Александра Кущ - Объединение

– Эйд, они не врут, кажется действительно не понимают в чём дело. – сказал Итан. – Я объясню… В нашем мире существуют эльфы, сирены, ведьмы, феи и прочие, мы зовёмся дивными. Ля, ты – сирена, не знаю на сколько, но кровь дивного народа в тебе действительно есть, я её издалека почуял. Так же есть такие как Эйден и Саша, они одарённые, там всё куда сложнее. Они рождаются с определённым даром, некроманты поднимают умерших, артефакторы изготавливают артефакты, короче говоря перечислять долго, проклятийники, зельевики и прочие. Эйден – стихийник с небольшим количеством дара к артефакторике, редко кто совмещает в себе несколько даров, в нашей Академии таких всего трое, Эйден один из них.

Эйден махнул рукой, подтверждая свой статус и Итан продолжил:

– Проблема в том, что мы не понимаем какой дар у тебя, Саша, и как вы обе живёте среди «серых» в верхнем мире. Обычно за всплесками магии и даром крови следит Совет. Таких как мы сразу отправляют в ближайшие Академии и обучают к распределению, чтобы они не стали тёмными, но вы всё ещё тут. И судя по вашим лицам вы не особо удивлены, то есть вы знали?

Я непонимающе посмотрела на Ля и наткнулась на такой же непонимающий взгляд с её стороны.

– Ты знала? – спросила я у своей соседки.

– Нет конечно. Точнее практически ничего из того что сказал Итан я не поняла, но кое-что знаю.

– Так, – сказала я – по порядку, рассказывай.

– В прошлом году. – начала говорить Ля, смотря исключительно на свои руки. – Я забралась в кабинет отца, хотела узнать, что он подарит мне на день рождения. За картиной нашла сейф, подобрала пароль, дата моего рождения, не сложно было догадаться. В нём лежали документы о моём удочерении.

Не на такой рассказ я рассчитывала. На Ля было больно смотреть, она крутила свой бокал и не поднимая взгляд, глубоко вдохнув продолжила:

– Оказалось я им не родная. Мне было так плохо, что я просто закричала. В ту же секунду в нашем особняке не осталось ни единого окна, весь фарфор, все зеркала – всё разбилось. Проснулась уже в больнице. Мама сказала, что я проспала три дня. Когда пришёл отец, потребовала у них объяснений. Они признались, что я им не родная, меня оставили в младенчестве у дверей церкви, о настоящих родителях ничего не известно.

– Ля, мне так жаль… – пыталась я поддержать свою подругу.

– Спасибо. – с грустной улыбкой ответила Ля. – С тех пор я и поняла, что со мной явно что-то не так. Я не то что кричать, даже говорить громко побаиваюсь. Поэтому и ненавижу своё полное имя, раздражает оно меня, словно чужое, Ля куда ближе. Саша, я хотела тебе в какой-то момент рассказать, но боялась что ты от меня отвернёшься.

– Почему я должна от тебя отвернуться? – спросила я у Ля, сжав её ладонь в своей.

– Помните, я говорила, что в этой комнате звукоизоляция?

Мы молча кивнули

– Так я не шутила, я учусь это контролировать и иногда прихожу сюда. Сейчас покажу.

Нырнув под стол, Ля достала деревянную коробку полную маленьких затычек для ушей.

– Берите, они вам точно пригодятся. Я их на сто лет вперёд заказала, так как успехов в обучении у меня маловато. – застенчиво уведомила нас Ля.

Мы молча подчинились, вставив затычки в уши принялись ждать, что она будет делать дальше. Ля вновь нырнула под стол спрятав куда-то коробку и поставила перед нами стеклянный шарик, размером с большой кулак, на железной подставке.

Одарив каждого из нас печальным взглядом, она закрыла глаза. Положив ладони на стол, распахнула реснички и её обычно карие глаза в миг стали угольно-чёрными. Смотря на стеклянный шар она слегка приоткрыла рот и начала напевать какую-то мелодию, стараясь делать это очень тихо.

Мелодия с каждой секундой становилась всё громче. Чем шире она открывала рот, тем сильнее хотелось закрыть уши. Я не выдержала первая, не отрывая от неё взгляда, ладонями закрыла и так заткнутые уши, Эйден и Итан сделали то же самое спустя пару секунд. Стеклянный шар лопнул, разбившись на тысячи крохотных осколков и Ля затихла, снова закрыв глаза.

Я вновь взяла её за руку и увидела улыбку на её лице, она подняла взгляд на меня, и тьма в глазах начала рассеиваться, словно туман. Секунда, и снова совершенно обычные карие глаза, которые я привыкла видеть каждый день.

Ля окинула нас всех взглядом и рукой указала на уши, давая понять, что от затычек можно избавляться.

– Ну как? – спросила Ля, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Ты точно сирена. – ответил Эйден. – Одна из сильнейших что я встречал, видимо твоя мама была чистокровной сиреной без каких-либо смешиваний.

Без дальнейших разбирательств Ля ударила меня кулаком по плечу.

– Твоя очередь. – сказала мне моя, теперь уже не просто соседка, а ещё и сирена. – Я же вижу, тебя это всё не особо удивило. Любая другая бы на твоём месте испугалась.

– О сиренах, эльфах и прочем я слышала, мама рассказывала, когда я была маленькой, но лишь в качестве сказок. Она умерла, когда мне исполнилось семь, отца я не знала, больше говорить об этом я не хочу, от сочувствия только хуже, так что обойдёмся без этого. Кто я, тоже не знаю, но кое-что начинает выходить из-под контроля.

– Что не так? – спросил Эйден.

Пару минут поразмыслив и собираясь с духом я всё-таки решила рассказать то, что скрывала десять лет.

Я подняла руку и начала перебирать пальцами, словно играя на невидимом фортепиано. С кончиков пальцев посыпались крохотные бирюзовые искры, я поднесла руку к кружке эля Эйдена и рассыпала искры в напиток. Искры превратились в маленькие жёлтые лепестки и растворились, словно ничего и не произошло.

– Не пей, если не хочешь опьянеть за секунду. – улыбнувшись, сказала я Эйдену. – Вчера, когда я пришла кормить Черня искры начали появляться сами, я не хотела этого, правда! Позже в баре, перед тем как ты со мной познакомился, потом в такси, и снова, на той вечеринке, пара искр и дверь к Ля открылась.

– Вчера, когда ты пришла кормить кота я впервые тебя и увидел. – сказал Эйден. – Чернь привёл меня к тебе из нижнего мира и заставил сидеть в темноте. Ты так забавно с ним разговаривала. Когда я зашёл в бар ты резко перестала улыбаться и закрыла глаза, а я сел напротив и смотрел. А на той вечеринке я только успел подойти, ты вновь закрыла глаза.

– То есть, – начал Итан. – её сбоит из-за тебя?

– Я не знаю, впервые с таким сталкиваюсь. – ответил Эйден.

– У тебя есть шрамы? – спросила я, прервав их диалог. – Когда я увидела тебя, первой моей мыслью было то что всё твоё тело покрыто маленькими шрамами. Тогда мне это казалось глупостью, но сейчас у меня такое ощущение что руки, ноги, спина, торс, повсюду. Где-то больше, где-то меньше.

– Раздеваться не буду. – с обворожительной улыбкой произнёс Эйден. – Но ты права.