Юлия Шевченко - Крылья красных птиц

Кайдо. Так его зовут. «Красная птица» – на одном из языков тёмного мира. Он и правда похож на птицу, только со сломанными крыльями. Лика боялась шагающего рядом зверя, но произнеся, даже мысленно, его имя, относиться к нему просто, как к полезной вещи больше не могла.

В молчании дошли они до пещеры. Рыжий демон остановился, не желая входить без приказа, словно мог хоть так отсрочить неизбежное. Взгляд его потерялся где-то в голубых небесах.

Лика стояла рядом и никак не могла произнести последний приказ. В пять лет она была гораздо добрее… И глупее. Пламенный взгляд остановился на её лице, и Лика сказала совсем не то, что была должна. Она спросила демона:

– Скажи, чего ты сейчас хочешь? Отвечай!

И демон, не способный лгать, ответил со всей силой своей страсти:

– Жить!

Юную волшебницу до костей проняло это его желание, и ещё она всем своим существом почувствовала его страх. Страх перед магическим сном, схожий со страхом смерти. И ещё поняла она, что просто не сможет этого с ним сделать. Как можно так бояться кого-то и одновременно так жалеть, она и сама не знала, а потому спросила:

– Если ты вдруг обретёшь свободу, что ты сделаешь?

– Разнесу в щепки всю вашу поганую деревню. Чтобы памяти о вас не осталось, за то, что вы со мной сделали, – голос спокоен, он понимает, что не может не ответить и не может ответить по-другому.

Но этот ответ ничего не меняет. Лика другого и не ждала.

– Ладно, иди за мной. – Она поворачивается и идёт в сторону дома. Демон с неподвижным лицом следует за ней.

Он не понимает, что происходит и не пытается понять. Заклятье подчинения сковывает его тело и разум. За годы рабства он почти разучился думать. В голове туман, из чувств остались только ярость и тоска, и те норовят утонуть в пелене безразличия. Сначала безразличие было его щитом – последней защитой ошмётков гордости. А сейчас гордости не осталось, памяти не осталось… ничего не осталось. По груди и плечу стекают тяжёлые капли крови, вспышка боли, пробудившая его в бою, проходит, он снова погружается в серый туман, где нет сырой земли под ногами, звуков и запахов леса – есть только приказ «иди за мной».

– Хочешь искупаться? – ненавистный голос хозяйки вернул его в мир. Не приказ. Вопрос. Много десятилетий никто ни о чём таком его не спрашивал. Двух слов хватило, чтоб вогнать его в ступор:

– Что?

– Я говорю, искупаться хочешь? Ты ж весь грязный… и в крови. И вообще… Демоны моются когда-нибудь?

Приказа отвечать не было, потому он, молча кивнул и медленно вошёл в нагретую солнцем воду.

Говорливый ручей, по берегу которого они шли уже довольно давно, здесь перегораживала бобровая плотина, образуя небольшое озерко. Вода смыла серый туман. Мысли, чувства, ощущения хлынули потоком. Звуки, запахи, цвета, прикосновения. Все кружилось в ярком хороводе. Он с головой погрузился в тёплую воду. Тишина. Мягкий ил под ногами. Он давно забыл, что бывает так хорошо.

– Эй, демон, держи, – голос хозяйки заставил вернуться к реальности. Рыжая девчонка протягивала ему кусок толстого корня.

– Это мыльный корень. Он тут растет. Конечно, мылом лучше мыться, но это лучше чем ничего, – и видя его растерянность, пояснила, – он мылится, если его потереть в воде.

Демон неуверенно взял корень. Он действительно мылился в воде. Собственное грязное тело вдруг стало нестерпимо противным. Он принялся яростно тереться, вода вокруг помутнела от грязи и крови из потревоженных ран. Остатки рубахи уплыли куда-то в сторону бобровой хатки.

Когда он вышел из озера, цвет его кожи значительно поменялся. И ещё Лика заметила одну любопытную деталь. Не во всех разводах была виновата грязь. На спине демона обнаружились широкие неровные полосы более тёмной кожи, истончающиеся на боках и исчезающие на груди. Как у тигра. Хотя больше похоже просто на неровный загар. Будто ленивый мальчишка заснул в жаркий день в полосатой тени щелястого забора и получил такое «украшение» на всё лето.

Лика улыбнулась забавной мысли, а свежевымытый демон сразу ушёл в оборону:

– Чего скалишься?

– Ничего. Пошли домой.

От бобровой запруды до лесного домика – рукой подать. Бревенчатый дом, оставшийся от бабушки Сиды, был небольшой и потемневший от старости. Зато в нём имелась отдельная кухня, три настоящих комнаты и просторный чердак, тогда как в большинстве деревенских домов большую общую комнату в лучшем случае перегораживали занавески, а в сенях зимой держали кур. От подступающего вплотную леса дом отгораживал только невысокий покосившийся забор, в котором не хватало половины досок, а калитка вросла в землю и не закрывалась. Ручей, по берегу которого они пришли сюда, протекал всего в паре шагов от входа во двор.

Двор немногим отличался от окружающего его леса. Разве что деревья и кусты, растущие тут, в большинстве своём были плодовыми. Перед самым входом в дом лежал ствол огромного упавшего дерева с торчащими остатками корней и отвалившейся от времени корой. Он уже много лет исполнял роль садовой скамейки и был отполирован до зеркального блеска задами многочисленных посетителей Мудрейших.

– Садись и жди меня здесь, – Лика указала на ствол демону.

Он сразу же сел, Лика скрылась в доме.

Надо обработать его раны. Конечно, он демон, человек от такого укуса давно бы истёк кровью, а этот ран вроде даже не замечает. И кровь сама уже почти остановилась, но всё таки негоже бросать раны открытыми.

Она вернулась с небольшим сундучком, заполненным лечебными мазями и бинтами. На всякий случай приказала демону не шевелиться и занялась его ранами. Странно, но укус, полученный в бою с ящерами, выглядел гораздо лучше, чем порез многолетней давности. Лика прижала к нему ладони, привычно собирая силы для исцеления. Но что-то пошло не так – Лика чувствовала биение его сердца, ощущала каждую частичку его тела, могла прочесть его мысли. Её сила вихрем ворвалась в его сознание, сметая все преграды. Демон попытался отшатнуться, но скованное приказом тело неспособно было двинуться. Он только тихо охнул от боли.

Лика с трудом убрала трясущиеся руки. Это её власть такое сделала? Ведь исцеление не должно приносить боли. Порез на плече исчез без следа, но на дрожащего демона жалко было смотреть. Лика снова протянула руку, но не коснулась демона. И не потому, что боялась его. Теперь она боялась себя. Того, что может сделать её новое прикосновение.

– Прости, пожалуйста. Я не хотела. Я не знала, что будет так.

Демон поднял голову. Его взгляд снова пуст. Понимает ли он вообще, что ему говорят?

Лика встряхнула руками, стирая с них остатки магии, гася сияющую печать. Вторую рану она просто промыла и перевязала, не рискуя больше колдовать.