Александра Христова - Тьма древнего леса

– Кхе-кхе, – демонстративно громко прокашлялся я. – Уважаемые, вы ни про кого не забыли?

Что бы вы думали? Эти… эльфы даже ухом не повели! А вот это уже наглость… Ладно, пойдем иным путем.

Наколдовал миниатюрную сферу звука и вопросительно посмотрел на князя. Тот скептически смерил меня взглядом, но все же кивнул, предусмотрительно зажав уши. Его примеру последовали как его сын и капитан, внимательно наблюдавшие за нашей весьма красноречивой пантомимой, так и я, после того как отправил заклятие в свободный полет.

Три… два… один…

БАБАХ!

Рыжики повскакивали со своих мест, словно стая вспугнутых ворон, и с умиляющей синхронностью начали переводить одинаковые ошарашенно-растерянные взгляды с правителя на меня, следом на Лэя и лысого – всех дружно заткнувших уши – и так по кругу. Но, видимо, на моем лице расплылась слишком уж злорадная улыбка, раз все взгляды, перешедшие из разряда изумленных в разряд подозрительных, в итоге остановились на мне.

– Малыш, – негромко спросил дед, – ты что-то хотел нам сказать?

Гр-р-р… сколько можно?! Так, Мстислав, спокойнее, если ты сейчас начнешь душить главу Аторре, тебя просто не поймут. Вернее, поймут – Аторре как-никак! Но сомневаюсь, что правильно.

– А моим мнением, случаем, никто не хочет поинтересоваться? – подергав себя за настырно лезущую в глаза прядку, задумчиво вопросил украшенный резьбой в виде листьев потолок я. – В конце концов, именно я являюсь пострадавшим…

О чудо! Мои родичи покраснели! Да как одновременно-то! И ярко: на пунцовых лицах Аторре можно было с легкостью жарить яичницу. Или кофе варить…

Брр… Помотав головой, чтобы прогнать бредовую картинку, как я, прикусив кончик языка, старательно размещаю яичницу из трех с половиной яиц на носу у побагровевшего деда, я елейным голосом продолжил:

– Может, вы позволите мне решать, что делать с моей обидчицей?

– И какие же у тебя есть по этому поводу идеи? – скептически осведомился дед. Кажется, он сомневался, что я смогу придумать для тетки мало-мальски приемлемое наказание. Ха! Это с моей-то буйной фантазией?!

Как насчет того, чтобы посадить тетушку на поводок, надеть на нее намордник (чтобы никого не покусала в приступе злобы) и ограничители магии (есть в этом мире и такое извращение, предназначенное для магов-преступников), а затем заставить вкалывать на благо родины? Или с теми же ограничителями отконвоировать обратно к княгине – пусть она наказывает свою непокорную охранницу? Ну а на худой конец можно отправить рыжую дамочку на общественно полезные работы – например, ш'шэври выращивать…

Примерно это я и высказал вслух. Рыжики переглянулись, о чем-то мысленно переговариваясь, покивали и согласились с предложенными вариантами. Осталось только узнать мнение правителя.

Князь задумчиво почесал подбородок, глядя на меня, словно на полезное ископаемое подозрительного происхождения – со скепсисом, удивлением и недоверием, а затем согласился с тем, что пусть с непокорной теткой разбирается его супруга. В конце концов, местная гроза пиратов никак не может страдать гуманизмом и излишней любовью к ближнему своему.

Честно скажу, когда я услышал, чем занимается жена правителя, вместо того чтобы сидеть дома и воспитывать сына, мне стало плохо. Воображение тут же нарисовало некую остроухую бой-бабу метра под два ростом, с крюком, прикрепленным на место отрубленной руки, выбитым правым клыком, почему-то огненно-рыжую, размахивающую саблей и кричащую: «На абордаж!» Н-да. Не думал, что у столь благородного существа, как эльф-правитель, окажутся такие, кхм… странные представления о женской красоте. Или князь попросту скрытый мазохист?

Но только немного позже, когда нас с княжичем, тоскливо повесившим уши, проводили в кабинет, который мы вчера разгромили по одному интересному случаю, выяснилось: ничего подобного. У князя оказался великолепный вкус. По крайней мере, тот маленький портрет, на котором была изображена хрупкая русоволосая эльфиечка с огромными синими глазами, произвел на меня незабываемое впечатление. Сначала мне даже показалось, что это портрет любовницы или еще кого – слишком уж тщательно он был припрятан, но когда Лэй, сунувший свой любопытный нос, с радостным воплем: «О! Мамин портрет нашелся!» – потянул миниатюру к себе, я опешил. А уж когда до меня наконец дошло, что именно эта девушка, больше похожая на фею из сказки, и является той самой грозой пиратов…

Небо великое, Хаос предвечный! И это княгиня?! Супруга правителя одного из крупнейших государств?! Страх и ужас местного берегового братства?! Эта малолетняя пигалица?! Куда катится мир… Впрочем, мир уже никуда не катится, ибо давным-давно докатился до точки и теперь тихо-мирно пылится в уголке. Интересно, хоть что-нибудь в этом сумасшедшем мирке будет соответствовать моим ожиданиям или нет?

Все оказалось не так уж и страшно, как я успел себе навоображать. Дайнэлан, поняв, что мне срочно требуются объяснения, решил произвести небольшой экскурс в историю собственного семейства. А заодно и уборку на меня свалил – не может он, видите ли, рассказывать и убирать одновременно! Белоручка. Впрочем, ради удовлетворения собственного любопытства я готов был и уборкой заняться – ты только рассказывай давай, мелочь остроухая!

Княгиня, носившая мелодичное имя Мелиниаре, была единственной (ибо ее мать умерла при родах) и обожаемой дочерью адмирала эльфийского флота и выросла в буквальном смысле на палубе военного корабля, со всеми вытекающими отсюда последствиями вроде пламенной любви к холодному оружию и столь же пламенной нелюбви к пиратам всех мастей. С князем она познакомилась около двух сотен лет назад, когда правитель как раз оценивал работу кораблей новой конструкции, способных принять на свою палубу до десятка летунов на ш'шэври (эльфийские авианосцы, или, точнее сказать, ш'шэвроносцы), а эльфиечка, возвращавшаяся домой к своему третьему совершеннолетию, решила перед посещением Леса и столицы навестить отца на корабле. Ну а дальше, как в лучших романах, возникла любовь с первого взгляда… Точнее, с первого удара. А вот нечего было князю подходить со спины к невыспавшейся и оттого раздраженной и излишне нервно на все реагирующей девушке! После вежливого, но слишком уж неожиданного: «Ясного утра, леиши» – правитель ласточкой вылетел за борт, в холодные воды Эри-ти-аллис. Рефлекс, понимаете ли.

Разумеется, князя достали, побагровевшая от стыда (еще бы, на глазах у отца и княжеской свиты отправить правителя купаться в море) девушка принесла свои извинения, князь их благосклонно принял… В общем, через год буквально лопающийся от гордости за собственную дочь адмирал поднимал бокал за здравие царственной четы на свадебном пиру. Ну а через сотню лет семейной жизни у них и родился Дайнэлан.