сама себе, зачем торопиться, что будет дальше, я узнаю потом. У меня впереди много чудесных вечеров у костра. Я улыбнулась и поймала одобрительный взгляд Максуда. Вечер закончился и мы разошлись по шатрам.

– Эльрион, ты как, нравится тебе такая жизнь? – пощекотала я шейку дракончика.

– Очень, путешествие, оказывается, это интересно и хорошо, думаю, что дальше будет ещё лучше, – Эльрион сонно таращил глазки, изо всех сил пытался не заснуть прямо на моих руках.

– И я так думаю.

Мы расположились на ковре, брошенном прямо на песок, я подтянула под голову подушку и настал сон.

Следующее утро было розовым. Встающее солнце расцветило песок нежно-розовой дымкой, ночная прохлада неохотно отступала перед жаркими лучами. Мы с Эльрионом одновременно открыли глаза.

– Вперёд, нас ждут великие дела. Йо-хоооооо, – шепотом закричала я, дракошка закивал изящной головкой, пытаясь не рассмеяться.

Эльрион выпорхнул из шатра, а я занялась утренними процедурами. Умылась, собрала вещи, намотала платок на голову и вышла из шатра. Немедленно появился все тот же мальчишка, поколдовал над шатром и через минуту шатёр как будто сам собой оказался упакован в седельную сумку Мили, мальчишка исчез так быстро, что я даже не успела сказать ему спасибо. Я потрепала мягкую шерсть Мили, почесала ему ушки, налила воду в небольшой тазик и пошла искать Милану.

Караван поднимался. Верблюды вставали, перебирали тонкими ногами, потряхивали головами, пили воду, чём-то хрустели. Люди собирали шатры, жевали лепешки, запивая водой. Из-за спины тонкая рука протянула мне лепешку и чашку с водой.

– Доброе утро, Милана, я могу чём-то помочь?

– Поешь и попей, скоро в путь, – белозубо улыбнулась она и побежала дальше.

Мы с Эльрионом стали отщипывать кусочки сладкой лепёшки, запивая их прохладной сладковатой водой. От воды чуть ломило зубы, но она была очень вкусной. Как ни странно, мы быстро наелись, хотя лепешка не была очень уж большой. Остатки лепешки я скормила Мили, чем он был явно доволен. Путь начался, я чуть покачивалась на такой удобной спине верблюда. Мили мягко ступал на песок, как будто стараясь нести меня очень бережно. Я наклонилась к его уху и прошептала:

– Ты чудесный, спасибо.

Он повернул голову и подмигнул мне.

И опять бархан за барханом, золотая гладь песка, жаркие лучи солнца – все это было ослепительно красиво и бескрайне. Где-то в выси голубое небо без единого облачка обещало ещё большую жару, но платок на голове и платье дарили телу прохладу.

– Эльрион, расскажи мне о себе.

– А я не знаю, что рассказывать, – удивился он.

– Как ты жил до меня, кто твои родители, как вы, драконье племя, вообще живете и где?

Эльрион задумался.

– Я и не знаю, я жил в дереве, почти всегда спал, я же маленький. Я проснулся, когда ты погладила меня. Я понял, что должен тебя укусить, чтобы ты дала мне свою кровь. А больше я ничего не знаю.

Интересно, вот я, начитавшись фэнтези, всегда думала, что драконы живут стаями, в пещерах, набитых драгоценностями, а это, получается, чистое воплощение чьего-то волшебства.

День был похож на предыдущий, верблюды все шли, люди переговаривались, караванщик мелькал то в начале каравана, то в середине. Али зычно командовал десятком воинов в кольчугах. Скоро и этот день подойдёт к концу.

Я дремала прямо в седле и видела сон. Пески пустыни взметнулись и стали скручиваться в воронку, воздух над ней потемнел. Воронка становилась больше и глубже и из неё поползли какие-то странные существа бордового цвета. Они были похожи на червей, только с крыльями и зубами, которых у червей быть не должно. Один из червей, особенно омерзительный, повернул голову в мою сторону и его белесый взгляд заставил меня передернуть плечами. Я проснулась.

– Неладно что-то в этом королевстве, – тихонько пропела я. Эльрион, встрепенувшийся после моего пробуждения, непонимающе посмотрел на меня.

Пустыня казалась безмятежной, но я чувствовала: что-то не так, она волнуется, ей не нравится происходящее где-то далеко или рядом, этого я не пока понимала. Я вздохнула и направила Мили искать Максуда.

– Что, красавица, устала, потерпи, ещё пару часов и мы встанем на привал.

– Да я не устала, я просто видела сон. – Я замялась, не зная, как объяснить происходящее.