Константин Игнатов - Клановое фэнтези. Руны Возмездия

Ульяна состроила озорную рожицу, игриво подмигнула Кириллу:

– Что, не узнал?

– Узнал, – ответил воин радостно, но в то же время как-то печально. В его голосе будто бы сам собой читался скрытый вопрос: «А ты что, всегда теперь будешь такой?».

– Да не бойся ты, Киря. Чего приуныл? – Подбодрила спутника живая статуя из золы, словно угадав его мысли. – Это ж только на время, чтоб помочь тебе. Давай скорей руку. Долго удерживать пепельную форму я не смогу. А нам, чтобы улететь подальше, надо набрать как можно большую высоту.

Молодой человек несмело протянул ладонь. Их пальцы тут же крепко сцепились. На ощупь кожа загадочной девушки оказалась теплой, мягкой, приятной, – одним словом, живой. Кириллу вдруг нестерпимо захотелось притянуть к себе дорогую Ульяночку и поцеловать. Парень не удержался, порывисто обнял пепельную возлюбленную за плечи, крепко, от души поцеловал прямо в горящие губы. Уля неожиданно звонко рассмеялась:

– Ишь ты, какой быстрый… Ты сначала вызволи меня из полона вражеского, а потом уж расцелуемся, своего не упустим, не бойся.

Храбрый воин тут же сконфузился, виновато понурил плечи, сник.

– Не время, Киря, прости, – объяснила Уля. – Я бы сама с радостью помиловалась… Но в таком виде мне слишком трудно блюсти фигуру. Начнем.

Парень смутился еще больше.

– Хорош дремать, – подбодрила подруга. – Не раскисай. У нас еще всё впереди. Поехали!

При этих словах герой немного воспрял и душой, и телом.

– Расслабился?

– Да.

– Поехали! Не отставай!

Изваяние из золы еще крепче схватило жениха за руку. Девушка сделала несколько быстрых, но плавных шагов вперед, точно набирая разбег. Затем, не останавливаясь, широко развела в стороны руки, словно крылья, и… полетела. Рядом с ней в воздухе неуклюже барахтался Кирилл.

– Успокойся, Киря. Не суетись. Поймай ветерок. Пари степенно, по-орлиному..

Ульяна сразу взяла курс на невидимый отсюда город, простирающийся далеко за сплошными топями. Парень с ужасом заметил, как далеко внизу под ними растянулись ненасытные болотные хляби. Туда только попади, не останется и волосочка…

Странная парочка быстро набирала высоту. Силуэты двух сцепившихся за руки фигурок хорошо просматривались на фоне ясного неба.

Вскоре молодой волшебник научился довольно сносно управлять собственным телом и действительно вообразил себя могучей свободной птицей. Ощущение полета выливалось в невыразимое счастье… Кирилл, конечно, понимал, что не обошлось здесь без Магии Любви. Любовь крылата сама по себе, изначально. Для нее не существует границ и расстояний. И даже сама Изнанка не смеет помешать взаимопроникновению сердец. А Уля щедро, не скупясь, дарила своему избраннику чудесную Силу; на время полета она обратилась ветром в его парусах.

Однако вскоре та Ульяна, настоящая, что томилась в застенках Подземелий, начала явно уставать.

– Я тебя теряю, Киря, – пожаловалась вдруг девушка своему суженому. – Опять путаюсь, как в бреду. – Последние слова узница прошептала с мучительной натугой, хотя скрывала это от Кирилла, вернее, пыталась скрыть.

Влюбленные маги к тому времени летели уже на уровне редких просвечивающихся белесых облаков. В воздухе царила прохлада и сырость. Влага быстро впитывалась в пепельное тело девичьего изваяния. Искусственная Ульяна распухла, посерела, потеряла былую живость. Кожа ее покрылась многочисленными мелкими оспинами, стала похожа на одну из песочных фигурок, какие, играясь, любят лепить детишки младшего возраста. Неожиданно волшебная скульптура быстро, но с чувством чмокнула Кирилла в щечку и, беззаботно расхохотавшись напоследок, рассыпалась в мелкую пыль.

– Пока, Киря!

Свежий ветерок тут как тут: налетел, в два счета разметал черное облачко, разорвал его на кучу мелких обрывков, а вскоре и вовсе развеял легкий прах во все стороны.

От неожиданности Носитель даже потерял равновесие, чуть не грохнулся вниз. Там, под ногами, до самого горизонта, куда ни глянь, алчно темнела болотная трясина. Кирилл спохватился, быстро выровнял полет. Конечно, обладание высотой и сейчас дарило приятные, незабываемые впечатления. Но с уходом Ули ощущение большого счастья сразу куда-то пропало, словно испарилось. Парень тяжело вздохнул: когда он еще теперь увидит свою любимую, пусть даже в таком виде, как сегодня, неизвестно. Летающий маг осторожной потер ладошкой щеку, то место, куда перед исчезновением его поцеловала невеста. Оно горело приятным, успокаивающим теплом, от которого на душе становилось легче. В мыслях тотчас замаячила хоть и слабая, но все-таки перспектива: «А ведь правильно сказала Уля. Всё у нас еще будет! » Кирилл улыбнулся и уже полностью взял себя в руки. Как никак, а ему еще предстоял многочасовой беспосадочный перелет. Раскисать действительно не время…

Стоило Кириллу и пепельной Ульяне улететь на приличное расстояние от места побоища с дьявоглотами, скрыться из поля зрения, затеряться где-то в просторах чистого, ясного неба, как поверхность Провала – того самого, откуда давеча выскочил Носитель, неожиданно вспучилась и начала быстро расти. Над пленкой Иномирья тотчас образовалась густая пузырящаяся шапка темной пены. Она всё расширялась и расширялась, неутомимо расплывалась во все стороны от Пропасти. И вскоре нескончаемый поток мутной гадости покрыл собой уже всю площадку. Затем ему, по всей видимости, стало тесно и на каменистом плато. Пузырящаяся масса с нагловатой бесцеремонностью сползла в болотную жижу, напоминая собой корку черной плесени, и начала проворно распространяться по поверхности трясины вдаль от берега. Пена всё прибывала и прибывала. Вот прорва! Поистине глубины Глубин – неиссякаемый источник разного магического дерьма.

Но, оказывается, Владычица Подземелий вовсе не вынашивала в данном случае планов тотальной экспансии, и ее внутренние трубопроводы отнюдь не постигла случайная авария, приведшая к внеплановому выбросу Подложки. Нет. Все действия строптивой Хозяюшки Дна подчинялись строго определенному плану. Как только шипящее покрывало пены заняло всю территорию, на которой Кирилл развеял останки кремированного Сухаря, движение темной массы прекратилось. Можно сделать вывод, что в текущей ситуации пузырящейся гадости отводилась роль активного пылесборника – собирателя частиц незабвенного «сохатого». И она справилась со своей задачей отменно – на «отлично». Ни одна пылинка от сгоревшего скелета не пропала.

После полного охвата заданной площади темная пена, хлюпая зеленоватой слизью, двинулась обратно – в Провал, волоча с собой богатую добычу. Она всасывала в Пропасть всё подряд, не разбираясь, вместе с болотной жижей – отсортировать «зерна от плевел» можно и потом. И даже не всасывала, а буквально вбирала, т. е. присоединяла к себе стороннюю материю, присовокупляла любое вещество, которое могло нести в себе след Сухаря. К счастью для Изнанки, времени с момента кремации прошло совсем немного. Поэтому пепел искомого индивида еще не успел проникнуть на самое дно болотных омутов, а осел по преимуществу на поверхности.