Наталья Соколова - Фея Грёз, или Изнанка желаний

Ныр метался в бреду, вызванном жаром. Феечка потребовала кружку с кипятком и стала быстро добавлять туда по несколько капелек разных снадобий. Гхад помогла сыну выпить довольно горькое лекарство, и температура быстро спала. Лицо воина стало спокойно, он погрузился в крепкий сон.

– Принесите чистые бинты и кусок мягкой ткани. Ужас! – Испуганно пискнула феечка, увидев сочащийся из раны гной.

Она сноровисто оторвала кусочек материи, свернула её в удобную подушечку и щедро плеснула из маленького флакончика из небьющегося стёкла тиарла, который быстро очищал от разного рода выделений инфицированные раны.

Когда стал видны сами рваные раны, распухшие и побагровевшие от неправильного лечения, она аккуратно наложила мазь, быстро убивающую любое воспаление, и авторитетно заявила:

– В течение недели обрабатывайте порезы вот этим желтоватым составом. Когда ткани очистятся, наложите вот эту заживляющую мазь. Через две недели будет как новенький.

Тавиэль кивком подтвердил встревоженным оркам, что юной Фее можно доверять в этом щекотливом вопросе. Что она совсем не зря учится в Академии, дело своё знает, ей можно доверять.

– Благодарю вас, тьена Милисандра. Я не знаю, чем можно измерить глубину моей благодарности. Серебряного эрвина хватит за снадобья?

Смущённая девчонка тут же растеряла весь свой боевой задор и густо покраснела, но набралась решимости и кивнула, соглашаясь.

К удивлению, всё три сумки достались ей как подарок. Гхад передала подарки от неё и жёны Ныра. Став обладательницей шкатулки с изящными бронзовыми украшениями, Мили несколько сумбурно поблагодарила и, совсем растерявшись, промолчала до самого дома.

Три последних дня прошли в обычных хлопотах: феечка упаковывала вещи, варила снадобья и мази и учила конспекты. Курсовую работу мало было написать, ещё предстояло защитить дело рук своих в Академии. Попрощавшись с новыми знакомыми и тёткой Фермопеной, гордая собой феечка храбро шагнула в распахнутый портал на главную центральную площадь в столице. Флар не только нёс сумки, но и корзинку, в которой, укутанная в тёплую шаль, сладко посапывала Талли. До весны её было никакими заклинаниями не разбудить, слишком уж холодно и мало солнечного света было вокруг.