Михаил Катюричев - Эквилибрист. Путь силы

Барон Сфорца вел себя нагло, явно нарываясь на драку. Видимо, рассчитывал на поддержку брата – одного из сильнейших магов в вольных землях. Лион Змей (я видел его на приеме, он тогда спорил со Скромником) стоял чуть позади трона. Кстати, на гербе Сфорца изображена закрученная спиралью черная гадюка. Говорят, герб вполне соответствует характеру этой семейки.

Элеандор, пребывая в плохом настроении после ссоры, тоже отступать не собирался. И понятно – предметом спора являлись шесть тысяч золотых, которые фрайхер утаил от своего давнего компаньона Германа Хольца. За такой куш стоит подраться. Попытки юлить и обманывать результата не принесли (мы с Элли постоянно держали мысленную связь – ссора ссорой, но дело есть дело), и в воздухе все явственнее пахло дракой.

Моя сила была наготове. Это, конечно, невежливо, но ситуация уже давно вышла за рамки этикета. Что интересно, Змей – маг природы, но при этом входит в большую пятерку. Бить нужно быстро и наверняка, а Элли настаивает на бескровном варианте. Только вывести из строя. К тому же рядом ощущается присутствие еще одного мага. Кажется, у Баргойла есть свой менталист, хотя попыток проникновения я пока не чувствую.

А разговор уже перешел на откровенные угрозы. Эл отдает команду действовать чуть раньше, чем подобную получает Лион. Отработанный прыжок за спину противнику и резкое вытягивание всей магической энергии с добивающим ментальным ударом. Отдохни, парень. И тут же мой собственный ментальный щит прогибается. Девчонка лет шестнадцати. Второй маг. Ловлю взгляд, принимая вызов. Эл знает, что делать, и не даст меня в обиду.

Ой, е! Сколько же у тебя защит, девочка. Так не пойдет! И пусть я так и недоучился до полноценного мага разума, но уж силой боги не обидели. Да и Музыкантом меня прозвали отнюдь не друзья. Прозвали за дурацкую, как считал мой наставник, привычку драться под музыку. Современную мне музыку, которую в данном мире можно приравнять к шоковому оружию. В пространстве разума вывести противника из равновесия – первое дело. Музыка рождается, как обычно, из ниоткуда. Поначалу медленная, тяжелая. Let me see you stripped… Вот теперь повеселимся! Rammstein сам по себе шок для юной девушки, а я ведь тоже не стою на месте! И сегодня у меня нет никакого желания быть нежным и аккуратным.

Когда, закончив, я вываливаюсь из внутреннего пространства в реальный мир, девочка не реагирует. Застывший взгляд широко открытых глаз, дорожки от слез на щеках, трясущиеся пальцы безвольно опущенных рук. Оно и понятно. То, что я сотворил, больше похоже не на поединок, а на ментальное изнасилование. Причем ротой солдат. А нечего лезть, куда не просят!

Сфорц поражен. Только что за минуту уделали обоих его магов. Подавленный барон соглашается со всеми условиями. Что не помешало ему подгадить нам напоследок. Шесть тысяч золотых монет этот змей передает нам наличными. Он, видите ли, не доверяет банку! Если учесть, что вес одной монеты сорок пять – пятьдесят грамм, то нам досталось почти три центнера золота.

Хорошо хоть пересчитывать Эл не стал, понадеявшись на мою способность различать ложь. А то мы бы тут еще два дня проторчали! В конце концов нам удалось-таки сдать эту гору металла в банк. Клерк юлил и отводил глаза, но отказывался положить деньги на именной счет, ссылаясь на какие-то трудности и инструкции. Стоило бы, конечно, прижать его хорошенько и расспросить, но времени катастрофически не хватало. Пришлось удовлетвориться чеком на получателя. Лишь бы побыстрее убраться из негостеприимного баронства.

А вот на дорогах Сфорца небезопасно. Группа оборванцев с оружием – как раз то, чего мне сейчас не хватало! Нет, разбойники в Баронствах воспринимаются уже как непременная часть пейзажа и могут неплохо развеять скуку и однообразие дальнего пути, но не тогда, когда у тебя в кармане чек на огромную сумму!

Смотрю на Эла невинными глазами. Я добрый и пушистый, разбирайся сам. Ответный взгляд становится слегка раздраженным. Ленивым, насквозь театральным жестом зажигаю над правой ладонью черное пламя и снова смотрю на Элли. Машинально уворачиваюсь от свистнувшей мимо стрелы. Все так же игнорируя разбойников, делаю выражение лица слегка вопросительным. Что, мол, дальше?

– В бой! – мрачно командует Элеандор.

Ага, неприятно чувствовать себя идиотом? Запускаю огненный шар в кусты, откуда прилетела стрела, и мысленной командой посылаю Кошмара вперед. Пара минут – и на дороге остается пять тел и обломки хозинвентаря, который эти несчастные считали оружием. Убегающих преследовать не стал. Лень. Элеандор у нас лучник, захочет – пристрелит. Не захотел. Ну и боги с ним.

Погода в последнее время не радовала, дорога превратилась в болото. Видимо, этим отчасти и объяснялось почти полное отсутствие путников. До переправы мы добрались спокойно, хотя мне почему-то очень не понравился взгляд единственного встреченного нами всадника. Я даже на всякий случай выщелкнул в руку один из спрятанных кинжалов, но обошлось. Может быть, у меня паранойя разыгралась? Вот и паромщик смотрит так, будто прикидывает – сейчас нас убить или чуть позже. Судя по предостерегающему жесту Эла, он тоже заметил. Странно как-то. Ощущение тревоги не покидало. Даже выглянувшее солнышко не радовало. Задумчивое размышление на тему «Что делать с проснувшейся паранойей» прервал резкий жест Эла.

– Что? – удивленно посмотрел я на остановившегося спутника.

– Не знаю. Предчувствие. Мне здорово не нравится вон тот изгиб дороги. И слишком тихо. Похоже, засада.

– Так, закрой глаза и сосредоточься на воображаемом шарике внутри головы. Небольшой светящийся шарик, теплый и слегка пульсирующий в такт твоему сердцу. Он должен занимать все твое внимание.

– Ты меня завораживаешь, что ли? Зачем?

– Будет не так больно.

Эмофон я с такого расстояния не чувствую, прощупать ментально тоже не могу. А вот боль – это почти моя специализация. Бью концентрированным лучом разума, накрывая лес. Сзади стонет Элли.

– Паршиво. Судя по отклику, больше пяти десятков в засаде по обеим сторонам дороги.

– И что будем делать?

– Прорываться. Они нас уже заметили, так что обойти не получится. Держись сбоку вплотную ко мне и постарайся не упасть с лошади.

На всякий случай намотав поводья Звездочки на луку моего седла, я ударил Кошмара пятками, бросая в галоп. Рядом вскрикнул Эл, вцепившийся в гриву своей лошадки. Быстрее, еще быстрее! Лучники уже наготове, но, как только просыпается чувство опасности, я ставлю по бокам две стены из пустоты. Долго я их не продержу! Еще быстрее! А Элеандор не зря выбирает лошадей именно лаунельской породы! Лежащее на дороге дерево его Звездочка перемахнула на раз. Про Кошмара я и не говорю – он самый лучший в мире конь! Или вообще не конь. Достаточно сказать, что даже во время этого бешеного галопа меня совершенно не трясет. Будто шагом идем. Уф, оторвались.