Ник Перумов - Молодой маг Хедин

Асы не спускались к нему и во времена своего могущества. Но мир тогда казался маленьким, и до великих источников – рукой подать. Все знали, что Кипящий Котёл где-то рядом, он есть, он делает то, что должен, а большее никого и не занимало. Трудно было найти в Митгарде и его окрестностях что-то более постоянное, чем три волшебных источника. Вспыхивали и гасли звёзды, миры обращались во прах, а Урд, Кипящий Котёл и Источник Мимира оставались всё теми же.

Отец Дружин держал путь вниз. Так уж повелось, тьма считалась «низом», хотя на самом деле никто не смог бы сказать, куда в действительности направляется он от Хьёрварда.

Но зов Котла Старый Хрофт чувствовал безошибочно. Он был всегда, этот зов, во времена Асгарда служивший скорее напоминанием, что источник есть, он жив и ему ничто не угрожает. Маг Ракот где-то там, если он, Хрофт, ещё хоть что-то понимает в честолюбивых волшебниках.

Междумирье жило, дышало, влачили тяжкие бронированные туши исполинские чудовища, только и способные жрать всё, попадающееся на дороге, на их пути устраивали ловушки другие создания, куда мельче; нет, не люди и не не-люди, а просто те, кто умел устраивать капканы, а кроме этого – ничего.

И чем дальше уходил Отец Дружин от родного Митгарда, тем явственнее становились изменения. По сущему расползался сумрак, проникал повсюду, поглощая свет, а вместе с сумраком двигались и те, кого люди-хронисты так любят называть «его порождениями».

Не заметил бы этого только слепой. А уж в чём, в чём, но в слепоте Ямерта было не упрекнуть.

Ракот не скрывался. Скрытность, похоже, вообще не была его сильной стороной.

А потом торная дорога кончилась. Впереди расстилалась пропасть, заполненная чернотой; и где-то далеко внизу – во всяком случае, туда устремлена была тяга, подобная земной, – глубоко внизу полыхало мрачное пламя, совершенно не похожее на солнечный огонь Ямерта или холодный жар Бифрёста.

Пламя не от Древних Богов, таких, как он сам. Пламя не от Ямерта или кого-то из его свиты. Пламя не изначальное, не то, что Творец некогда вдохнул в Упорядоченное.

Новое пламя, которое так и хотелось назвать «тёмным». Хотя это, конечно, неверно: пламя всегда пламя, жар да свет. И даже когда в яркие пламенные косы вплетаются клубы дыма, настоящий огонь всё равно остаётся прежним.

Но здесь Старый Хрофт впервые с Боргильдова поля увидал новое пламя. Жаркое, тёмно-багровое, словно пролитая кровь. Ничто в обычной жизни Митгарда так не горело, разве что какой-то потешный огонь у колдуна-алхимика; но там был просто иной цвет, а здесь – иная суть.

Разжёгший это пламя действительно овладевал сердцем Тьмы, мог отдавать ей приказы, и она покорно подчинялась. Он взял доставшееся ему по праву сильного, взял с боя, хотя Старый Хрофт и не знал, с кем пришлось биться Истинному магу.

Крепость он увидел издалека, её словно специально возвели так, чтобы она бросалась в глаза. Вернее, не возвели, но возводили. Башни, окружённые паутиной лесов, снующие по ним существа, пламенеющий портал, из которого медлительные ящеры вывозили громадные возы с чёрным камнем.

Твердыня строилась не в каком-то мире, в междумирье, и, приглядевшись, Отец Дружин понял, почему – здесь сходилось несколько дорог, что вели и к «верхним», и к «нижним» областям Упорядоченного.

Приближаясь, Старый Хрофт видел, что от главной башни, подобно щупальцам, тянулись извивы стен, преграждая прямые пути; Отец Дружин покачал головой, в междумирье хватало умеющих летать созданий.

Но… нет, не так прост строитель этой цитадели, далеко не так прост. Слейпнир тревожно заржал, выгибая шею: неведомая сила пригнетала к земле или, вернее, к тому, что служило «землёй» в междумирье. К этому Старый Хрофт до конца привыкнуть так и не смог.

– Подожди здесь, дружище, – Отец Дружин похлопал восьминогого жеребца по крупу. – Ни к чему здешним тебя видеть.

Возводили твердыню по всем правилам. Больше всего здешние строители напоминали огромных муравьёв; крылатые существа, похожие на обретших способность летать морских многоногих спрутов, медленно кружили над цитаделью.

– И где он только отыскал этаких страшилищ? – пробормотал Старый Хрофт.

(Комментарий Хедина: морматы. Полуптицы-полуспруты, созданы Ракотом во время его наибольшего могущества. Во всяком случае, я думал именно так. Но… мне, чтобы сотворить одного-единственного Хервинда, потребовалось мало что не перевернуть «небо и землю», как говаривали смертные. А мой названый брат легко насоздавал всяческих страшилищ, и не только. Гоблины, именовавшие его «Отцом», те самые, кого Ракот, если верить их легендам, научил есть человечину, – вполне в духе Повелителя Тьмы.

Я, «Познавший Тьму», никогда, будучи Истинным Магом, не дерзал творить ничего подобного тому, на что осмелился Ракот. И всё это время Молодые Боги ничего не замечали? Или замечали, но не придавали значения?

Или замечали, придавали значение, но в ту пору относились к Закону Равновесия с куда бо́льшим уважением, чем когда настал мой черёд? Или это мне только кажется?)

Дорога дальше «вниз» от строящейся крепости сделалась куда труднее. Сумрак словно сочился сквозь сущее, становилось трудно дышать, будто в задымлённом лесу. Старый Хрофт вдруг ощутил себя и впрямь старым, очень старым и смертным. Настигшее его родню на Боргильдовом поле вдруг встало за плечом, задышало в затылок, леденя плечи и шею.

Здесь, в нижних мирах, сущее исполосовано огромными разломами, зияющими безднами. Здесь то, что именовалось в Митгарде Адовыми Кругами, обитель чудовищ и охотничьи угодья редких смельчаков.

Отец Дружин видел марширующие рати. Видел взметающиеся из бездны исполинские столпы «кипящей темноты», как он это бы назвал. Мрак пришёл в движение, Кипящий Котёл, как сказали бы норны, «исторгает силу».

У этой силы находилось сердце. Истинный Маг Ракот, подобравший к ней ключи и ничуть не скрывавший обретённых способностей.

Что это – небывалые самоуверенность и глупость или, напротив, тонкий расчёт? Сильные мира сего скорее заподозрят того, кто скрывает свои намерения или по крайней мере прячет их. Ракот не прятал ничего. Он овладевал силою Тьмы и тешился ею. Пока его воинства не казались особо многочисленными, и миры оставались как они есть, твердыни и крепости Истинный Маг строил в Межреальности. То есть в дела смертных не вмешивался, во всяком случае, напрямую. Тех же, что пошли к нему на службу, кто строил стены и возводил башни, вполне можно было назвать сделавшими это по доброй воле, без принуждения.

Немало времени потратил Отец Дружин, спускаясь всё ниже, к корням Мирового Древа, пока наконец не достиг тёмной цитадели Ракота.