Илья Крымов - Белое пламя дракона

Тихо двигаясь коридорами еще не до конца проснувшегося замка, волшебник внезапно наткнулся на Хлою.

– Я вас жду.

– Я так и понял.

– В замок затемно прибыли послы риденского короля, один из них маг по имени Октавиан, вы могли слышать о нем.

– Октави… тот Октавиан? Да, слышал кое-что.

– Пока вы не ушли, отец хотел бы, чтобы вы поприсутствовали на встрече. Им предоставили покои для отдыха после пути, хотя они желали получить немедленную аудиенцию, так что торопитесь!

– Слушаюсь, миледи.

Свойственным ему быстрым и широким шагом маг отправился в большой чертог.

– Рад, что ты еще не ушел.

– Послы, сир?

– Да, послы. Правда, с чем посланы, я могу лишь строить смутные предположения. Доверенные лица Радована, капитан его гвардии Желоран и придворный волшебник Октавиан Риденский. Он, этот Октавиан, завоевал определенную репутацию во время Содренских Плясок, и я хотел бы иметь рядом с собой преданного мне мага.

– Рад служить.

Двери большого чертога широко распахнулись, и вошли двое. Капитан Желоран был очень высок и широк в плечах, из-под его алого плаща виднелись детали баснословно дорогой гномской брони, выкованной из нуагримга. При этом Желоран был и невероятно молод, хотя мужественность, подчеркнутая мощной челюстью, тяжелым взглядом карих глаз и густыми бровями, не позволяла отнестись к годам воина чересчур легкомысленно.

Однако скрыть удивление при виде Октавиана оказалось намного труднее. Вместо умудренного годами могучего волшебника какой-то… он едва ли был старше Тобиуса. Субтильного сложения молодой мужчина с треугольным лицом, короткими пепельно-серыми волосами и тонким крючковатым носом – что у беркута клюв. Дорожные одежды сидели на нем мешковато, на лице не было даже щетины, а глаза… пожалуй, лишь глаза говорили об уме и опасности этого человека, желтые с вертикальным зрачком глаза, такие же, как у самого Тобиуса.

Серый маг скосил взгляд на отрекшегося короля, но на лице монарха не проявилось ни тени эмоций.

– Приветствую вас в моем более чем скромном обиталище, друзья. Можете говорить, – позволил Бейерон, когда пришельцы опустились на одно колено.

– Ваше величество, сир, мой король послал меня с важным поручением!

Желоран протянул вперед цилиндрический футляр. Тобиус принял его и, внимательно изучив на предмет потаенных чар, передал Бейерону. При этом он также следил за Октавианом. У риденского волшебника была кипучая, живая аура, но навскидку Тобиус не сказал бы, что тот намного превосходил в силе его самого.

Бейерон распечатал футляр, извлек и внимательно прочел послание.

– Это хорошее начало, – сообщил он, сворачивая свиток, – но нам еще многое предстоит обсудить. А ваш сюзерен не остался ли слишком беззащитен, когда капитан гвардии и ближайший соратник среди магов так отдалились от него?

– Его величество достаточно крепко сидит на своем троне в окружении множества верных соратников, ваше величество, – ответил рыцарь церемониально и с достоинством.

– Я рад это слышать. Что ж, будьте моими гостями!

– С вашего позволения, сир, мы хотели бы немедленно отправиться в обратную дорогу.

– Вы представляете, как это нелепо выглядит, господа? Вы приехали из такой дали, пересекли весь Ривен, а теперь намерены покинуть Райнбэк, когда ваших лошадей еще даже не успели перековать и накормить. Дабы обо мне не подумали как о нерадушном хозяине, вы переночуете в моем замке, а отправитесь в путь завтра.

Гости приняли эту волю и покинули чертог.

– Что ж, я не такими себе их представлял.

Отрекшийся король сидел в своем кресле неподвижно. Широко раскрытые глаза смотрели куда-то вдаль, губы едва-едва шевелились, будто сосредоточенно перебирая какие-то важные мысли.

– Сир, я сказал, что…

– И не напрасно, – кивнул Бейерон, мгновенно оттаивая. – Думаю, на этом все. Ты уходишь?

– Да, сир, как и собирался.

– Попрощался с людьми?

– Еще вчера.

– Тогда, – он поднялся из кресла и пожал Тобиусу руку, – в добрый путь, мой друг. Мы будем ждать твоего возвращения.

Волшебник покинул замок в тумане, таком же сером, как цвет его плаща, прошел к южным воротам Под-Замка и перемахнул через них, не тревожа стражи. Он двинулся по дороге, огибающей холмы, к стылой речке, чтобы, перебравшись через нее на берега Дикой земли, провести там всю зиму. Само по себе предприятие это было тем еще безумством, а ведь Тобиус даже не представлял, что проведет в Дикой земле не три месяца, а не меньше двух лет. Но даже если бы он знал об этом, то не повернул бы обратно, ибо такова природа мотыльков: они всегда летят на огонь.

Имеются в виду карты, розданные на руки конкретному игроку.

Таборы.

Стоит отметить, что невысоклики вообще крайне спокойно относились к любым волшебникам. Они считали повелителей Дара лишь еще одним видом ремесленников, а трепетать перед горшечниками или ткачами, по их мнению, было глупо.

Катормарский мор, или «пегая кобыла». На развитой стадии болезни тело человека покрывается обширными черными и желтушными пятнами.

Герб рода Вольферинов – росомаха, в то время как герб бывшей королевской династии Ривена Карторенов – горностай.

В Вестеррайхе и некоторых прочих частях Валемара персонификация смерти представляется людям как фигура в черном балахоне, сжимающая костлявыми пальцами шест, на котором висит одинокий фонарь. Души умерших следуют за светом этого фонаря во мраке и попадают туда, куда им до́лжно попадать.

Сторожевая башенка, пристроенная наверху где-нибудь на углу основной башни.

Подвесить на петлю – заклинание, дополненное магическим атрибутом, известным как Петля. Самый частый способ использования – чары Исцеления, которые сами срабатывают на волшебнике, если его тело получило повреждения. Этот способ неудобен тем, что заклинание срабатывает при любой травме – как при переломе, так и при обычной ссадине.

Гигантский белый лев, обитающий на просторах Правого Крыла, в околопустынных саванных областях. Некоторые народы считают его разумным и священным животным.

Апельсин.

Традиционное название ритуального ножа.

Не совсем верное сравнение – волшебники крайне редко интересуются судьбой своих детей.

Юбка из полос-лопастей грубо выделанной кожи, защищающая бедра и область паха от ударов.

Оскорбление, буквально означающее: «личинки волшебников», то есть «недоволшебники».