Константин Назимов - Рыскач. Путь истинных магов

Тряхнул головой, отгоняя странные мысли, не забыв напомнить себе, что Кин я неровня. Вероятно, мне удалось первому взять себя в руки. Подталкиваю жениха плечом – иди! И все же действо происходит как-то дерганно. Вот Генер берет за руку сестру, а мы с Кин оказываемся за их спинами. Настоятель храма обращается к ним с речью, из которой улавливаю слова о клятве богине и… взглянув на Кин, утопаю в ее глазах. Усилием воли отвожу взгляд, а молодожены уже клянутся на шаре правды. Настоятель объявляет их мужем и женой, начинает произносить торжественную речь, а у меня в голове звучит такой знакомый голос богини любви:

«Не стоит так дословно следовать моему напутствию. Во всем есть предел! Но побегать тебе придется! – богиня смеется. – Ты на правильном пути, но вот повернешь ли ты мир на правильный путь? Не убежишь ли от своего счастья? Надеюсь… Удачи… Советовать и давать напутствия не могу, лимит исчерпан…» От таких слов, да и вообще от всего происходящего, чувствую себя оглушенным, будто меня по голове ударили. Что хотела сказать богиня? Размышляю, но ответа нет; богов, а особенно – богинь, понять сложно. Чуть задумался – а мы уже едем по улицам города за Генером и Анлусой, которых приветствует народ, не забывший, что они сделали для города, и отдающий им дань уважения. Рука Кинэллы сжимает мою ладонь, нам не мешает то, что мы едем на лошадях, я буквально чувствую стук сердца графини. Улыбки, поцелуи, приветствия – все смешалось. Праздничные гуляния на центральной площади Лиина, танцы, пляски…

Знать города преподносит подарки молодым, а ведь мои-то подарки остались в лавке! Да и как бы я их мог подарить? Такие вещи дарятся с глазу на глаз, незачем такому количеству народа знать их ценные свойства. Все наконец-то приходит в норму, начинаю осознавать все происходящее, но… растворяюсь в танце с Кин. А тут еще девушка зачем-то прикасается губами к моей щеке, и вот уже мы в моей лавке и ее комнате – целуемся и страстно обнимаемся. Да что же творится-то? Происки богини? Ведь до храма контролировал ситуацию, а вот потом… Додумать не дает Кин – она смеется и, счастливая, обнимает меня, увлекая на ложе…

Развалившись поперек кровати, отменно выспался, и не раскалывайся так голова – чувствовал бы себя отменно. В висках стучит, а события вчерашнего дня вспоминаются кусками. Последнее, что помню, – веселящаяся Кин и падение на кровать. Так… Даже головная боль утихла. Неужто? Не должен же был! Скрипнул зубами и приоткрыл глаза. Ух, рядом со мной лежит девушка, одета в то же платье, и не видно, что она его успела вчера снять. Ощупываю и осматриваю себя: сапоги и те на мне! И как прикажете это понимать? Выходит, мы заснули одновременно! Посторонних в комнате, да и во всем доме, не находилось, если не считать телохранителей, но они думают, что мы с девушкой не только на людях играем роль супружеской пары, но и в спальне. Сижу на кровати и всматриваюсь в безмятежное лицо графини – спит как убитая, только грудь вздымается, да жилка на шее бьется. И что же на нас вчера нашло? Чешу щетину на щеке. Может, все же богиня? На происки кого-то могущественного походит больше всего, тем более вино мы хоть и употребляли, но дозы – мизерные, да и не походило это на пьяное влечение! А если артефакт, как в замке на королевской охоте? Нет – слишком много людей рядом было, а запал я именно на Кин; да и никто рядом таких чувств друг другу не выказывал. Выходит – богиня любви, она ведь недовольна моим отношением к тому, как я распоряжаюсь ее благословением, данным при заключении брака с девушкой. Вчера она одназначный намек дала! Ладно, пусть будет богиня. Но как вышло, что мы не довели до конца ее план? Да еще вместе и, похоже, одновременно провалились в сон? Что на нас могло подействовать одинаково? Хм, а ведь мне известно это, точнее, этот…

– Креун! – с угрозой в голосе позвал своего советника.

– Проснулся? – обрадованно прозвучал голос советника. – Как себя чувствуешь?

– Не желаешь ли прояснить пару моментов? – не отвечая на его вопрос, спросил я.

– Какие моменты? – насторожился тот, но потом расслабленно сказал: – Если ты про вчерашний день, то благодарить меня не надо, ты бы поступил так же!

– И что же вчера произошло?

– До поры до времени все шло хорошо, – принялся рассказывать советник. – Я занимался инспекцией поместья, пообщался со старостой по поводу учителей – кстати, приказал возвести два дома. За работу уже принялись, дома решил установить рядом с мостом, со стороны нашего здания.

– Маркен-то что говорит? – уточнил у Креуна.

– Да что он может говорить? – В голосе артефакта мелькнуло пренебрежение. – Рад, что скоро учителя прибудут… – Он как-то замялся. – Правда, за работу я ему денег пообещал от твоего имени…

– Черт! Деньги! – С меня весь сон сошел. Деньги, которых нет, и где их взять – неизвестно… А поместье требует средств и с каждым днем все больше, учителям-то платить надо будет!

– Много не обещал, но материалы денег стоят, – принялся оправдываться Креун.

– Не оправдывайся, все правильно сделал! – С деньгами необходимо что-то решать, и как можно быстрее; впрочем, речь-то сейчас не о поместье, там ясно, что все в порядке. – Ладно, про поместье и финансовую составляющую потом поговорим; объясни, какое отношение ты имеешь к событиям вчерашнего вечера?

– Где-то после обеда с моими хозяевами – хоть ты для меня главный, но Кинэлла также моя хозяйка – стали происходить странные вещи, – пояснил Креун. – Так вот, к вам в разум пробиться не смог, вернее, вы меня просто не слышали…

– Подожди, подожди… – остановил я его. – Давай по порядку! Что за странные вещи и как ты об этом узнал?

– Так я же и говорю! Ни на один вопрос вы не отвечали, кто-то заблокировал нашу связь. Но даже не это меня насторожило, мало ли какие рядом с вами артефакты активированы; однако в ваших аурах появились болезненные всполохи. Вам грозила опасность! Перебрав массу вариантов помощи, остановился на самом простом и банальном – сне! Вот только момент подбирал долго: это же не просто взять и усыпить, необходимо и вреда не причинить! Так вот, когда вы оказались в лежачем положении… – Креун вдруг замолчал. – А почему это вы одновременно улеглись? – спросил он обескураженным голосом.

– Продолжай! – не стал отвечать я, а сам потер задумчиво щеку. Радоваться или расстраиваться вмешательству советника – еще не решил.

– А что продолжать-то? И так все ясно – вы легли, а я вас усыпил… – Голос Креуна выразил раскаяние в содеянном. – Так что произошло-то?

– Ничего особенного, – хмыкнул я, – не обращай внимания; но поступил ты, пожалуй, верно. Не хочу, чтобы кто-то решал за меня!