Николай Степанов - Курьер

– А что же в Шарель необычного?

– Того тебе знать не положено. А с девицей я поступлю следующим образом: сначала отрежу ей… – Кошмары, которые серокожий монстр начал рассказывать, повергли меня в ужас, причем Серхер упивался, смакуя каждое слово и внимательно отслеживая мою реакцию. – …соберу ее кровь до последней капли и устрою омовение…

От гнева меня затрясло, сжал кулаки до боли в пальцах. Проколол себе ладонь острием топора. Лишь бы не сорваться. Ведь он только и ждет…

– Чего дрожишь, словно тебя огнежаром наградили? – Волшебник неожиданно сменил тему.

– Огнежаром? – удивился я.

– Чары есть такие, придурок.

– Опять древнее проклятие, которое нельзя снять? Вот вы, волшебники, только и горазды, что придумать всякую пакость, а потом сами же от нее избавиться не можете, – постарался увести разговор в сторону от описаний кровавых сцен с бедной Шарель.

– Почему не можем? – возмутился Серхер. – Стоит съесть огненный цветок, и от огнежара даже следа не останется.

– Цветок, которого не существует?

– Ты смеешь брать под сомнения мои слова, щенок?!

– Никто еще не находил…

– Потому, что ищут не там и не в то время, – криво ухмыльнулся серокожий волшебник. – На исходе осени, а не летом, как все думают, и только в тех лесах, где водятся огнептицы, распускается огнецвет. Чародеи земной стихии целый год проводят в поисках пера желто-зеленой бестии. Если найдут, то в пору цветения топают к обозначенному месту и собирают урожай.

– А цветок и вправду любое желание может исполнить?

– Держи карман шире! Нет в мире такого средства, чтобы всяким дуракам их прихоти выполнять.

– Жаль…

– Чего жалеть-то? Твою напасть он точно снимет, поскольку способен любого живого человека от могилы избавить, пусть тот даже одной ногой в ней стоит.

– Мне пора в путь, наверное. – Я поднялся.

Не хотелось, чтобы Серхер вернулся к началу разговора. Колдун ударил кулаком по столу:

– Сидеть, наглец! Пойдешь, когда я скажу.

Пришлось подчиниться.

– Давай выпьем на дорожку.

Он разлил вино по бокалам. Поднял свой и недвусмысленно уставился на меня.

– Ваше здоровье, господин Серхер, – произнес я, мысленно пожелав ему скорее сдохнуть, и выпил.

– Вот видишь, – притворно вздохнул он, – опять не подействовало.

– Что? В вино подсыпан яд?

– Нет, просто я пытался обратить твои мечтания против тебя самого. Не получилось… Тогда ступай, чего расселся?!

– Прощайте, господин Серхер. – Я выскочил из-за стола.

– Шкатулку не забудь, раззява!

Вернулся, спрятал коробочку в боковой карман куртки и направился к выходу. Шел медленно, насколько мог. Очень не хотелось, чтобы мой уход походил на бегство.

– Прощай, деревенщина, – кинул вдогонку хозяин Оборотграда.

Наконец я оказался на пути к Цехмерской гряде. Хотелось поскорее убраться подальше от этого проклятого места.

«Нет, с меня хватит! Службу курьера пора заканчивать. Еще одно такое поручение – и от Сарина Дюзана даже косточек не останется. Пора уходить в отставку. Отдам шкатулку, и больше никаких посылок. Извини, Линель, похоже, не судьба мне выполнить твою просьбу», – подумал я, а сам сразу настолько паршиво себя почувствовал, что выть захотелось. Неужели я превратился в такую сволочь, что пообещал бедной девушке помощь, а сам – в кусты? А с другой стороны, если меня едва не угробили сейчас, кто помешает сделать это позже? Ведь все смертельные опасности начались именно при выполнении ее поручения. И чем ближе к цели, тем дела хуже и хуже. Смерть буквально дышит мне в затылок. Надо срочно менять профессию. Глядишь – и внимания со стороны демонов тьмы поубавится.

Остаток дня и всю ночь двигался, не останавливаясь. В темноте еще и прибавить шагу пришлось, иначе бы замерз – теплая одежда сгорела в подземном тоннеле. Перед глазами все время маячила ухмыляющаяся физиономия Серхера.

Я почему-то абсолютно не боялся споткнуться или сорваться с обрыва. Разговор с хозяином Оборотграда окончательно убедил в силе пророчества старой гадалки. Странно, но я совсем не помнил ее лица, хотя фигура, походка и потрепанная одежда засели в памяти до мельчайших подробностей. Вот и сейчас образы ведьмы и колдуна поочередно терзали душу, будто эти двое устроили за нее схватку. Пытался думать о чем-либо ином – не получалось.

Навязчивые видения прогнал лишь восход солнца. Вместе с ним проявился и зверский аппетит. Я сразу пожалел, что не позаботился о запасе еды. Когда уходил от воров, думал, возьму харчи в кабаке, а оттуда почти убегал. Слова серокожего колдуна в тот момент напрочь отогнали мысли о еде. Однако утро вернуло меня к жизни, и для ее поддержания требовалась пища.

«Ничего-ничего, осталось меньше часа, и эта гряда закончится. Внизу меня ждут. Надеюсь, не дадут умереть с голоду?»

Вскоре понял, что в расчетах ошибся. Людей встретил еще наверху, возле спуска с гряды. Насчитал три десятка. Сначала принял их за торговый караван, но, подойдя ближе, не обнаружил тюков с товарами. Может, еще не подняли?

– Здравствуйте, господа, – поприветствовал трех мужиков, которые перегородили путь на подступах к лагерю.

– Кто такой, куда путь держишь?

– Шурис, возвращаюсь из Оборотграда.

– Ты, что ли, дочку воеводы к Серхеру провожал?

– Ага.

Неужели за мной целый отряд выслали? Но почему встречающие не в форме дружинников?

– Значит, тебя мы и поджидаем.

Два бойца тут же оказались рядом и схватили под руки.

– Мужики, вы чего? У меня важное поручение…

– Не дергайся, парень. Сейчас разберемся.

– Да я и не собирался! Чего вы меня…

Посчитав происходившее недоразумением, которое сейчас разрешится, позволил увести себя в расположение отряда. И тут увидел женщину. Несмотря на боевые доспехи и прикрывавший прическу шлем, выглядела она весьма привлекательной.

«Не к добру это, провалиться мне к демонам в пасть!»

– Серхер дал средство, снимающее проклятие? – спросила она.

– Дал.

– Покажи.

– Не могу. Только воевода…

– А если мы тебя очень сильно попросим? – Она не стала слушать моих возражений.

Хватка мужичков сразу окрепла. Сзади раздался лязг извлекаемого из ножен меча. Так ведь и убить могут, сволочи.

Почувствовав прилив сил, я резко развернул плечи. Живые оковы отлетели в разные стороны. Тот, кто находился за спиной, получил тычок острым концом рукояти топора. Доспехи ему не помогли.

Дзинь, дзинь. Звуки выстрелов совпали с ожогами в области груди и бедра. Но сейчас я не обратил на это внимания: когда на тебя с озверевшими рожами несутся сразу человек пять, становится ни до чего. У меня из горла тоже вырвалось нечто звериное. Ринулся к ним навстречу.

Топор – оружие нападения, говорил мне учитель. Что ж, тогда пусть они и обороняются. Уклонился от первого клинка, его обладателя опрокинул на следовавшего сбоку противника, рубанул тучного бойца.