Олег Шевчук - Ярость стихий – Искра

Несколько дней после этого я старался вообще не попадаться никому на глаза, каждый день вставал как можно раньше, брал удочку и убегал на реку. На рыбалке я выкладывался по полной, ловил разную рыбу, а не только один какой-то её вид. Интуиция мне подсказывала, что продавать её хозяину магазина так будет проще. Возвращался я тоже поздно, высыпал улов в бочку в погребе, быстро съедал оставленный мне на столе ужин и ложился спать. Потом в доме вдруг случилась неожиданность, которая меня спасла. Старшая дочь дяди Брега и тёти Фаи привела парня и объявила родителям, что хочет выйти замуж. Они согласились и все в доме стали настолько заняты подготовкой к свадьбе, что им стало не до меня.

Свадьба получилась пышной, и, кажется, на ней были гости даже и из других деревень, их разместили в первом достроенном доме. Праздник продолжался около двух недель. Я же старался просто заниматься своими делами. Не знаю уж, как дядя Брег и тётя Фая объяснили моё поведение, но из гостей за это время ко мне тоже никто не лез, как бы сильно они не напивались.

Насчёт колец родителей дядя Брег так ничего мне и не сказал, но мы с ним оба друг друга поняли. Эти вещи по праву принадлежали мне, а значит лишь я один мог решать, что с ними делать. Пока же они просто лежали у меня в комнате, в коробке, и я каждую ночь разглядывал их перед сном. Иногда после этого мне снились родители. Они шли еле видимые, чуть улыбаясь, куда-то, я кричал им, что они меня забыли, но они не слышали меня.

Легко оставаться человеком, когда всё идёт хорошо. Намного сложнее, когда всё разваливается, когда рушится сама твоя жизнь. У меня не раз возникало искушение отбросить все правила и просто начать мстить всем подряд. Мстить самому этому миру. Меня останавливало лишь понимание того, что никто в моих несчастьях не виноват, даже я сам. Так, борясь каждый день сам с собой и поддерживая высокую неприступную стену между собой и другими, я прожил следующие два года.

Жизнь странная штука. Иногда она преподносит сюрпризы именно тогда, когда их меньше всего ждёшь. День, когда мне исполнилось двенадцать, был самым обычным. Семье, которая меня приняла, я особо о себе не рассказывал. Дядя Брег спросил как-то, когда у меня день рождения, но я соврал, что мы никогда их не отмечали. Помню наговорил ему что-то в том роде, что свободный человек не должен принимать даров и даже именем отца прикрылся, сказал, что он меня этому научил. Дядя Брег нахмурился, но больше ко мне с этим вопросом не подходил и меня не звал на их праздники. Думаю, даже несмотря на весь свой суровый вид он неплохо разбирался в людях, понимал, что нужно именно мне. За это я был ему сильно благодарен. Впрочем, тётя Фая всегда оставляла для меня на столе праздничное угощение и кусок пирога или торта, но с этим я уже ничего поделать не мог, отказываться было бы уже просто хамством.

Иногда я съедал праздничную еду дома, но чаще всего перекладывал всё в свою походную чашку, мыл посуду, чтобы не оставлять тёте Фае лишний труд и уходил на реку. Этим я ещё сильнее уменьшал шанс того, что кто-либо попытается ко мне присоединиться. Может я и обижал людей, которые меня приняли, но я просто не хотел больше ни к кому сильно привязываться, не хотел однажды снова испытать ту боль. Родители мне за это время сниться перестали, и я ввёл себе правило не вспоминать их лиц и вообще свою прошлую жизнь, считать это всё как бы легендой, предысторией.

Когда я проснулся, то сразу понял, что что-то не так. С кухни пахло чем-то вкусным, но тётя Фая до этого никогда не просыпалась раньше меня. Я лежал в раздумьях вставать или нет и что вообще происходит.

В конце концов любопытство победило. Я поднялся, оделся, взял удочку и… пошёл на кухню. Там никого не было, но на столе стояло угощение и пирог с двенадцатью горящими свечками. Возле него была простая записка: «Рыбу сегодня не лови, встреть хорошо свой праздник». Почерк я узнал сразу, буквы были округлыми, записку написала тётя Фая. Я вдруг почувствовал, как в горле у меня встал какой-то противный, липкий комок. Я всё же обижал этих людей, хоть и не хотел обидеть.

«Пусть у этой семьи всегда всё будет хорошо, пусть эти люди будут здоровыми и живут долго», – подумал я, наклонился и задул свечи. В тот миг у меня не было других желаний, это действительно было тем, что я хотел.

Я разрезал пирог, взял себе три куска, уж слишком он был румяным и аппетитным, а остальное просто оставил на столе. Своё упрямство я всё же смог убедить, что это не приглашение на праздник, а просто ответный вежливый жест. Да и вообще кем бы я был, если бы всё сграбастал.

Я собрал всё в сумку и пошёл на реку. Удочку я всё же с собой тоже взял. На случай, если просто самому вдруг захочется порыбачить.

На реку я пришёл ещё затемно. Любой, даже самый неопытный рыбак знает, что лучший клёв именно в это время, в предутренние часы, когда ещё стоит роса, прохладно, безветренно и тихо. Это же время на рыбалке я больше всего любил.

Я спустился к воде, открыл сумку и достал приманку. Что ни говори, а привычка, которая выработалась у меня за эти три года, оказалась слишком сильна. Кроме того, я не знал, чем тут ещё пока можно заняться, а есть ещё не хотел.

Вдруг откуда-то сбоку донёсся лёгкий запах дыма. Я захотел повернуть голову и посмотреть, но внутри меня что-то словно этому воспротивилось. Внутренний голос нашёптывал мне: «не смотри», «не смотри», «не смотри». Не знаю почему, но тогда я стал сознательно с ним бороться. Я медленно поворачивал голову, а по спине у меня раз за разом пробегала дрожь.

Неподалёку, чуть выше по течению реки, горел костёр. Возле него сидел мужчина и смотрел прямо на меня. На вид ему было примерно двадцать один – двадцать три. На нём был серый потёртый плащ с капюшоном и старые стоптанные сапоги. Возле костра лежала заплечная сумка и посох.

«Мистик», – понял я вдруг и почувствовал, как меня медленно охватывает ужас. Мистик – это человек вне закона. Светлые маги всегда их разыскивают, но никто толком не знает зачем. Однажды я краем уха слышал, что и в мою родную деревню чума пришла не просто так. Вроде бы потом Светлые маги как раз и нашли там неподалёку какого-то мистика. Всё это конечно могли быть лишь слухи, но…, сейчас я действительно хотел оказаться отсюда как можно дальше.

Внутренний голос изо всех сил кричал мне бежать. И всё же я почему-то сидел и не мог заставить себя пошевелиться. Взгляд этого человека меня сковал. В его глазах было какое-то ледяное спокойствие. Он смотрел на меня и словно чего-то ждал.

Я медленно положил приманку обратно в сумку и закрыл её. Теперь я хотел просто вскочить и побежать. На самом же деле мне удалось лишь так же медленно, неловко, подняться. Ноги подкашивались, и я едва сдерживался, чтобы не расплакаться. Я никогда не боялся людей, но этот…, он, кажется, даже не моргал. И что самое страшное я не мог понять, зачем он меня изучает. Зачем ему нужен я.