Александра Христова - Тьма древнего леса

– Хозяин, вылезай!

– Не вылезу! – глухо отозвался я. – Ты мне опять будешь уши надирать!

Нет, в принципе я вполне могу дать ей отпор: указать ее место, напомнить о том, что она всего лишь дриада моего дерева – по сути, моя служанка… Но вот оно мне надо – портить отношения с поварихой, прачкой и домоправительницей в одном лице? Хотя скорее не домоправительницей, а домомучительницей! Чувствую себя нашкодившим Малышом, которого активно воспитывает при помощи кнута и скалки фрекен Бок, нагло зажиливая при этом все полагающиеся пряники. Вот только спасительного Карлсона, прибывшего за очередной банкой варенья, на горизонте не наблюдается, а дриада – вот она. Ну не грубить же мне девчушке, которая пытается воспитывать меня исключительно от избытка энтузиазма – мол, вот она я, такая умная и красивая, мне доверили не многоквартирное дерево, а жилище аристократа! Вот и приходится терпеть ее период привыкания, прячась где только можно, в том числе и под шкафами. И тут нет ничего позорного! Можно подумать, я один так скрываюсь от юных дриад с их гиперактивностью… Как бы не так! Это обычные методы!

Элли говорил, что это продлится не больше улэда [11] – но его надо еще пережить! И желательно при этом суметь не позволить одной полупрозрачной и наглой девчонке сесть мне на шею.

– Хозяин, вылезай! – уже громче позвала Листик, а в ее голосе промелькнули угрожающие нотки. – А то я сама тебя оттуда за шиворот достану!

О-хо-хонюшки…

Извернувшись так, чтобы оказаться лежащим на спине, и снова едва не придавив Миледи – мышка только еле слышно вякнула, – я высунул голову из-под шкафа и уставился на Листик, глядевшую на меня жутко недовольно.

– Ну? – хмуро поинтересовался у нее я и тут увидел, что она сжимает в руке… носок. Самый обычный носок. Ярко-красный, с затейливой вышивкой.

Эй! Это же мой носок!

Листик брезгливо держала сей предмет двумя пальчиками на вытянутой руке, при этом морща носик. Я даже обиделся – не такой уж он и грязный, между прочим! Я эти носки всего несколько дней носил! И ноги у меня, в отличие от чистокровных людей, не пахнут! Правда, сегодня утром я с немалым трудом нашел второй носок, перевернув при этом всю комнату…

– Ой, носок, – расплылся в умильной улыбке я, глядя на данный предмет туалета.

– Именно! – отрезала Листик. – И мне очень хотелось бы узнать, что он забыл на кухне?

– Где? – удивленно вздернул брови я. Странно, вроде бы я там не переобувался… Хотя нет. Было дело. Но это же случилось уже пять дней назад! Или четыре?.. Да нет, все же пять.

Странно. Больше красных носков у меня не наблюдается. Тогда что я уже пять дней ношу? Вроде бы дальтонизма за собой ранее не замечал.

– На кухне! – Дриада потрясла носком преткновения и швырнула в мою сторону – я еле успел отдернуть голову, чтобы он не плюхнулся мне на нос. – Между кастрюлями! В шкафу под самым потолком! Если ты, хозяин, хотел надо мной поиздеваться, то мог бы выбрать и более приличный способ! А не совать свои грязные носки в мои кастрюли! Будь добр придумать в следующий раз что-то менее вульгарное. – И Листик, резко развернувшись, гордо удалилась из библиотеки, не забыв громко хлопнуть напоследок дверью.

Ну вот. Обиделась. Теперь на ужин точно будет холодная овсянка! Брр, гадость… Надо бы перед ней извиниться, а то дождусь какой-нибудь пакости, вроде скоррятины на ужин или змеи в постель – и что тогда?

Кряхтя, выполз из-под шкафа и подобрал носок. Странно… Точь-в-точь такой же, какие сейчас красуются на моих ногах. Откуда?

