Василий Ершов - Ищейки

– Вот бедолаги! – Люсиль смеялась от души. – Как только таких в начальники пускают?

– Потому и пускают, наверное, что наверху ещё большие тупицы сидят.

– Эта Энвер, оказывается, бойкая девица. А так сразу и не скажешь.

Кристоф гордо кивнул:

– Да, на вид она тихая и скромная. Но как заведётся – что дикая кошка становится. Кого хочешь на место поставит.

– Лихие вы ребята! – искренне восхитилась мисс Деверо. – Не струсили, собрались, сбежали. И вон сколько всего повидали – на целую жизнь хватит, а то и больше. Удивительно!

Маг и владелица «Четырёх холмов» подошли к лестнице. Девушка успела подняться на пару ступенек, но, обернувшись, заметила ящик с инструментами, который Кристоф всё ещё держал в руке. Сестра Люсиль остановилась.

– Совсем про него забыла. Надо вернуть на место. Послушай, Кристоф, я сейчас отнесу инструменты в сарай. Потом зайду на кухню, надо затопить плиту. Ты пока иди переодевайся. Если потерпишь полчаса, я тоже успею надеть платье, разогрею еду, и мы пообедаем. Хорошо?

– Давай я тебе помогу!

– Не нужно. Что я, маленький ящик не донесу, что ли?

– И всё же…

– Да перестань, что за пустяки! – смеясь, отмахнулась Лю-силь. – Вот что: если уж совсем помочь приспичило, захвати из кухни вёдра с водой, отнеси их на второй этаж, в ванную комнату, и вылей в бак.

Агент поиска магических аномалий послушно затопал вслед за хозяйкой на кухню. Там действительно нашлись вёдра с водой – стояли почти сразу за дверью. «Довольно тяжёлые», – подумал он, рывком поднимая ёмкости. Вернувшись в обеденный зал, чародей поднялся по лестнице на гостевой этаж и выполнил несложную просьбу девушки. Получив от этого некоторое удовлетворение, Кристоф вернулся на лестницу, чтоб спуститься в трапезную и ждать возвращения Люсиль там.

И тут он услышал наверху скрип половиц.

Волшебник замер с занесённой над ступенью ногой. Скрип быстро прекратился, но в абсолютной тишине пустой гостиницы он прозвучал резко, как выстрел. И был слишком громким для бегающих меж перекрытиями мышей. Ищейка прислушался, стараясь не шевелиться и даже не дышать. Но звук больше не повторялся.

А ведь Люсиль была внизу.

Чародей медленно развернулся и, стараясь не шуметь, начал подниматься на третий этаж. Туда, куда гостям было ходить запрещено. Туда, откуда исходил звук. Умудрившись без единого шороха преодолеть пролёт старой лестницы, Кристоф оказался в апартаментах семьи Деверо. Осмотрелся. Комнаты, небогато, но со вкусом обставленные, выглядели жилыми; Люсиль как-то успевала содержать их в чистоте наряду с остальными помещениями трактира. Пыль с горизонтальных поверхностей была тщательно стёрта. Вышитые салфетки аккуратно расстелились на журнальном столике и комоде, на сиденьях резных деревянных стульев. На стенах висели акварельные пейзажи в рамках и фотографические портреты мужчин и женщин – вероятно, предков и родственников Люсиль. Напротив лестницы неторопливо стучали маятником часы с кукушкой (боя и, собственно, кукушки Кристоф ни разу не слышал – видимо, механизм был неисправен). Слева и справа располагались проёмы, ведущие вглубь жилых помещений семьи. Уютные, мирные, тихие комнаты. Кристоф подошёл к журнальному столику, потрогал стоявший здесь, в вазе, сухой букет полевых цветов – те ответили лёгким шелестом. Возле столика хозяйку ожидало плетёное кресло-качалка; на нём корешком вверх лежала раскрытая книга. Маг переместился к окну, отвёл тюлевую занавеску.

«Отсюда видно северный холм».

Кристоф вернулся к лестнице, решив, что звук ему померещился. Собираясь поскорее спуститься вниз, чтобы не расстроить обитательницу этих милых комнат, ищейка ещё раз осмотрел интерьер. И, заглянув в один из межкомнатных переходов, заметил приоткрытую дверь в конце короткого коридора. Судя по всему, она находилась как раз над комнатами сотрудников Агентства. Помешкав всего мгновение, чародей передумал спускаться и осторожно прокрался к той таинственной двери. И поразился: ему послышалось что-то вроде тихого пения. В предчувствии важного открытия Кристоф заглянул в комнату.

На полу сидел некто.

Маг не поверил своим глазам. В самом центре комнаты Люсиль (а в том, что это комната девушки, ищейка ни на секунду не засомневался), прямо на полу, спиной к входу, сидел, скорчившись, худощавый мужчина. Он был одет в длинную льняную рубаху и домотканые штаны. Несмотря на внешнюю простоту, облачение незнакомца было чистым, выглаженным и тщательно подогнанным по фигуре. Голову таинственного субъекта венчала буйная растрёпанная грива тёмных волос. Этот персонаж напевал себе под нос что-то неразборчивое, слегка раскачиваясь при этом вперёд-назад и периодически дёргая головой. Руки тоже двигались рывками, хаотично, пальцы путались в шерстяной нити, тянущейся от лежавшего рядом клубка. Вокруг были в беспорядке разбросаны швейные принадлежности: ножницы, пяльцы, куски тканей.

Чародей, затаив дыхание, попятился прочь от двери. Отойдя на несколько шагов, он бесшумно развернулся лицом к лестнице…

…и нос к носу столкнулся с Люсиль.

– Что ты здесь делаешь?!

Голос девушки дрожал от ярости.

– Люсиль, я…

Маг видел, как ходят под напором нахлынувших эмоций крылья её носа. Тонкие пальцы мисс Деверо, стиснутые в кулаки, успели побелеть.

– Что ты здесь забыл?! Отвечай!

– Люсиль, послушай…

– Я запретила сюда приходить! – она сорвалась на крик.

– Люсиль, я не хотел, – Кристоф протянул к ней ладонь неосознанным жестом. – Шёл к себе, услышал шум…

– Не трогай меня!!! – девушка с силой оттолкнула руку чародея. – Кто! Тебе! Дал! Право! Приходить! Сюда?!

– Люсиль, успокойся! – парень решительно шагнул к ней, ухватил её за плечи. Она рванулась раз, другой, но хватка была крепкой.

– Зачем ты сюда пришё-ёл?!!! – продолжая вырываться, красная от ярости мисс Деверо ударила волшебника свободными руками в грудь, замолотила по ней кулаками. – Пусти-и-и!!! Заче-ем?!! Заче-ем ты сюда-а-а?!.

Тогда Кристоф сделал то единственно возможное, что ему оставалось: он притянул девушку к себе и крепко-крепко обнял. Изо всех сил. Она забилась, из глаз её брызнули слёзы.

– Заче-е-ем?! На заче-ем ты сюда-а пришё-ёл?!!! Кто-о тебя проси-и-и-ил?!!!

Трепыхания Люсиль мало-помалу слабели, вопли превратились в рыдания. Её руки ещё несколько раз – по инерции и совсем не сильно – стукнули мага по плечам, после чего на них и остались. И парень понял, что держит в объятиях хрупкую, измученную суровой судьбой, беззащитную, совсем молоденькую девушку. Девушку, которая просто плачет, прижавшись к его груди. Плачет, потому что обычно не может, не имеет права себе этого позволить. Потому что не к кому прижаться. Нет того, кто был бы рядом, излучал бы силу, вселял уверенность, внушал надежду. Защищал. Любил.