Галина Романова - Пятая Печать. Дом с привидениями

Анну передернуло.

– А почему? Я хочу сказать, зачем он убивал детей?

– Не знаю. – Юлиан пожал плечами. – То есть у меня есть гипотеза… В доме хранилось нечто, представлявшее для духа при жизни огромную ценность. Такую огромную, что человек, не задумываясь, ради него расстался с жизнью и даже после смерти стал защищать свое добро. Призрак не мог перенести эту вещь в другое место, передоверить кому-то или не успел этого сделать…

– Не успел, – сказала Анна.

– Откуда знаешь?

– Ну мне девочки рассказывали. Что это был постоялый двор, который содержала одна семья. Однажды ночью, в метель и мороз, к ним пришел странный постоялец. Он умер. А потом начали умирать все остальные, пока никого не осталось. Поэтому дом и назвали Мертвым. Там все умерли, понимаете?

– Понятно, – кивнул Юлиан. Руки перестали гореть, юноша быстро привел в порядок свою одежду и вместе с Анной направился прочь по тропинке. – Тогда все встает на свои места. Этот человек принес с собой нечто ценное. Может, он прятал его от врагов. Может, просто искал укромное местечко. Может быть, хозяева постоялого двора узнали о том, какую ценность он несет, и прикончили его, чтобы завладеть сокровищем. Я больше, чем уверен, что где-то там до сих пор лежат его останки.

Анна вспомнила труп в постели и ту странную штуку под подушкой. Печать…

– Увы, мы никогда наверняка не узнаем, как все было на самом деле. Могу только предположить, что дух убитого отомстил убийцам и уничтожил всех, – и своих убийц и тех, кто просто случайно оказался рядом. Чтобы никто не мог унести эту вещь. И остался ее охранять. Но любому духу нужна подпитка. Пища. Еда. И он стал приманивать и уничтожать детей, забирая себе их жизненные силы, и таким образом поддерживать свое существование.

– Да, но почему детей? – Девочке стало жутко.

– Все просто, – пожал плечами Юлиан. – Дети доверчивее. Они неопытны, неосторожны, любопытны, любят рисковать, меньше задумываются о последствиях и склонны к бунтам. Если взрослые запрещают – значит, это надо непременно попробовать. Мертвый Дом – это загадка, которую никто не в силах разгадать. Вот дети и тянутся сюда, привлеченные тайной. Кроме того, у большинства из них нет внутренней защиты. Не стоит забывать и о жизненной силе, которой питался дух-убийца. У детей она на порядок больше, и забрать ее на порядок легче. Дети не умеют защищаться. Осторожность, скептицизм, рассудительность несвойственны юным сердцам. Я знаю. Я сам еще недавно был таким… Главное – цель. А какими силами и средствами ее достичь – не важно. У духа была цель – защитить нечто, что было неизмеримо дороже для него не только своей жизни, но и жизней всех остальных. Нечто ценное. Какая-нибудь реликвия… ключ…

– Печать, – шепотом подсказала девочка.

– Печать, – кивнул Юлиан. – Да, Печать тоже может… Погоди-погоди, – он тряхнул ее за руку, – ты о какой Печати говоришь?

– Ни о какой, – быстро соврала Анна. – Я просто так сказала. А вы про что?

Сердце на миг замерло. Что бы ни сказал ее спутник, ей все важно. Девочка почти поверила, что ночное происшествие не было сном. Она действительно была в старом доме. Действительно кое-что оттуда вынесла. И несмотря на то что тетя Маргарита не хотела в этом признаваться, Печать существовала. Но стоило ли о ней рассказывать?

– Да так, – пожал плечами Юлиан. – Ни про что.

А сердце забилось часто-часто. Печать. Наверняка одна из тех самых Печатей, которые ведьмы всей страны – и, наверное, всего мира – ищут уже много лет. В Третьем отделении пытались ловить этих охотников, но сведений было пока собрано до обидного мало. И вот девочка походя упоминает одну из самых ценных реликвий мира. Если в Мертвом Доме хранилась одна из Печатей и если Анна вышла из этого дома целой и невредимой, а дух-хранитель покончил с собой, значит, она и вынесла ее.

Юлиан испытующе посмотрел на девочку. Знает ли она, что наделала? Рассказали ли ей ведьмы о том, чем на самом деле являются Печати? Или они соврали ей и просто-напросто использовали ребенка для своих целей? Как бы то ни было, Анна являлась лишь орудием в чужих руках. И при всем желании Юлиан не мог бы привлечь ее к ответственности.

Надо было хорошенько поразмыслить. Юноша не спеша побрел в сторону дороги.

– И все равно это несправедливо! – притопнула ногой Анна. – И жестоко!

– Жестоко – когда нет смысла. – Он приостановился, поджидая ее. – А если смысл есть? Скажи честно, ты сама разве не желала никому зла? Никогда-никогда?

Он взял ее за руку, пожал.

Девочка уже открыла рот, чтобы возмутиться, но вспомнила, что в свое время ненавидела именно тех трех подружек, которые пропали без вести, – и закрыла его, семеня рядом. Какой смысл оправдываться? Вдруг это – не просто совпадение? Вдруг именно она виновна в их исчезновении?

– Ты же ведьма, – подначивал Юлиан. – А у ведьм всегда много врагов. Только не со всеми получается справиться.

Анна искоса посмотрела на своего спутника, вспомнила, как он накануне явился к ее тете, чтобы поговорить, – и как тетя метала молнии, выпроваживая его из дома. Ведьмак! Он ведьмак! Ведьмаки – враги ведьмам. Подумать только! И она как раз…

Подумав об этом, девочка остановилась на полдороге, потянув руку из ладони Юлиана. Тот вмиг все понял и встал тоже.

– Ты чего? Анна, что случилось?

– Ничего, – соврала девочка. – Я просто подумала…

– Что это сделала ты? Тебя никто ни в чем не обвиняет. Ты не могла заманить своих подружек в этот дом хотя бы потому, что приехала сюда не так давно и просто не знала о его существовании. И ты слишком мала, чтобы всерьез сделать такое. Это просто совпадение!

– Нет. – Она вспомнила про шабаш, про свои пожелания девочкам. – Нет. И… не ходите за мной!

Развернувшись, она бегом бросилась прочь. И бежала без остановки почти до самого дома.

Не успела Анна переступить порог, как услышала гневный голос тети:

– Ты где была?

Пожилая дама стояла наверху лестницы, уперев руки в бока, и выглядела очень рассерженной. Даже воздух вокруг нее, казалось, вибрировал и искрился. В передней пахло грозой и почему-то гарью – не то жжеными тряпками, не то птичьим пером.

– Я? – Анна обернулась на дверь. – Нигде.

– Не ври мне! Где ты была? Да еще в таком виде! Тебя что, собаки рвали?

Анна только сейчас заметила, что, кроме порванных чулок, у нее перепачкано в грязи платье, на рукавах – пыль, один манжет оторван. Но сдаваться не собиралась.

– В гимназии. Меня оставили после уроков. Наша классная дама велела мне и еще двум девочкам убрать класс.

– На то есть уборщицы. Где ты была?

– На уроках!

– Сегодня нет уроков. Признавайся!

– Да была я в гимназии, была! – притопнула ногой Анна. – Это правда!