Дмитрий Кружевский - Отпуск

Перешагнув через бесчувственные тела, я аккуратно поставил колонну на пол, а капитан торжественно водрузил на нее вазу с цветами, которую я ему передал пару минут назад.

Так, теперь оставалось надеяться, что нас не услышали в библиотеке. Я жестом показал капитану посмотреть за коридором, чтобы нас не постигла участь охранников, а сам сунул голову в приоткрытую дверь.

Мама родная, и это библиотека! Я пару минут с разинутым ртом обозревал огромный зал, залитый ярким светом и уставленный по периметру шкафами размером с двухэтажный дом. Пол зала покрывал узорный паркет, и вообще это помещение больше походило на какой-нибудь зал для балов и приемов, чем на тихое место для раздумья с пыльным томиком в руках. К тому же народу там было, что килек в банке, причем многие дамы были именно в вечерних платьях, а мужчины в парадных камзолах.

– Ну и что там? – поинтересовался Лайкоста.

– Вроде бы бал, – буркнул я, стараясь разглядеть, что происходит в глубине зала, куда было устремлено все внимание собравшегося народа.

– Бал, – капитан одним прыжком оказался рядом.

– Ничего не понимаю. – Я отступил от двери и задумчиво посмотрел на лежащих без чувств охранников, прикидывая, не привести ли кого из них в сознание, дабы допросить о происходящем.

– Господин учитель, идите сюда.

Лайкоста был уже по ту сторону двери и, высунувшись, махал мне рукой. Впрочем, ничего странного, вряд ли кто в такой толпе обратит внимание на лишнего человека в форме, тем более что среди гостей было тоже немало личностей в форменных одеждах. Я потихоньку протиснулся внутрь, и мы с капитаном уверенным шагом влились в толпу, стараясь не попадаться на глаза типам в черных камзолах, которые стояли вдоль всего зала, образуя этакий живой коридор.

Неожиданно зазвучала торжественная музыка, и стоящий вокруг народ задвигался, оборачиваясь к ребятам в черной форме, замершим по стойке «смирно» при первых же звуках мелодии.

– Это не бал, – шепнул мне на ухо Лайкоста, – это свадьба.

Блин! Неужто наш оборотень ошибся и мы вломились в чужой особняк к ничего не подозревающим людям, да еще во время такого торжества. Но, с другой стороны, зачем такая охрана, хотя… особняк явно не из бедных и… Моя челюсть медленно поползла вниз, и я, повернувшись, вопросительно уставился на Лайкосту. Тот так же медленно повернул голову в мою сторону – вид у него был не лучше.

А по коридору из солдат, утопая почти по щиколотку в ворсе расписного ковра, в розово-белом платье с длинным шлейфом, с букетом цветов в руках, потупив взор, неторопливо шла Алана. Рядом, держа ее под руку и с идиотской улыбкой на всю физиономию, в роскошном белоснежном камзоле с золотыми галунами, шагал Гай.

Твою же кису!!

Нет, дело тут было явно нечисто. Я снова покосился на Лайкосту, который, похоже, впал в некое подобие ступора. Еще бы, бежать спасать пропавших детей, одновременно стараясь не особо думать, что сделали с ними неведомые похитители, одновременно представляя, что ты сделаешь с этими гадами, причем медленно и желательно два раза, ну, можно и больше, но мы же не садисты… правда, правда. И тут бац… на тебе – свадьба. Если честно, у меня в голове тоже шарики за ролики закатились и долго стукались о стенки моей черепной коробки, давя разбегающиеся в ужасе мысли. Однако я быстро взял себя в руки и, загнав куски подшипника на место, вновь заставил крутиться шестеренки мыслительного процесса.

Так, если рассуждать логично, то происходящее сейчас полностью абсурдно, ибо: либо Гай с Аланой так хорошо притворялись, скрывая свои истинные чувства, либо тут замешано что-то еще – второе скорее. Слишком уж хорошо я знал нашего Гая – прямолинеен до безобразия, да еще по уши влюблен в нашу юную вампиршу. Нет, такой неспособен так хорошо притворяться… в отличие от Аланы, уж она-то девочка с норовом – это заметно. Хотя, с другой стороны, может, Гай просто притворялся таким простофилей, а сам… Стоп, стоп, а смысл? Ну, влюбились они друг в друга, и что? В их возрасте это вполне нормально; поцелуйчики там, полуночные свиданки, обжиманки в темных уголках… Эх, молодость, молодость; пора мечтаний и влюбленности, розовых очков и первых слез разочарования… Блин, что это меня на ностальгию потянуло, чуть сопли не распустил от избытка чувств, однако пора начинать действовать. А план у меня был прост, как линия партии, – хватаем детишек, и деру, причем хватаем как можно скорее, а убегаем как можно быстрее.

Придя, в результате своей бурной мысленной деятельности, к столь гениальному плану, я толкнул Лайкосту и, достав из кармана железную баночку, подаренную мне проводником, показал ее капитану. Тот понимающе кивнул и принялся ретироваться к выходу. Я усмехнулся и, дождавшись, пока он скроется за дверью, открыл банку.

Кстати, поясню, почему так шустро ретировался Лайкоста. Дело в том, что прежде чем отправиться выручать наших похищенных, я забежал к себе в номер, дабы немного сполоснуть физиономию, а заодно пошукать по сумкам, нет ли чего в них полезного, а то мало ли что мне мои домочадцы могли с собой в дорожку подсунуть. К сожалению, кроме стряпни Глафиры и небольшой баклажки с эльфийским пивом, видимо засунутой Дорофеичем, ничего путного обнаружено не было, а жаль, ибо в путь-то я отправился совершенно невооруженным. Мой молот висел на стене спальни, а лучевой меч (мне Ирен прислала еще один взамен утерянного) уютно лежал в прикроватной тумбе. Не, конечно, к форме, выданной мне Лайкостой, прилагалась и шпага, но, знаете, как-то я с этим видом оружия не очень справляюсь. Мне бы что-нибудь такое, поразмашистее чтобы, значит; «ба-ац», «у-ух», «чпок» и «хрясь», причем поосновательнее. А вот с «вжик, вжик – уноси готовенького» как-то не ладится. Герберт, надо сказать, попытался было научить меня владению мечом, так от моих взмахов данной железкой на забор не только Батон забрался, но даже гном по яблоням лазить научился – причем так шустренько. Хорошо, наш паладин быстро смекнул, что данный вид боевого искусства как-то со мной не сильно дружит, и отобрал меч. Гном, правда, за это время уже успел съесть с десяток яблок, и еще столько же насовать за пазуху, и весь путь до дому смачно их хрумкал.

Блин, опять отвлекся…

Ну, значит, я уже закрывал свою сумку, как вдруг вспомнил про ту загадочную баночку, что дал мне при прощании проводник из поезда. Помнится, он еще упоминал про особые случаи, так вот, сейчас было самое оно. В общем, в баночке оказался какой-то порошок, от запаха которого инкубов и суккубов плющило почти так же, как обычного человека от слезоточивого газа. По крайней мере, стоило мне тогда только приоткрыть крышку сей емкости, как капитан рухнул на колени, зайдясь в кашле и залившись горючими слезами. К счастью, действовало зелье не очень долго, и минут через пять Лайкоста уже был как огурчик, правда, на мое предложение попробовать еще раз приоткрыть баночку, для проверки повторного воздействия данного зелья, отчаянно замотал головой. А вот на Батона, как я уже говорил, данный порошочек так нехорошо не действовал.