Евгений Щепетнов - Блуждающие тени

Конечно, девушка была худа, измождена болезнью, но она совершенно спокойно стояла сама, без поддержки, без костылей, а ведь несколько минут назад она едва-едва могла двигаться!

Оправившаяся от изумления женщина подлетела к дочери, потребовала, чтобы та села на скамейку, стала подтаскивать костыли, что-то говорить, девушка ей отвечала, но я уже этого не слышал – сбежав вниз по лестнице, я несся домой, забыв о том, что за мной не поспевает мать, требующая, чтобы я ее подождал, чтобы я не вел себя как идиот или сумасшедший, чтобы я… Уже не помню, чего она там требовала, но в голове у меня вертелась одна мысль, не позволяющая мне расслышать ее слова: «Я могу убивать этих тварей! Мое прикосновение убило эту гадость, и девушке стало лучше! Что бы это значило, почему это?!»

На ходу я бросил матери:

– Поезжай домой, я позже буду – хочу прогуляться. Голову проветрить!

Не слушая ее причитания, я запрыгнул на остановке в автобус и поехал куда глаза глядят. А глядели они у меня на какую-то кафешку у небольшого фонтана, где возле голубой ели, разогретой летним солнцем, под навесиком были выставлены столики и ходила официантка, вполне так смазливенькая девица в сексуальном передничке с кружевами.

Она, улыбнувшись, приняла у меня заказ, и вскоре я сидел перед высокой запотевшей кружкой с пивом, открывая фисташки и поглядывая на пробегавший мимо меня рабочий люд.

Холодное пиво лилось в живот, успокаивая и охлаждая мое разгоряченное нутро, а я наблюдал за прохожими и думал: что со мной случилось? Этого, скорее всего, я не смогу узнать… Что-то повернулось в голове, что-то замкнуло или, наоборот, разомкнулось – только теперь я могу лечить людей. Всех людей? Нет, не всех, только тех, на которых сидит эта гадость. То есть фактически – как минимум половину больных людей. А с чего я взял, что половину и что я смогу всех лечить? А я проверю! Кто мне мешает полечить еще кого-нибудь? Если получится, это будет классно… Только представить: я – типа экстрасенс! Лечу наложением рук! Это и почетно, и интересно, и… денежно. Что, я собрался зарабатывать на человеческом горе и болезнях? Упс! Чего я несу-то? Врачи что, на горе и болезнях зарабатывают, типа мародеры какие-то? Ну… если эдак рассудить, некоторые – да. Но не все же! Есть кто лечит ради призвания лечить людей. Почему и я не могу? Тем более что могу вылечивать страшные случаи… хм… наверное. Ох, куда меня занесло! Могу, да, что-то там вылечивать. Могу убрать эту пакость, пакость исчезнет, болезнь, ею вызванная, исчезнет. И все. А что за пакость – не все ли равно? По большому счету… нет, не все равно! Интересно же…

Допив потеплевшее пиво, я побрел вдоль газона с зеленой стриженой травой, вдыхая запах разогретой на солнце хвои, земли и цветов на соседней клумбе, посмотрел на сверкающее в небе солнце и с удовольствием подумал: «А что, хорошо ведь! Когда еще представится повод заняться таким делом, которое денежно, да еще и на самом деле приносит пользу людям! Как начать? А запросто!»

Маршрутка высадила меня возле моего дома, хлопнула самозакрывающейся дверью и унеслась, а я сделал первый шаг к собственному светлому будущему: возле подъезда на скамеечке сидели три старушки из нашего дома.

Как всегда они перемывали кости соседям, пересказывали последние дурацкие новости и ругали правительство, которое ну никак не хочет помочь пенсионерам, а кидает им только подачки, как собакам.

Я поздоровался и задержался у скамейки якобы для того, чтобы поправить развязавшиеся шнурки кроссовок. Бабки продолжили прерванный моим появлением разговор, а я внимательно осмотрел их и обнаружил у одной на плече «слизняка» приличного размера. «Слизняк» был темно-красный, с довольно толстой нитью и пульсировал, как будто докачивал последние остатки жизни из старухи. Она шевельнул рукой и, видимо, почувствовала острую боль, потому что вздрогнула и изменилась в лице.

Старуха осторожно потерла плечо – я видел, как ее рука входила и выходила из темно-красной массы «слизняка», потом бабка снова застыла, подождала и сказала своим товаркам:

– Пойду-ка я домой, лягу, так плечо сегодня разболелось – видно, дождь будет. У меня что-то часто стало кости ломить – помру, наверное, скоро.

Она с кряхтеньем стала подниматься, когда я неожиданно и для себя и для нее сказал:

– Баб Маш, хотите, я вам помогу, полечу?

Старухи воззрились на меня, как будто я сказал что-то необычайно неприличное или же, встав на четвереньки, снял штаны и показал им голый зад.

– Ты? Полечишь? – Самая старшая и злобная старушенция баба Наташа, или, точнее, Наталья Феодоровна, с недоверием посмотрела на меня. – Это чем ты полечишь-то, Кашпировский ты хренов?! Плюнешь ей на плечо, что ли? Или еще что на плечо ей сделаешь?

Старухи радостно захихикали, уверенные в том, что они являются фонтанами искрометного юмора и Петросяну до них, как до Луны.

– Лечильщик хренов! Маш, дай ему… он тебя полечит!

– Тьфу на вас, дуры, пацана совсем в краску вогнали! Старые, а охальницы те еще! – Баба Маша усмехнулась и спросила серьезно: – А что, правда полечить можешь? Если можешь, лечи! Я как-то смотрела про экстрасенсов – там такие молоденькие были – дак они и рассказывали все, и порчу снимали! Может, и ты порчу снимать можешь?

– Могу, баб Маш, – храбро заявил я. – На вас порча, на плече, я могу снять! Хотите?

– Ясно, хочу, – обескураженно ответила сбитая столку старуха, – только я денег не дам! Нет у меня денег-то!

– Да я и не спрашиваю, вам – бесплатно будет! Сядьте на скамеечку, сейчас я вас мухой полечу! Ну, в смысле не мухами, а мухой, быстро, значит! – Я запутался в своих заявлениях и уже жалел, что связался с этим делом – а вдруг не получится? Злобные старушки разнесут весть по окрестным дворам, потом пальцем все будут показывать – вон, мол, придурок идет, экстрасенс хренов!

Но делать было нечего: назвался груздем – полезай в кузов. И я полез.

Усадив бабу Машу на скамейку, я под любопытными горящими взорами ее подружек важно изобразил из себя экстрасенса – протянул руки вперед и стал шевелить пальцами. Вышло забавно, старушенции даже слегка отшатнулись от моих страхолюдных движений, и в их взглядах проступило сомнение – зря-то так шевелиться не будет! Колдовство творит, однако!

Коснувшись сгустка зла на плече бабы Маши, я снова ничего особого не почувствовал, только увидел, как сгусток лопнул и завернулся небольшим вихрем. Вся операция заняла секунду – дольше только страху нагонял своими театральными действиями.

– Смотри-ка, а рука-то перестала болеть! – с удивлением сказала баба Маша. – Это ты когда научился-то так лечить, сынок? Вроде я и не знала, что ты у нас тут экстрасенс такой живешь! Ничего себе… Видали, бабки, у нас какой тут умелец живет? Вот это да… вот это парень! Спасибо, сынок! Тебе бы в передачу попасть на телевизор! А вы смеялись, глупые! И что, сынок, все болезни лечить можешь?