Чарли Хольмберг - Пластмассовая магия

Заставив себя оторвать взгляд от зеркала, Алви повернулась и оглядела комнату. Как мало у нее времени на сборы вещей. Завтра необходимо повидать Абигейл и Люси – ее ближайших подруг – и сообщить им новость. Они жили поблизости, так что можно было обойтись без магических почтовых птиц. Захочет ли mater связаться через зеркало с ее оma [3] Бабушка ( нем. ). ? А то Алви доберется до Англии намного раньше, чем письмо, отправленное обычной почтой, попадет в Германию.

Нервно покусывая губы, она достала с верхней полки платяного шкафа чемоданы. Что брать, что брать-то с собой? Она мысленно составила список вещей, а потом начала прикидывать вес каждой из них. Если один человек едет с двумя чемоданами, лучше всего упаковать их так, чтобы они весили одинаково. Иначе просто нет смысла.

Внизу хлопнула парадная дверь, Алви услышала тяжелые шаги pater’а и его голос: отец интересовался тем, что будет на обед. Она оставила чемоданы и сбежала по лестнице, чтобы сообщить ему хорошие новости, оставляя включенные в пустой комнате лампы.

Алви и ее родители стояли перед четвертым терминалом зеркальной транспортировки Колумбуса, в фойе, оклеенном обоями, и ждали, когда проводник-Осветитель назовет имя девушки. По всей вероятности, он был подмастерьем Стеклянного мага, а может быть, не смог окончить учебу. Мало кто согласится после продолжительного – до девяти лет – обучения пойти работать туда, где нужно помогать перемещаться людям через зеркала и выпускать прибывающих. Из всех магических дисциплин только в Стеклянной магии разрешалось работать магам без диплома. Насколько было известно Алви, такое не допускалось ни у Полиформовщиков, ни у Складывателей, хотя многие пожарные имели Привязку к огню. Не переставая удивляться, она поглядывала на проводника. Он казался совсем не старым – всего лет на шесть-семь старше ее. Долго ли он работает на этой должности? Счастлив ли он?

Алви задумчиво поковыряла носком туфли кафельный пол. А что, если она не справится со стажировкой? Ей никак не удавалось придумать хотя бы одно вакантное место для Полиформовщика-недоучки. Алви глубоко вдохнула и стиснула зубы. «Нечего и думать об этом, – сказала она себе. – У меня все получится».

Трудно отказаться от дела, которое ты любишь. По крайней мере, она была уверена, что полюбит эту специальность. В подготовительной школе она изучала теоретические основы всех шести стандартных дисциплин, и Полиформовка была для нее самой интересной из всего остального.

– Еще не поздно попросить что-нибудь поближе к дому, – чуть слышно пробормотал pater, коснувшись легонько своей рукой ее плеча.

Алви прижалась к нему:

– Насколько мне известно, ближайшее место, которое я могла бы получить, находится в Мэриленде. Это ничуть не ближе Англии.

Алви мысленно прикинула. Если она верно помнит географические данные, то ширина Атлантического океана около 3700 миль. Отсюда до Нью-Йорка 535 миль – столько их семье пришлось проехать, когда они в прошлый раз были в Германии. Допустим, Лондон находится в ста милях от западного побережья Англии, то есть отсюда до Лондона порядка 4335 миль, что раз в восемь дальше, чем отсюда до Мэриленда.

Она уже хотела сказать отцу, что ошиблась, но тут же одернула себя и снова задумалась. В восемь раз дальше, чем Мэриленд? Она и впрямь уезжает далеко от дома. Насколько же магия и современные технологии сумеют сократить для нее это расстояние?

У Алви заныло сердце, а ведь она еще даже не покинула станцию. «Но ведь это целое приключение!» – напомнила девушка себе. Она не могла даже мысленно представить ту поездку, которая ждала ее по другую сторону зеркала.

– Алви Бре… – заговорил проводник, но осекся и уставился в планшет, который держал в руках. – Брекенматчер?

Если она не станет женой какого-нибудь обладателя простой фамилии, ей придется всю оставшуюся жизнь слушать, как некоторые люди по-разному коверкают ее собственную.

Она повернулась к родителям, обняла их и часто-часто заморгала, еле сдерживая слезы. Она скоро вернется домой – и даже не заметит, как пролетит время. Сейчас совсем ни к чему плакать, оставляя на стеклах очков пятна от мокрых ресниц.

– Я люблю вас, – прошептала она.

– Gute Reise [4] Счастливого пути ( нем. ). , — шепнула в ответ мать. Pater поцеловал дочь в макушку.

Алви набрала полную грудь воздуха, расправила плечи и разгладила свой форменный передник. Ей не следовало пока что носить его, но передник придавал ей храбрости и напоминал о мечте. Улыбнувшись родителям, она взяла чемоданы и громко сказала:

– Сюда?!

– Проходите скорее, – поторопил ее проводник, указывая рукой на безупречное серебряное зеркало в большой медно-красной раме. Если оно сделано из того же стекла, что и зеркало в ее комнате, оно должно весить…

Алви решительно выкинула из головы все вычисления. Какая разница, верно?

Проводник прикоснулся рукой к зеркалу, и отражение Алви расплылось в серебряном ореоле. Алви протянула ему билет, он сделал на нем пометку ручкой и вернул девушке.

– В Довер. Шагайте уверенно, – проводник снова жестом указал вперед.

Алви еще раз взглянула на родителей, махнула им, насколько это могло получиться с двумя чемоданами в руках, и шагнула через зеркало в свое будущее.

Алви уже много раз путешествовала при помощи зеркал, но ее все еще поражали эти перемещения. Переход через зеркала ощущался так, будто она проходила сквозь охлажденную ртуть, и ни одна часть ее тела не могла избежать таких ледяных укусов. Ощущение холода просачивалось сквозь одежду и пробиралось сквозь волосы, заставляя спину и руки покрываться гусиной кожей.

В глаза ударил совсем другой свет: бледно-оранжевый от стеклянных светильников Огневиков и белый от обычных электрических лампочек. Вокруг раздавались различные звуки: шаги, разговоры людей, смешавшиеся с отдаленным жужжанием, ревом автомобилей и позвякиванием трамваев. Алви несколько раз моргнула, холод постепенно уходил. Она еще никогда не бывала в Довере до этого. Местная станция зеркальных сообщений была куда крупнее и гораздо многолюднее, нежели та, что в Колумбусе.

– Проходите, освобождайте место, – крикнул ей уже другой проводник, намного старше того, с почти седыми волосами и бородой, и нетерпеливо взмахнул рукой. Схватив свои чемоданы, Алви заставила себя вновь сосредоточиться и поспешно отошла от зеркала, на ходу пытаясь найти свободную скамейку, чтобы сложить вещи и сориентироваться. Но все сидячие места были заняты: на одном сидела пара с ребенком, на другом – группа мужчин, которые разговаривали на языке, напоминавшем французский, на остальных – группа подростков – вероятно, школьный класс – в форменной одежде из клетчатого тартана. Пока она шла, несколько человек взглянули ей вслед, но в основном их взгляд останавливался на ее красном переднике подмастерья. Возможно, замечали также ее брюки, но она увидела еще одну женщину в чем-то подобном, так что в этом смысле она не представляла собой нечто особенное.