Ульяна Каршева - Оберег для огненного мага

На первую пару, как и ожидалось, опоздала. Конец первого часа проболталась в коридоре второго этажа, то и дело подходя к окну и размышляя обо всем подряд. Время от времени составляла в уме список, что надо будет купить домой на обратном пути. И повторяла конспекты, что выучила наизусть еще дома. Ботаник же…

Пока ждала перерыва, рассеянно успела обменяться неприязненными взглядами с теми самыми молодчиками-маникюрщиками. Откуда они появились, так и не поняла, но они сели за стол в рекреации, рядом с дверью в библиотеку, и усиленно пытались подколоть ее, исподтишка посылая к ней небольшие порции силы, которые при соприкосновении с их целью превращались в мелкий, но надоедливый огонь. Личная защита девушке помогала плохо при ее глубокой задумчивости. Наконец Алекса вышла из раздумий, и до нее дошло, что эти трое – огневики-первокурсники. Она закатила глаза и ответила на их подкалывание, легко открыв на расстоянии пожарные краны над столом. Ошарашенные первачи, мокрые, всполошенными из-за внезапного дождя курицами сорвались с места и смылись куда-то. Сушиться, наверное. Алекса со вздохом понадеялась, что их не будет до конца часа.

И снова отвернулась к окну.

Шаги за спиной спустя несколько минут расслышала, но не оборачивалась, пока не сказали:

– Ты с факультета ведьм?

Алекса неохотно обернулась. Взгляд сначала скользнул по коридорным часам – ага, десять минут до звонка, потом сосредоточился на спрашивающем. Терпеть не могла этого вопроса. Ее факультет считался самым невостребованным и никчемным…

Так, с этим типом надо бы поосторожнее. Отличница Алекса не обижалась на давно закрепившееся за ней в группе слегка ироничное определение «ботаник», она такой и была, в первый же год с головой окунувшись в учебу, но любую навязчивую информацию извне тоже приходилось запоминать и анализировать. Итак, этот смутно знакомый ей тип ассоциировался с какой-то опасностью. Вот только с какой? Ничего так, симпатичный даже, только выглядит каким-то туповатым и надменным. Взгляд упал на манжет слишком свободной рубахи странной расцветки в тонах от коричневого до желтого. Рисунок тоже был оригинальный – какие-то мелкие зигзаги или молнии.

Догадка появилась сразу, едва Алекса вспомнила, что сначала привлекло ее внимание в его одежде. Обшлаг рукава по краю махрился короткими черными нитками. Сжег. Ясно – огневик. Наверное, со старшего курса. Теперь, кажется, понятно, зачем он к ней подошел. Та мелочь нажаловалась. Ладно, притворимся, что ничего не поняли.

– Да, ведьма, – и через секунду, не давая ему ответить, добавила любимую присказку брата, раздражающую всех не только дома: – И чё?

– Ты не соблюдаешь законы университета, – высокомерно процедил верзила. – Нельзя использовать магию в сугубо личных целях, особенно для мщения. – И, будто специально выдержав паузу, презрительно добавил: – И кто ты такая, чтобы вообще разговаривать с тобой…

– Любопытно, – оборвала его обозлившаяся Алекса, – почему я так была уверена, что ты произнесешь эту фразу? Спорю на что угодно: сейчас ты скажешь, что можешь совершенно спокойно выкинуть меня из стен университета, потому что твои родители какие-нибудь шишки, а мои…

Внезапно ее взгляд упал на его руку.

– У тебя рукав по шву распорот, ты знаешь? Вот, вот здесь… Хочешь – зашью? У меня нитки и иголка с собой…

Девушка прервалась, вытаскивая из сумки зазвеневший мобильник. Машинально отметила, что магическая защита телефона почти на нуле и нужна зарядка.

– Да, правильно, это Алекса. А кто это?.. Что-о…

Последнее слово она выдохнула, слепо глядя вперед и обходя пока еще только удивленного огневика, как неодушевленное препятствие.

– Когда это произошло?! Он жив?! Нет, ответьте мне немедленно! Он жив?! Сейчас буду!

Обещание совпало с университетским звонком с первого часа пары, но его Алекса уже не услышала, мчась по лестнице со второго этажа. Хлопнув входной дверью, вылетела на улицу и бросилась за угол корпуса.

Позвонили из общеобразовательной школы: Люк на перемене хулиганил и на лестнице дошалился – упал на ступени, стукнувшись головой. Его привели в медпункт, где выяснили, что сотрясения мозга, кажется, нет. В больницу отправлять не обязательно, но хорошо бы ему посидеть дома хотя бы день, а потому не могла бы Алекса приехать за младшим братом, чтобы забрать его домой?

Сложив два обстоятельства: нет сотрясения, но тем не менее братишке надо посидеть дома, Алекса по дороге на остановку представила все мыслимые и немыслимые ужасы. Воображение настолько оглушило ее, что она взвизгнула от боли, когда ей чуть не выкрутили руку назад. Но еще раньше она услышала за спиной рычание:

– Со мной так не обрывают разговор!

Слепая от слез, она заглянула в лицо, которого не видела, и выпалила:

– А мне плевать, как с тобой надо разговаривать! – и зарыдала от злости, беспомощно дергая руку и машинально пытаясь освободить ее. Впечатление, что кисть попала в каменный разлом. – Пусти! Мне некогда разбираться с закомплексованными мальчишками! Проблем и без них хватает! Пусти-и!

Камни внезапно пропали с онемевшей кисти, а было шмыгнувшая носом от облегчения Алекса в следующее мгновение ахнула, оказавшись на сильных руках. Пока она соображала, что происходит, одновременно поспешно вытирая слезы, неизвестный сделал несколько шагов куда-то в сторону. Звякнул сигнал открывающейся машины. Алекса снова почувствовала движение, а затем – землю под ногами.

– Садись, – грубовато сказали ей. – Куда тебе?

– Средняя школа, – заикаясь, сказала она, быстро вытирая мокрые от слез щеки и стараясь прекратить рев.

Взглянула: перед нею и в самом деле открытая дверца шикарной машины. Быстро, пока спаситель не передумал, села рядом с водителем.

– Здесь недалеко, три остановки. Спасибо!

– Не доехали еще, – угрюмо пробормотали рядом, – а уже благодаришь.

– Так за помощь же, – постепенно успокаиваясь, ответила она.

Хлопнули дверцы, она привычно застегнула ремень безопасности – машина разгонялась.

– Мне бы сейчас так быстро не доехать. Было бы дело не во время занятий – меня бы Мэтти подвез… Ой, теперь ты из-за меня сам опоздаешь, а то и пропустишь…

– Да по фигу… – все так же угрюмо сказали рядом. А потом помолчали и спросили: – Почему ты решила, что я закомплексован?

Алекса покосилась на верзилу. Он был абсолютно серьезен.

– Не обращайте на меня и на мои слова внимания, – вздохнула она. – Просто у меня представления кое о чем отличаются от привычных. Это от папы. Он считает, если человек грубой силой и давлением старается что-то кому-то доказать, значит, он закомплексован. Уверенному в себе доказывать ничего не надо. Ему и так хорошо, он же про себя все знает, так что на мнение окружающих ему наплевать… Ну, это папа так думает, а мне кажется, что он правильно думает… Ой, доехали. Спасибо!