Софья Ролдугина - Зажечь звезду

– Она и сейчас ребёнок, – фыркнул брат. – Феноменальная наивность и зацикленность на внутренних проблемах – это очень даже подростковое.

– Хелкар!

– А что такого, мам? – возмутился юный некромант.

– Ничего, Халли, ничего. Очень жаль того времени, которое я потратила на попытки привить тебе чувство такта и меры.

– Ну, ма-ам!

Не успела я опомниться, как меня вытолкали из гостиной под предлогом, что «здесь готовится главный сюрприз, ты же не хочешь всё испортить, да, Нэй?» и затолкали обратно в комнату. Лиссэ, выпроводив Хэла и Дэйри, торжественно вручила мне аккуратно перевязанный свёрток… с очередным платьем.

Лучше б я в подземелье осталась!

– Нэй, не упрямься, тебе очень пойдёт, – умиленно сюсюкала Ани, забегая то справа, то слева и жалобно заглядывая в глаза.

– Найта, невежливо отказываться от подарка. Найта, не обижай уважаемую госпожу Лиссэ. Найта, послушай меня, родная мать плохого не посоветует, – флегматично бубнила Элен с дивана, не отрываясь от чтения книги из Кентал Наттэй.

– Ты, милочка, совершенно зря волнуешься, оно очень даже скромное, уж поверь моему опыту, – наставляла меня Лиссэ, тыкая в нос подарком. Я вертелась и отнекивалась, чувствуя, что это бесполезно.

Короче говоря, было ужасно весело и шумно.

В конце концов меня уговорили надеть злосчастное платье – синее, с рельефной белой вышивкой, из посверкивающей ткани, с пышной многослойной юбкой до колена и очень-очень открытыми плечами. Как ни странно, к нему идеально подошёл браслет Рэмерта. Я боялась, что меня спросят, что это за кольцо висит на шее, но Лиссэ только многозначительно переглянулась с Элен и заправила его за корсаж, оставляя на виду одну цепочку. Потом меня отловили, усадили в кресло и – о, ужас! – уложили волосы в подобие аллийской высокой церемониальной причёски из локонов и косичек. Похвалили за терпение и сбежали – готовить пресловутый сюрприз. А я осталась сидеть в комнате, боясь даже пошевелиться, чтобы не дай бездна не попортить причёску – ещё раз процедуру укладки я бы не вынесла!

К счастью, долго ждать не пришлось. Спустя некоторое время я уже стояла в гостиной, украшенной лентами и шариками, сюрреалистично выглядевшими в аллийском интерьере, и принимала поздравления и подарки. От Хэла – книгу по алхимии, от мамы – серебряную диадему с зелёными камнями, передававшуюся в нашей семье по наследству. Дэйр – вот умора-то! – вручил плеер последней модели и стилет из кости, смазанный хитрым ядом. Поздравляя, Дэриэлл, ничуть не стесняясь присутствующих, сладко поцеловал меня в губы, нарвавшись на возмущённый крик Хелкара «И ты туда же!».

Последней ко мне подошла Ани.

– Знаешь, Нэй, я долго не знала, что тебе подарить… Конечно, настоящее совершеннолетие ещё не скоро, но восемнадцать лет по человеческим меркам – это серьёзная дата. Поворотная точка, по-своему. – Юная аллийка улыбнулась. – Скоро многое поменяется в твоей жизни. Поэтому я решила, что лучшим подарком станет то, что будет всегда напоминать о времени, которое ты провела здесь, в Кентал Савал.

Ани – потрясающая художница… Теперь я осознала это в полной мере.

На этой картине уместились мы все. Я стояла, облокотившись на ветку яблони, и мечтательно-грустно смотрела вдаль. Дэйр сидел у моих ног, откинув голову назад, словно ловя каждое мое движение. Против обыкновения, волосы целителя на картине не были заплетены в косу – художница пожелала увидеть рассыпанную по его плечам золотисто-медовую волну. Хэл сосредоточился на игре в шахматы с Ани, задумчиво разглядывающей чёрно-белые фигурки. Справа, на крыльце устроились за чаепитием Элен и Лиссэ, снисходительно посматривающие на «молодёжь».

А вокруг – пьянящая весна, утопающая в ворохе розово-белых лепестков и острых синевато-зелёных стебельках травы. Весна Кентал Савал…

– Ани… Но как?!.. – От охвативших меня эмоций я потеряла способность связно выражать мысли. Но то, что увидела в моем взгляде художница, очевидно, заменило все похвалы и благодарности на свете.

– Я заставляла их позировать по отдельности, – тихонько призналась она. – А потом соединила наброски в этой картине. Самым трудным было подловить тебя, Нэй, но я справилась. По-моему, получилось неплохо.

– Неплохо?! – наконец, отдышалась я. – Картина замечательная! Ани, это… это… это лучший подарок на свете! Я люблю тебя, честно!

– Ну вот, я же говорила, что возраст очевиден, – заметила в сторону мама. Все рассмеялись, только Дэйр как-то странно посмотрел на меня.

А потом ещё было застолье, и свечки на праздничном торте, и много добрых слов и воспоминаний о светлых днях в Дальних Пределах. Всё было так тепло, так близко, так по-настоящему… Расходиться по комнатам не хотелось. Неудивительно, что спать мы легли глубоко за полночь.

Ближе к вечеру следующего дня мама засобиралась в Приграничный – ей нужно было кое-что забрать у Айч, кое с кем переговорить, отловить пару старых знакомых… В общем, как обычно, дела и хлопоты, хлопоты и дела. Мы с Дэйром и Хэлом отправились её провожать. Брат решил остаться в Дальних Пределах ещё на недельку, благо Рэмерт отпросил его из Академии – «позаботиться о больной сестре». Элен тоже собиралась вернуться в Кентал Савал, когда разберётся с делами.

Мы шумной весёлой компанией вывалились из телепорта на площади и проводили Элен до дома Айч – к счастью, это было недалеко. По дороге я заметила, что город выглядел как-то странно: мало прохожих, часть огней не горит, люди насторожённые. «Нет, – поспешила успокоить себя я, – если бы случилось что-то серьёзное, нас бы уже давно предупредили, вести до Кентал Савал доходят быстро…»

Айч встретила нас на пороге, недовольно постукивая ногой по ступеньке:

– Ну, где тебя носило, Элен! Вот клуша ты! В такое время опасно ходить маленькими группами… Хотя что тебе, ты у нас эстиль, да и у Найты ранг не маленький, но пожалела бы меня! Одной здесь страшновато, между прочим, а жильцы два дня как съехали…

Сердце трепыхнулось от дурных предчувствий.

– Стой, стой, Айч, по порядку. Что случилось? Почему одной тебе опасно? За клушу, кстати, потом извинишься, – быстро сориентировалась и взяла под контроль ситуацию Элен. Дэйр недовольно хмурился, поглядывая по сторонам. Похоже, ему тоже было не по себе.

Светло-серые глаза Айч смотрели предельно серьёзно:

– А разве вы не знаете? Началась война.

В глазах резко потемнело, и последнее, что промелькнуло в голове, прежде чем я провалилась в беспамятство, было:

«Так и знала, что инквизиция не оставит меня без подарка!»

– Как вы считаете, князь, – она задумчиво опустила подбородок на сложенные ладони, – можно ли иногда пожертвовать одной жизнью ради спасения многих? Или чужой жизнью – ради спасения дорогой для себя лично?