Дмитрий Казаков - Солнце цвета льда

Дружинники укладывались, ворчали, Нерейд вертелся, как змея на сковороде, но постепенно все угомонились. Стало тихо, но ненадолго, засвистел носом Арнвид, потом донесся раскатистый храп Кари.

– Они рядом… – прошептал Ингьяльд, вскидывая голову, и в тот же момент вой прозвучал вновь, уже близко.

В нем звучала хищная радость, и злоба, какой не испытывает обычный зверь.

За кругом света возникло движение, тьма зашевелилась, в ней мягко запрыгали огромные тела. Клацнуло что-то по камням, блеснул огромный глаз, сверкнули зубы в исполинской пасти, донесся запах мокрой шерсти.

– Может, еще дров подбросить? – спросил Хакон.

– Зачем? – Ивар зевнул. – Тогда до утра не хватит. Они для этого и пугают. Давай-ка глянем, кто тут…

Нагнувшись, вытащил из костра толстую палку, а затем поднял ее повыше и сделал шаг прочь от огня. Пламя вырвало из тьмы прижавшуюся к земле мохнатую тушу, та отпрянула и словно растаяла.

– Видишь? – спросил конунг. – Они боятся света.

Вернулся на место, и во тьме вновь появилось движение, зазвучало клацанье зубов.

Когда дрова прогорали, звуки и вонь пододвигались, Ивар чувствовал на лице горячее смрадное дыхание, видел тянущиеся к нему когтистые лапы. Но стоило подбросить новую охапку, и огонь поднимался выше, наваждение исчезало, обитатели ночи отступали, и звуки делались тише.

Ингьяльд всматривался во мрак равнодушно, Хакон время от времени оглядывался.

Взошла луна, но надолго на небе не задержалась, укрылась в затянувших небо облаках. Ее свет, как ни странно, ничуть не разогнал тьму вокруг стоянки, даже будто сделал ее плотнее.

Когда половина ночи миновала, Ивар разбудил Гудрёда с братом и еще двоих дружинников.

– Все тихо? – спросил Меченый.

– Не совсем, – ответил конунг. – Бегают тут всякие, но особенно не мешают, так что главное – к ним в зубы не лезть…

Сам завернулся в одеяло и лег на место Рёгнвальда. Заснул мгновенно, едва прикрыв глаза, и видел на диво мирные сны – Рагнхильд, сыновей, почему-то еще маленьких, усадьбу…

С утра от ночных страхов не осталось и следа, впервые за много дней из тумана вылезло солнце.

– Со мной пойдут… – сказал Ивар после того, как покончили с завтраком. – Нерейд, Кари, Даг…

Понятно, что эрили сами побегут впереди всех, а брать с собой много народа смысла нет – схватка предстоит не с врагом из плоти и крови, а с колдовством, и тут лишние только помешают.

Прошли через лесок, куда вчера ходили за дровами, открылась центральная часть острова, холмистая и покрытая валунами. Арнвид задумчиво поскреб лысину, повертел головой, и принялся нюхать воздух, точно учуявшая дичь охотничья собака.

– На север? – спросил Ингьяльд.

– Нет… – старый эриль заколебался. – Северо-запад.

Шли цепочкой, сапоги скользили по мокрым камням, одни холмы сменялись другими, столь же бесплодными. Вокруг не было ни травинки, ничего живого, словно на острове Годей лежало древнее, могучее проклятье. В тяжелом, сыром воздухе дышалось с трудом, малейшее усилие вызывало ознобный пот.

– Вот он, – сказал Арнвид, и Ивар понял, что лежащий впереди холм выглядит слишком правильным, а на склонах нет валунов.

Успел подумать, что таких огромных курганов не видел даже в Конунгахелле, где похоронены конунги древних времен, как в следующее мгновение вокруг стало тесно от кинувшихся со всех сторон бестий.

Серые, точно камни, и костлявые, они взялись непонятно откуда, и ринулись на людей молча. Первую встретила дубина Кари, раздался хруст, и тварь отшвырнуло прочь. Вторая напоролась на меч Дага, третья поймала в горло стрелу Нерейда, и осела наземь, поливая ее черной кровью.

Викинги сражались как сотни раз до того, спокойно и расчетливо.

Ивар пару раз махнул мечом, одиножды промазал, другим зацепил необычайно верткого противника, и все оказалось закончено.

– Стражи могилы, – сказал Арнвид, разглядывая мертвую бестию, напоминавшую рысь со змеиным хвостом. – Это чтобы всякие любопытные не шлялись, покой Рауда не тревожили…

– Какого Рауда? – Нерейд насторожился, даже уши зашевелились, как у лиса.

– А того, что тут похоронен, – объяснил старый эриль. – Мы к нему в гости собрались, на пиво.

Кари, не боявшийся никого и ничего на свете, равнодушно кивнул, Даг встретил новость спокойно. А вот Болтун поморщился, покачал рыжей головой, сказал с неудовольствием:

– Такой пива не нальет, сам попросит, да так попросит, что не откажешь…

Чем ближе подходили к кургану, тем более мрачным и величественным тот казался. На склонах виднелись борозды, словно оставленные гигантским плугом, на самом верху лежал единственный камень, огромный и гладкий, будто специально обтесанный, с рунами на черных боках.

– Под ним наверняка отверстие, ведущее в могилу, – объяснил Арнвид, когда они двинулись вверх по склону. – Чтобы хозяин мог выбираться, тешиться прогулками, пить чужую кровь и насылать порчу…

– Дверца, хотя таких дверей я еще не видел, – заметил Ивар.

Солнце стояло высоко, светило ярко, но было холодно, на траве виднелся осевший иней, она выглядела седой, а не зеленой. Дыхание клубилось в застывшем воздухе, а шорох шагов казался болезненно громким, толчками отдавался в ушах.

Камень приблизился, стало ясно, что леденящее дуновение идет от него, а почва у подножия монолита смерзшаяся.

– Надо поработать, – буркнул Арнвид с неудовольствием, а Ингьяльд принялся чесать вихрастый затылок.

– Толкать? Или копать? – понял все по-своему Кари.

– Сначала разобраться, кхе-кхе, как это работает, а потом руны стирать, рисовать, и копать, и толкать, и оружием махать…

Руны на боку камня в ответ на прикосновение старого эриля загорелись тревожным алым огнем, и тот поспешно отдернул руку. Вытащил из мешка молоток и долото, какие используются, чтобы наносить надписи на валунах, такие же инструменты появились в руках Ингьяльда.

Застучали, как два ленивых дятла – нечасто, размеренно, полетели осколки.

Ивару показалось, что камень вздрогнул, дернулся, словно попытался сдвинуться с места, убежать от мучителей. Но морок прошел, а монолит размером с сарай обнаружился на прежнем месте, и руны на его боках вновь пылали.

После очередного удара под ногами взревело, точно в кургане проснулся разъяренный бык, и на лице Арнвида появилась довольная ухмылка.

– Верной дорогой идем, соратники! – заявил он бодро. – Сейчас мы еще ударим, а вы идите, упирайтесь с той стороны, и толкайте, толкайте… Сковырнем, как надоевший прыщ на заднице!

Ивар спрятал меч в ножны, осторожно прикоснулся к холодной, покрытой канавками и трещинами поверхности. Рядом засопел Даг, закряхтел навалившийся всем немалым весом Кари. Ладони на миг занемели, но затем сердце забухало чаще, изгоняя из тела холод, нагнетая кровь в мышцы.