Алексей Пехов - Ветер и искры (сборник)

– И ворон каркает. Это не к добру. Увижу – подстрелю, – поддержал его Квакушка, бледный парень с лягушачьей улыбкой. Он посмотрел вверх, на сплетенные ветви, но никого не увидел.

– Заткнулись бы вы лучше, – беззлобно посоветовал я им, перебирая алые четки Матери Ходящих. – Птицу оставь в покое. У нас не так много стрел.

– Ты неправ, Серый, – укорил меня тот. – Многие говорят, что вороны служат Проклятым. Выведывают для них всякое разное.

– Ты-то Проклятым особенно нужен, – усмехнулся Трехглазый, стоявший от нас в нескольких ярдах.

– Что-то не видно твоего приятеля, Серый. Он не заблудился? – Махоч последние несколько минок не находил себе места.

– Не нервничай, – отозвался я. – Придет.

Чтобы преодолеть Оставленные болота, понадобилось гораздо больше дней, чем мы думали. Но, на наше счастье, после Лепестков Пути дорога стала не в пример легче, чем прежде, и отряд выбрался на сухую землю без всяких происшествий, не потеряв больше ни одного человека.

Оказавшись на западной стороне трясины, мы не знали, как далеко за это время продвинулась Митифа и есть ли сейчас набаторцы на землях, что протянулись между трясинами и Брагун-Заном.

Из тумана выскочил Юми. Его бока вздымались, шерсть стояла дыбом:

– Вот так, собака!

Я убрал четки в сумку:

– Кажется, у нас проблемы.

– Знать бы еще какие, – процедил Махоч.

– Хотя бы намекни, – обратился я к вейе, присаживаясь на корточки. – Люди?

– Вот так, собака! – отрицательно помотал он головой и, сделав страшные глаза, оскалился.

– Мертвецы? – высказал идею Квелло.

– Вот так, собака! – согласно закивал Юми.

– Много?

Судя по его жестам – не очень.

– Где покойники, там и Белый. – Молчавший Ра-лог обнажил меч.

– Необязательно, – ответил я ему. – Но вероятно. Квелло, пусть кто-нибудь предупредит милорда Рандо.

– Хочешь проверить? – улыбнулся Ша-тур.

Я кивнул.

Трое северян, двигающиеся бесшумно, пошли первыми и быстро скрылись в тумане. Мы пыхтели за ними, стараясь не упускать друг друга из виду и вздрагивая от каждого звука.

– Смотрите не подстрелите рыжих, – на всякий случай напомнил я. Нервы у всех были взвинчены до предела.

В таком тумане не заметить подкравшегося покойника – раз плюнуть. Сейчас я больше доверял мечу, чем луку.

Вернулся Ра-лог и, приложив палец к губам, поманил нас за собой. Роща закончилась, начался редкий подлесок, и дорога пошла в горку. Туман остался в низине. Чуть выше, за кустами, притаившись, лежали двое рыжих. Мы упали на мокрую траву рядом с ними.

– Их меньше десятка, – прошептал Ша-тур, показывая мне, куда следует смотреть. – Клянусь Угом, тут можно справиться!

Я осторожно выглянул из укрытия. Восемь тварей медленно брели вдоль зарослей. Они уже успели миновать нас и теперь удалялись на север.

– Не будем связываться, – решил я. – Пока их изрубишь, можно недосчитаться рук или еще чего-нибудь.

Северянин воспринял мой приказ без воодушевления, но спорить не стал.

После того как куксы ушли, мы пролежали еще минок десять, но больше никто не появился. Примерно через полнара подошел Рандо с отрядом, за которым я отправлял Юми. Рыцарь, выслушав наш рассказ о куксах, повернулся к полосе деревьев, темнеющей на противоположной стороне долины:

– За этим лесом начинается Брагун-Зан. Думаю, там все еще безопасно. С ниритами у нас союз на веки вечные. Нам надо идти туда.

– До него не меньше тысячи ярдов по открытому пространству. Если кто-то нас ищет, то заметит наверняка.

– Тогда поторопимся! Стрелков – по периметру!

Мы все ближе подбирались к лесу, но местность по-прежнему была спокойной. Такой она и осталась, когда мы оказались возле деревьев. На этот раз нам удалось избежать боя.

Серая растрескавшаяся земля тянулась, покуда хватало глаз. Холод стоял такой, словно была поздняя осень, а не середина весны. С севера то и дело налетал стылый ветер. Он поднимал мелкую, едкую пыль, норовя засорить глаза. Впереди, на западе, высились красно-коричневые горы. Щурясь, я пытался разглядеть клубы дыма над ними, но расстояние для этого было еще слишком велико.

Мы шли по Брагун-Зану уже второй день и за это время успели встретить много разрозненных отрядов из разбитой Западной армии. Они были точно такими же, как наш – измотанные, побывавшие в десятках битв, но все еще способные показывать зубы. Иногда это были пять человек, иногда сотня. Кто-то шел от самой Лестницы, кто-то от Великих или Пряных озер. И все, как и мы, направлялись к Грох-нер-Тохху, где командиры Сборной армии собирались дать Митифе последний бой.

Он, судя по всему, действительно должен был стать последним для нас. Вестей, которых мы успели наслушаться, вполне хватало, чтобы понять – ситуация хуже не придумаешь. Лей с Аленари пускай и с трудом, но продвигались к Корунну. Несмотря на ожесточенный отпор наших, летом Проклятые достигнут столицы. Север держите исключительно благодаря доблести.

Митифа разгромила последние очаги сопротивления у Трехречья и теперь шла к Брагун-Зану, чтобы добить уцелевших, а затем отправиться к Клыку Грома, взять под контроль этот перевал и отрезать помощь из Морассии.

Мы отступали к Громкопоющей горе, где должно было произойти решающее сражение. Не знаю, сколько воинов сможет выставить Империя, но у Проклятой против нас огромное преимущество в живой силе и магии. Сейчас ее армия медленно продвигалась на юго-запад, не встречая у себя на пути никакого сопротивления и пожирая город за городом, деревню за деревней.

Каждый день я думал о Лаэн, и порой моя уверенность, что она жива, гасла. Тогда, теряя надежду, я предавался черному отчаянию. С тех пор как мы говорили на болотах, я не слышал Ласку. Даже сны исчезли. Очень часто на меня накатывал страх, будто мне все почудилось. В такие моменты я был уверен, что ошибся, что мое солнце мертва, что ее нет и не будет со мной. Смогу ли я пережить это еще раз?

Несколько раз у меня возникало совершенно позорное желание сбежать. Но оно было столь мимолетно, что я даже не успевал испугаться своих мыслей или устыдиться их. Я не мог бросить тех, с кем лез через топи и проливал кровь на полях битв. Только не сейчас, когда решается судьба всех нас. Даже моя основная цель – месть Оспе и Кори – отошла на задний план. Если Бездне будет угодно, она сведет нас на узкой дорожке, как произошло с Рованом.

Мои товарищи молили Мелота о потеплении. Если это случится – застывшие дороги расползутся от грязи, и огромной набаторской силище будет очень непросто двигаться к нам в прежнем темпе. Но в Счастливых садах, похоже, не слышали молитв, и погода не думала меняться…

– Брагун-Зан – не самое приветливое место на Харе, – как-то признался я товарищам.