Софья Ролдугина - Зажечь звезду

Не помогали даже лекарские уроки Дэриэлла.

– Тогда какого лешего ты меня будишь? – поинтересовалась моя подруга совсем не по-дружески и, не дожидаясь ответа, вновь сползла по креслу и закрыла глаза. Волна рыжих волос, до того спокойно лежавшая на спинке, соскользнула по обивке и накрыла лицо.

Этна чихнула на весь автобус, мотнула головой и уставилась на меня.

Нашла виноватую…

Или у неё тоже голова болит?

– Ты что-то мурлыкала себе под нос, и мне стало интересно. Что-то популярное, да? Знаешь, я за музыкой в последнее время не слежу, – улыбнулась я примиряюще.

Не говорить же прямо, что надоело мне коротать дорогу в одиночестве – тогда Этна точно разозлится.

– Я во сне не треплюсь, – вяло огрызнулась она и уселась, подобрав под себя ноги. – Врёшь небось.

– Может быть, с недосыпа мерещится, – уклончиво ответила я. Когда Этна пребывала в таком сумрачном настроении, самое разумное решение – во всём с ней соглашаться. Представления об этике у неё сносило напрочь. – Мне-то и подремать не удалось. А дорога тянется и тянется.

– И что, даже не объявляли ещё, сколько осталось?

– Нет, – ответила я с некоторым облегчением.

Кажется, Этна нашла другого крайнего.

Тщательно раскатав подвёрнутые до колен штанины, она перелезла через мои ноги и отправилась доставать гида. Я мысленно ему посочувствовала – не хотелось бы сейчас оказаться на его месте. После пятичасового ожидания рейса, который несколько раз откладывали, после утомительного перелета и проблем с получением багажа – транспортировочную ленту заело, и пришлось ждать, пока её починят – Этна пребывала в исключительно поганом настроении.

В такие минуты я начинала думать, что её действительно назвали в честь вулкана.

Но вообще-то, сказать откровенно, гид тоже был немного виноват, не только обстоятельства. Он перепутал списки групп и подогнал слишком маленький автобус. В итоге нам в компании таких же несчастливцев пришлось дожидаться трансфера в безумно дорогой кофейне в аэропорту – усталым, пропахшим потом после долгого перелёта, зверски голодным… Пока автобус гоняли туда-сюда, уже наступил полдень, и утренняя свежесть сменилась душной, влажной жарой. Этна так намучилась, что заснула, едва оказалась в прохладном салоне. А я так и не смогла, и вот уже несколько часов подряд угрюмо таращилась в окно, лелея несбыточные мечты о холодном душе и чистой кровати.

Но дорога всё петляла и петляла.

Слева громоздились угловатые песчано-глиняные горы, кое-где топорщились жёсткой щёткой почти бесцветные кусты, слева, под обрывом, дразняще плескалось море. Ночью оно казалось чёрным, как нефть, а на рассвете вдруг побелело и стало похожим на ледяной каток. Парень, который сидел рядом в кофейне, заметил, как мы пялимся в окно, и сказал, что цвет меняется из-за высокой концентрации соли и каких-то там испарений. А потом, явно рисуясь, добавил, что именно из-за специфического оттенка, который море приобретает по утрам, местные жители и называют его Белым.

Этна тогда фыркнула надменно и отвернулась.

Я тоже хихикнула в кулак.

Люди, конечно, могли сколько угодно извращаться, выдумывая свои собственные глупые имена, но весь цивилизованный мир знал это море как Последнее.

Последнее оно и есть Последнее – дальше только пески и раскалённые ветра южных пустынь.

– Урод, – процедила Этна сквозь зубы, пролезая к окошку. Кресло, до этого полуопущенное, распрямилось с сердитым щелчком. – Чтоб у него самого волосы повыпадали!

Я поперхнулась.

– Ты поосторожнее. Ещё вправду выпадут.

– Заслужил, – припечатала она, рывком раскрывая сумку. – Я его так тихо, спокойно спросила, мы приедем вообще когда-нибудь или нас тут кругами возят. А придурок знаешь, что ответил? «Не волнуйтесь, у вас как раз будет время причесаться!» И на волосы мои посмотрел. Укоризненно, прям как школьная учительница! – Этна демонстративно тряхнула спутанной, порядочно пропылённой гривой и опять зарылась в недра сумки. – Да где же оно, а…

Я представила, как на самом деле проходил диалог, и с трудом удержалась от смешка. Тихая, спокойная Этна… Верится с трудом. После осады Зелёного города характер у неё совсем испортился. А бедный гид, наверно, пытался с ней поговорить, как с обычной школьницей – или пофлиртовать, что ещё хуже, вот и получил.

– Да не заводись ты, – прикоснулась я к её плечу. С Этной нужно было и впрямь обращаться, как с кошкой – гладить «по шёрстке» и хвалить. – Может, он ничего такого и не имел в виду, просто язык плохо знает. Иностранец ведь, имей снисхождение… Что ищешь, кстати?

– Расчёску, – буркнула она. Скулы у неё слегка порозовели, и я не выдержала и рассмеялась. Тут же потусторонняя зелень Этниных глаз стала ещё ярче – словно их изнутри подсветили колдовским огнём. – Чего ржёшь? Ты за него, что ли?

– Нет. Представила его лысым, – ради собственной безопасности соврала я. – А расческа твоя в чемодане осталась, помнишь? Ты ведь до вылета уже пыталась её найти. Возьми лучше пока мою.

– А ты? – поинтересовалась Этна, упорно раздирая огненно-рыжие пряди. Они извивались, как живые, и разве только не шипели. А так – натуральные змеи.

– А что я? В косичке волосы не путаются. Утром заплетёшь, до вечера свободна.

– Счастливая.

– Ура. Надо радоваться, пока повод есть… – флегматично согласилась я. Ночь без сна начала сказываться на восприятии – всё ощущалось как через прозрачную преграду. – Кстати, о радостях. Вон там, внизу, случайно не наш мифический отель?

– «Медива», – нараспев прочитала Этна, вглядываясь в далекую вывеску. Оставленные без внимания волосы самопроизвольно вернулись к подобию вороньего гнезда. «Точно, живые, – подумалось мне. – Надо проверить потом, нет ли у Этны родственников среди аллийцев». – Похоже, что наш. Ну, наконец-то! Не прошло и года. Теперь-то начнется настоящий отдых!

Как выяснилось позже, мы рано расслабились.

Уже в приемной нахлынула очередная волна проблем, на сей раз с номерами. Вопреки заверениям турфирмы, одноместных и двухместных апартаментов на всех не хватило, и теперь горстка опоздавших, включая и нас, ревниво делила оставшиеся «квартирки» на пять человек. Выбор гипотетических соседей был небогат – либо разбитная компания парней, включая всезнайку из кофейни, либо две кисло пахнущие дамы – то ли разновозрастные подруги, то ли мать с дочкой. Мы с Этной переглянулись и однозначно выбрали дам – они хоть носки по номеру не будут разбрасывать.

Пятой к нам попросилась коротко стриженная девушка с ярко-розовыми, как детская жвачка, волосами.

«Панк», – недовольно скривились дамы, а мы, наоборот, воодушевились – хоть кто-то нормальный!