Чтобы избавиться от сомнений – мало ли, вдруг утром спросонья носки перепутал, я, плюхнувшись обратно в то же кресло, где сидел ранее, стянул легкие домашние туфли и с недоумением, переходящим в изумление, воззрился на два ярко-красных носка – близнецов третьего.

Не понял?

Ошарашенно пересчитал носки – три штуки. Перевел взгляд на свои ноги – все в порядке. Как с утра было две нижних конечности, так столько и осталось.

Потряс головой, пытаясь отогнать непрошеные глюки, и еще раз пересчитал носки. Три штуки. Пересчитал ноги. Две штуки.

Носков – три. Ног – две. Причем обе ноги в носках – точно таких же, какой я сейчас держу в руке. Даже вышивка везде одинаковая! И это не бред моего воображения и не иллюзии – уж что-что, а иллюзии я различать умею.

Ничего не понимаю! Что за дурацкая шутка?

Откуда-то же взялся этот носок! И я даже подозреваю откуда. Таким чувством юмора обладает только один мой знакомый. И только он из всего моего круга общения способен создавать полноценные, хотя и недолговечные, материальные дубли. Ох, и наплачется он у меня… Сам будет жрать ту овсянку, которую мне будут на ужин предлагать! Ну, или то, на что хватит фантазии у разобиженной дриады.

Нагнувшись и вытащив из-под шкафа за крыло не сопротивляющуюся и смирившуюся со своей нелегкой участью Миледи, я запихнул в карман штанов лишний носок, обулся и вышел из библиотеки. Ну все. Сейчас я буду кое-кому выбивать клыки!

С того момента, как я заселился в свое дерево, прошло восемь дней. Восемь долгих, кошмарных дней…

Начать с того, что меня ни на минуту не оставляли одного – разве что поспать и помыться я мог в одиночестве, да и то не всегда. В моем доме постоянно кто-то был: рыжая родня, княжич, Лир, даже и не думавший готовиться к отъезду, пару раз заходил угрюмо зыркающий исподлобья капитан стражей, едва не доведший мою дриаду до истерики… Как-то рано утром ко мне даже князь завалился! Хотя что ему было нужно, я так и не понял. Он только походил по моему дому, похмыкал, оглядывая устроенный бардак (я все-таки добрался до своей сумки и теперь раскладывал все привезенные вещи по местам, пока получалось не очень) и мое сонное, покачивающееся от недосыпа тело, спросил, хорошо ли мне живется и не чувствую ли я отторжения от дерева, и, пока не наступила ночь, быстро убрался в родовое гнездо Аторре, потому что вернуться к себе во дворец он уже не успевал, а столь небрежно распоряжаться собственной свитой, чтобы прогуляться с ней под сводящим с ума ночным светом, не мог.

Кроме этого, на второй день после моего заселения Элли привел к древу… Психа! Моего коня! Родной мой, как же я по тебе соскучился!

На мой вопрос, куда устроить коня (не на дерево же затаскивать, право слово!), Элли пожал плечами и дал просто гениальный совет:

– Поспрашивай у местных – может, в какую ближайшую конюшню и пристроят.

Нет, это надо же! В конце концов, кто тут хозяин та'ала – я или они?! Кто тут должен все знать? И кто тут назначил себя моим родителем – Элли или местные жители? Почему он мне даже помочь не хочет?! Сам, вечно все сам… Надоело!

Поскольку родовой дом Аторре вместе с семейными конюшнями и прочим добром находился аж на другом конце отнюдь не маленького та'ала, мне, если я не желал совершать увлекательнейшую пятидесятиатиссовую пробежку всякий раз, как мне захочется прокатиться с ветерком, стоило устроить коня где-нибудь неподалеку. Например, в находящейся буквально в паре шагов конюшне главы местного отделения купеческой гильдии, некоего Олдеррия ара Шерэтте. После недолгих уговоров и мешочка с золотом, презентованного этой в меру упитанной личности (не знал, что эльфы еще и толстыми бывают) моим рыжим папочкой, Психа устроили по высшему разряду. Еда, вода, кобылки рядом… Идиллия! А главное – его все эти дни никто не беспокоил! Мне бы так…