Михаил Михеев - Черный маг

Никто и никогда не учил меня снимать часовых, но я справился. Просто отбил линию, вдоль которой сгорбившийся под плащом часовой обходил лагерь, подполз поближе, зарывшись в грязь, и на следующем круге неожиданно напал на него сзади, моментально сломав шею воина. При моей силе для этого хватило одного полновесного удара. Оставалось только утопить тело в грязи, чтоб в глаза не бросалось. Грязи вокруг хватало, поэтому особых проблем с маскировкой трупа у меня не возникло.

Часовых, кстати, было два, и второй шел навстречу убитому мною. К счастью, я его давно уже обнаружил и отправил к праотцам вслед за товарищем, причем тем же способом. А в самом деле, к чему изобретать велосипед, если можно просто использовать удачный, проверенный делом вариант? Правильно, совершенно незачем. Единственная разница заключалась в том, что этого я не убивал – просто оглушил ударом по голове, чуть-чуть придавил шею, гарантировано лишая сознания, и утащил в темноту леса, где и провел экспресс-допрос.

Мой пленник был настолько напуган, что ни сопротивляться, ни кричать, ни даже гордо промолчать даже не попробовал. Честно выложил, где и кто размещен (кстати, моя догадка о том, где держат графскую дружину, оказалась верной) и когда меняются часовые. Как выяснилось, у меня был еще почти час – более чем достаточно. Единственное, что он не знал, было местоположение сына графа – его увезли еще два дня назад, неизвестно кто и куда. Ну а чему удивляться, что неизвестно? Я ведь не профессионального разведчика, а простого солдата допрашиваю, которому на столь высокие материи плевать с высокой колокольни.

Сотрудничество со следствием, как известно, засчитывается. Менять это золотое правило я не стал, поэтому вояка остался жив. Я просто вновь оглушил его (ох, будет болеть у парня голова наутро), связал, сунул в рот кляп, который по-быстрому сварганил из обрывка его же собственной рубахи и, не теряя даром времени, двинулся вперед.

Все-таки система охраны здесь была организована разгильдяйски. Даже когда я служил в непобедимой и легендарной, в нашем автобате, помню, серьезнее было, а тут военный лагерь на условно враждебной территории, да еще когда рядом ходит агрессивный супермен. Два часовых – это же курам на смех! Вот я пришел – и их не стало. Ну, мое мнение об умственных способностях их командования явно не улучшилось, хотя лично для меня в этом были сплошные плюсы. Никаких препятствий я на своем пути больше не встретил, так что через очень короткое время совершенно безбоязненно проник на территорию лагеря.

Велик был соблазн прямо сейчас начать закидывать моих невольных врагов гранатами, но я задушил эту мысль в зародыше. Во-первых, гранат было всего три штуки, а во-вторых, шум поднимется такой, что мертвый проснется. Нет уж, лучше измазываясь в крови, медленно, зато надежно. Но вначале мне хотелось реализовать еще одну идею.

Были, были здесь еще двое часовых, только вот охраняли они не весь лагерь, а землянки с пленными. Ну и ходить под дождем им не требовалось – сидели себе в теплой караулке да периодически обход делали. Графские дружинники, как я понял, особо разбегаться не стремились, поэтому и охрана службу несла, не напрягаясь. Только вот ждать, когда один из них соизволит выйти, чтобы спокойно свернуть ему шею, у меня времени не было – работать надо было начинать до смены часовых, а эти умники в своих обходах не придерживались никакой системы. Приходилось рисковать.

Конечно, у нашего спецназа тысяча и один способ штурма. Беда только в том, что я к спецназу никакого отношения не имел и, как сработать быстро и бесшумно, даже не представлял. Можно было бы ускориться, но не хотелось – все же ускорение краткосрочно, и не факт, что я смогу вновь быстро ускориться потом, когда начнется резня. Требовалось что-то изобрести – а что? Вопрос вопросов, как говаривал один телеперсонаж.

А, семь бед – один ответ. Я нагло прочавкал сапогами к караулке и толкнул дверь. Она с легким скрипом открылась, пропуская меня в комнату с сидящими за столом караульными. Как я и предполагал, уверенные шаги и действия их не насторожили – оба повернулись ко мне с выражением ленивого недоумения на лицах. Ну а у меня меч уже был в руке, оставалось только ударить.

Вот и все, а ты боялась – только юбочка помялась. Нелепая детская присказка звучала у меня в голове, пока я с уже начавшей появляться сноровкой обшаривал трупы и караулку. Трофеи не впечатляли – меч, как и все здесь, скверной ковки, топор на длинной ручке, несколько ножей. Ну и ладно, мы не гордые, возьмем, что есть. Я позаимствовал висящий в углу мокрый плащ, завернул честно прихватизированные колюще-режущие предметы и вновь вышел под дождь.

До ближайшей из землянок идти было шагов десять, не больше. Отодвинув бревно, которым была приперта дверь, я вошел внутрь. Ну вот, все точно так же, как сутки назад в казарме – храп, вонь… Единственно, нет запаха анаши, зато имеется дополнительный источник запаха в лице кое-как прикрытой проржавевшей крышкой ямы в углу, очевидно, исполняющей роль параши. Словом, так себе обстановочка.

Ну, выбирать мне не приходилось, поэтому я, стараясь двигаться максимально тихо, подкрался к крайним нарам и потряс за плечо спящего, предусмотрительно зажав ему рот. Это оказалось нелишним – мужик, проснувшись, попытался высказать мне все, что думает по поводу столь раннего пробуждения. Я сунул ему под нос кулак и, когда он понимающе заморгал, отпустил его и сказал шепотом:

– Поднимай всех, живо!

Ну что же, хороший руководитель всегда сумеет переложить свою работу на подчиненного, эта истина сработала и сейчас. Буквально через пару минут передо мной уже стояло человек тридцать – все, кто спал в этой землянке. Оборванные, злые, невыспавшиеся. Я развернул плащ и ткнул пальцем в его содержимое.

– Остальное добудете сами. И будите своих приятелей во второй яме. Начнете по сигналу.

– А ты кто такой? И по какому праву приказываешь? – вперед протолкнулся невысокий, жилистый человек, одетый, как и все здесь, в нечто невообразимо грязное и украшенный длинным, бугристым, неровным шрамом, проходящим наискось через лоб и чудом не задевающий глаз. Впечатляющее было украшение.

Больше всего мне хотелось послать его в темное четырехбуквенное место, но я сдержался. Вместо этого, воспользовавшись подсмотренным у графа приемом, я зажег магического светляка, чем вызвал судорожный выдох собравшихся, и спросил:

– А сам-то кто?

– Я капитан гарнизона замка.

– Хреновый ты капитан, раз здесь сидишь. Сначала докажи, что хоть чего-то стоишь, а потом и разговаривать будем. Все, не хотите – не надо, сам управлюсь, – с этими словами я повернулся и двинулся к выходу. Вслед мне раздалось: