Анна Гаврилова - Соули. В объятиях мечты

Сам Райлен в отличие от Рэйса и Центруса, которые в нашем поместье разместились, жил в гостинице. Ему переехать под крышу рода Астиров приличия не позволяли. А навещать меня чаще двух раз в день не позволяли обязанности штатного мага, которые он, по настоянию главы Ордена, продолжал выполнять. Как честный человек, мотался по лесам и полям, выискивая и добивая нежить, которая после магической грозы проснулась. Благо хоть в Хордконе зачистку от умертвий без него сделали.

Брук и Вукс, которые за эти недели буквально срослись с нашим городком, Райлена в охоте не поддерживали – их мамулечка с госпожой Зелкой в оборот взяли, цветочки и свадебные салфетки зачаровывать заставили. Первые, чтоб не вяли, вторые, чтоб не пачкались. Вукс проявлял особое усердие – очень не хотел с моей мамулечкой ссориться. Ему же предстояло новым штатным магом Вайлеса стать. Он вступал в должность сразу после нашей свадьбы.

Единственное, что спасало от сумасшествия, – сны. Те самые, которые благодаря ритуалу в седьмом мире появились. Правда, снились они нечасто, лишь тогда, когда Райлену удавалось бросить все, вскочить на Танара и улететь в соседний Дазерс.

Да-да! Чешуйчатый ловелас вернулся. Объявился примерно через неделю после нашего возвращения в Вайлес. Весь помятый, уставший, но довольный до неприличия. Рай, увидев бронзового предателя, сказал, что алименты, в случае чего, платить не будет. Кому принадлежала та четырехкрылая, мы так и не выяснили, правда, не очень и старались.

В том, что касается самих снов… я осмелела. Ну то есть совсем, до наглости. Дошло до ужасного – Рай начал мне сорочку ночную задирать, а я… я и слова против не сказала. И даже не покраснела!

Вот тогда даориец шумно выдохнул, вернул подол на место и сказал:

– Все. Хватит. Только после свадьбы.

Я, как это ни ужасно, возмутилась. Впилась в его губы самым бессовестным образом. Потом шею поцелуями покрыла, потом грудь… но меня уверенно отодвинули и хрипло заверили:

– Только после свадьбы!

Впрочем… в тот миг показалось, что это он не меня, а себя убеждает.

Расстроиться и испереживаться по поводу ночного инцидента я не успела – утром пришло другое, не менее печальное известие. Лекарь, на чьих плечах лежала забота о Линаре, отписал, что на свадьбу брата не отпустит. Зато заверил, что через месяц Линар как новенький будет и даже тяги к «Слезам Богини» больше не испытает. Еще писал, что психическое и эмоциональное состояние пациента в высшей степени отличное. Линар в многочисленных письмах сообщал о том же.

Все-таки это страшно, когда душу ранят. Мне вот тело поранили, так лечение всего несколько часов заняло и даже шрама от стрелы не осталось. Впрочем, мной же особый троллий лекарь занимался и еще целители высшей категории, из Ордена.

Кстати, о том, как оборотням и магам удалось нас найти, мне так и не сказали. Даже Райлен не раскололся. Может, после свадьбы все-таки удастся выведать?

Ну а когда настал день свадьбы… когда настал день свадьбы, я поняла, что катастрофа – это очень мягкое, совершенно не соответствующее истине определение. Главный ужас сего дня заключался вовсе не в истериках Эросита, который вдруг решил, что платье не удалось, не в подколках Рэйса, не в паникерских настроениях отца и Милана, а в появлении оборотней.

Когда Ревуш и Осток, облаченные в классические черные камзолы, переступили порог нашего дома, я со всей ясностью поняла – зря! Зря мы с Райленом никого не предупредили, что пригласили блохастых! Но главная ошибка в том, что я запретила Тьяне провести воспитательную беседу с Милой и Линой, решила – в ночь перед свадьбой девочкам лучше отдохнуть, нежели об этикетах слушать. Ну и… не сказала девочкам, каковы оборотни на самом деле.

– Ты уверяла, что они маленькие, скрюченные и уродливые, – выдохнула Лина, когда к ней дар речи вернулся.

Мы как раз в холле стояли. Все, за исключением Райлена. Мне ужасно жал корсет, туфли тоже удовольствия не доставляли, а накрахмаленная нижняя юбка колола ту часть тела, на которую вместо панталон было надето неприличное кружевное белье… В общем, и так жутко неудобно, а тут еще девчонки.

– Эти исключение, – не моргнув соврала я. – Они элитные.

– Как Тайфун? – нахмурилась Мила.

Милан подавился воздухом, Рэйс кашлянул в кулак, отец прикусил губу, а Осток изогнул бровь и спросил:

– Кто такой Тайфун?

– Жеребец-производитель, – отмахнулась Мила и опять уставилась на меня. Сестричка требовала ответа, причем немедленно.

– Ну… они лучше Тайфуна, – нащупав в себе жилку дипломата, пробормотала я. – Но смысл ты уловила верно.

– Че за смысл? – вопросил Стремительный. Он ворвался в холл ураганом, не спросив дозволения и не поздоровавшись, поцеловал в щеку и вручил здоровенный букет белых роз. А потом поправил воротник камзола и прошептал так, чтобы только я услышала: – Как ваши мужчины эту гадость носят? Она же чешется ужасно.

А вот Жнец в отличие от брата поздороваться не забыл:

– Доброе утро! – От его рычащего баса не только стены, даже репа в подвале задрожала.

Отцу заметно поплохело. Хорошо к нему Рэйс подошел, даже объяснять что-то начал. А вот близняшки…

– Эти тоже особенные? – процедила Лина.

– Тоже элитные? – поддержала Мила.

– Эти самые элитные, – призналась я. – Видишь, у них глаза красные.

А вот Быстрый и Белый камзолы надеть не потрудились… Впрочем, это понятно, они же старшие Вожаки, то бишь короли! Им, как мне потом объяснили, метки закрывать вообще нельзя. Наверное, именно их нагота стала последней каплей.

– Соули! – дружно выпалили близняшки и столь же дружно надулись.

И все бы ничего, но Стремительный то ли по простодушию, то ли по дурости подмигнул нашим пигалицам и сказал:

– А вы знаете, что, когда вот так дуетесь, очень на бурундуков похожи. Или на бурундучек? Как правильно? – Последний вопрос на полном серьезе задавался.

– Ах так! – выдохнула Лина.

– Вот значит как?! – подхватила Мила.

– Ладно-ладно! – опять Лина.

– Ну знаете! – снова Мила.

Я закусила губу и сделала вид, что меня тут нет. О Богиня! Когда же кончится этот сумасшедший день?!

Сама церемония проходила в высшей степени нервно.

Во-первых, очень много фотографических вспышек, которыми «радовали» не только двое газетчиков, но и «туристы». Во-вторых, бешеное количество магических вспышек и всяких светлячков, которыми осыпали маги – эти, как и оборотни, в день церемонии прибыли, не стесняясь, разбили палаточный лагерь на одном из наших (!!!) пастбищ и дружно притопали к ратуше. В-третьих… в-третьих, церемония сопровождалась бледными лицами девиц, которые столько парней в жизни не видели. В-четвертых, ахи и вздохи женской части города едва не заглушали игру музыкантов. В-пятых… впрочем, не важно. Перечислить все, увы, невозможно. И вообще, ужаснее моего выхода ничего не было…